Андрей Серба - Мечом раздвину рубежи

– Коннице Иоанна,– спокойно повторил Василий.– Славяне направили основные силы не на него, а против нас. Значит, стратиг имеет прекрасную возможность пробиться к мо-. рю и догнать легион. Когда он ударит в спину расположившимся позади нас русам, мы незамедлительно атакуем их в лоб. Разгромив этот отряд и соединившись с конницей, мы сразимся уже с главными силами славян. Если они, конечно, примут бой, а не уйдут снова в горы и море. Тебе понятен мой план?

– Да, спафарий. Однако прежде конницы стратига может подойти помощь к врагам.

– Дружина покойного Младана – единственная в горах близ этого побережья. Другие кметы и боляре могут оказаться здесь не раньше чем через три-четыре дня. А я не собираюсь их ждать.

– Конница стратига может не пробиться к морю. Разве славянам обязательно вступать с ней в бой именно сейчас? Им достаточно преградить ей в подходящем для этого месте путь и держать малыми силами в горах до тех пор, пока их основные силы не покончат с нами. Лишь после разгрома моего легиона наступит очередь отряда Иоанна.

– Я даю стратигу на возвращение два дня и ночь. Если завтра к вечеру его не будет, на следующее утро мы начнем сражение одни. Если быть точным, он имеет для соединения с нами почти двое суток. Выжидая, мы не теряем ничего: и сейчас, и через двое суток мы будем сражаться с одним и тем же по численности врагом и на том же месте.

– Дай Бог, спафарий,– с сомнением произнес Петр…

Вовсе не для ожидания конницы стратига нужно было Василию время. Прибыв на место привала, уже превращаемое легионерами в укрепленный лагерь, он приказал немедленно пригласить к нему командиров двух хеландий, что неотлучно плыли вдоль берега, осуществляя связь спафария с византийскими кораблями.

– Где друнгарий? – без всяких предисловий спросил он, едва моряки появились в шатре.

– Он не смог обнаружить русские ладьи в море и сейчас поджидает их у побережья. Там, где должен пробиться к морю стратиг Иоанн с отрядом. Друнгарий полагает, что находящиеся в море русы постараются не допустить…

– Пусть оставит свои предположения при себе,– не дал договорить моряку Василий.– Русы, которых он поджидает в море, уже высадились на сушу и сражаются против меня, а не отряда стратига. Отправляйтесь к друнгарию с приказом немедленно прибыть к моему лагерю. Он со всеми своими кораблями должен отыскать укромное место у берега, где его не смогут обнаружить славяне, и бросить там якорь. Эта стоянка должна быть выбрана с расчетом, чтобы после моего сигнала корабли через час были вон у того пригорка у песчаной косы,– указал Василий рукой…

Совсем недавно спафарий видел спасение в ловком ходе с поспешным отступлением, однако славянам удалось полностью разрушить эти надежды. Что ж, если ему не удалось перехитрить врага на суше, необходимо сделать это на море. Тем более что на недостаток ума и изобретательности он никогда не жаловался.

План сражения, задуманный воеводами Браздом и Любе-ном, был прост. Вначале в облюбованном ими ущелье надлежало перекрыть путь византийской коннице к морю завалом, предусмотрев, чтобы такими же завалами было преграждено ей движение и по всем другим дорогам, куда бы они ни вели из каменной ловушки. Когда же конница полностью втянется в западню, захлопнуть ей дорогу назад и приступить к ее уничтожению.

Так и произошло. Передовой византийский разъезд, уткнувшись в завал, сразу сообщил об этом стратигу. Торопясь к побережью, тот приказал немедленно брать завал штурмом, не забыв, однако, отправить разведку по двум другим дорогам. Карабкаясь из ущелья по склонам гор вверх, обе они, по всей видимости, вели к расположенным поблизости селениям. Сведения, доставленные возвратившимися разведчиками, были неутешительными. В двух-трех стадиях от дна ущелья обе дороги также оказались перекрыты.

Штурм завала на одной из этих дорог, предпринятый двумя спешенными манипулами, был отбит с весьма ощутимыми для византийцев потерями. Славянские лучники, засевшие по склонам гор за камнями и усеявшие вершины деревьев, били наступавших легионеров на выбор, оставаясь сами неуязвимыми для ответного огня. Когда же стратигу сообщили, что славяне отрезали отряду еще остававшийся свободным путь назад, Иоанн впервые с тревогой подумал, что имеет дело не просто с попыткой замедлить движение его конницы к морю. Он понял, что именно здесь его отряд угодил в тщательно подготовленную западню, где славяне обязательно постараются полностью уничтожить отступавших византийцев. Ничего удивительного и неожиданного – на месте противника он поступил бы точно так же.

Быстро сгущавшиеся сумерки затрудняли управление когортами, способствовали неразберихе и сутолоке. Поскольку Иоанн ни на миг не забывал о преследовавших его дружинниках кмета Младана, ему нельзя было терять ни минуты: время работало на противника. Приказав готовиться к очередной атаке завала на дороге, ведущей кратчайшим маршрутом к морю, стратиг раздумывал, не стоит ли для воодушевления солдат самому возглавить этот штурм. В это время кто-то легонько тронул его за плечо. Обернувшись, Иоанн увидел Фулнера в сопровождении трех неотлучно находившихся при нем акритов-разведчиков.

– Ромей, ты опять велел наступать на завал, преграждающий ближайший путь к морю,– проговорил викинг.– Ты постоянно повторяешь одну и ту же ошибку. Сколько раз славяне уже отбили там твои штурмы? Трижды? Так и должно быть – они ждут тебя именно в этом месте, собрав в нем своих лучших воинов. Чтобы пробиться из западни, нужно наносить удар туда, где враг чувствует себя в безопасно* сти, а потому менее всего силен. Ты же пока поступаешь наоборот.

– Может, ты укажешь это слабое место славян? – вложив в голос как можно больше иронии, поинтересовался Иоанн.

Он с самого начала относился к викингу с неприязнью, имея для этого две веские причины. Во-первых, он не понимал, каким образом вчерашний раб мог заслужить полнейшее доверие подозрительного и вероломного спафария, став его ближайшим советчиком и подручным, а поэтому опасался Фулнера не меньше, чем самого Василия. Во-вторых, за годы службы в византийской армии Иоанн привык к лести и подобострастию со стороны подчиненных, и прямота суждений викинга вызывала в нем ярость.

– Именно за этим я и явился,– спокойно ответил Фул-нер.– Мы можем вырваться из ловушки только в одном направлении – назад по дороге, которой пришли в ущелье. Там пока нет завала и, что самое главное, славяне вряд ли ждут удара в том месте.

– Варяг, ты забыл, что следом за нами движется дружина покойного кмета Младана. Вырвавшись из ущелья назад, откуда только что прибыли, мы очутимся под ее мечами, попав из огня в полымя.