Октавиан Стампас - Цитадель

— И евреи?

— И евреи.

— Ты говорил им от кого пришел?

— Они знают меня все.

— Ты предлагал им заем на их условиях.

— Да.

— И они отказывались?

— Чуть не плакали, но отказывались.

— Ничего, признаться, не понимаю, — Изабелла растеряно опустилась обратно на свою кушетку. — Чума что ли началась в городе?

Данже пожал плечами, понюхал воздух и посчитал нужным сказать.

— Нет, никакой чумы нет.

— Они разбегаются как крысы. Это не может быть просто так. Иди Данже, мне нужно подумать.

— Там вас дожидается господин Беливо.

— Господин Беливо? — это известие удивило принцессу не меньше, чем предыдущее, о бегстве ростовщиков. Этот веселый хромец, был прецептором Яффской области ордена тамплиеров и казначеем комтура Яффы. Все и в городе, и в королевстве знали, что принцесса не любит храмовников, или, по крайней мере, старается держаться от них подальше. Сами рыцари белого плаща и красного креста, тоже были об этом осведомлены и никогда, что называется, не навязывались. А тут!

— Ну, зови, зови.

Самоуверенно хромая, прецептор, брат Беливо вкатился в приемную залу. Был он большой балагур и законченный негодяй, к тому же отличался редкой даже для тамплиера, развращенностью. Отцы благородных дочерей Яффы дрожали при упоминании его имени. Мрачноватый, таинственно-отрешенный характер ордена никак не сказывался ни в облике брата Беливо, ни в его манерах. Он поминутно хохотал, обнажая редкие, желтые зубы и беззаботно чесал в тонзуре.

— Ва-аше высочество! — заорал он и кинулся было к ручке принцессы. Изабелла убрала руку.

— Вы же монах, господин Беливо, и только одной даме должны выказывать служение, деве Марии.

— Монах? — спохватился казначей, ощупывая грудь и бока быстрыми руками, — я ведь монах, монах, Ваше высочество!

Чтобы максимально сократить этот визит, ничуть не обещавший стать приятным, Изабелла сразу перешла к делу.

— Вы, верно, явились ко мне по поводу какому-нибудь очень важному. Ибо обычно я не имела чести видеть вас при своем дворе.

— Да, — Беливо вдруг сделался совершенно серьезным, — по делу, причем, по вашему.

— Так слушаю.

— До меня дошли слухи… Извините, Ваше высочество, буду прямолинеен, а следовательно, почти груб. Так вот слухи о ваших трудностях. Денежных.

— Ах, уже и дошли.

Беливо развел руками.

— Каюсь и не превозношу наши методы, но мы считаем необходимым знать все, что происходит в городе и окрестностях, дабы иметь возможность и время для предотвращения замышляющегося зла. И, поверьте, зло, замышляемое против вас, мы тоже считаем злом.

— Благодарю вас, но вы же знаете мои правила, господин Беливо. Весьма уважая ту роль, что играет ваш орден в деле покровительства паломникам…

— Да, да, я знаю вы брезгуете нами, наслушавшись недобросовестных историй, о каких-то наших тайных и опасных делах. А мы, между тем, не брезгливы. Мы считаем интересной всякую нору, всякую клоаку, если из нее можно извлечь хоть крупицу истины.

— Или золота, — в тон ему сказала Изабелла.

— Или золота, — покорно согласился Беливо.

— Не приравниваете ли вы к таким клоакам и мой маленький двор?

Казначей замахал руками.

— Ну, что вы, Ваше высочество. Несмотря на почти хамское происхождение, я отнюдь не хам. Мой отец был хоть и нищим рыцарем, но все же рыцарем. А что касается шпионов, то мы завели их и при вашем «маленьком дворе», как вы изволили выразиться. Ведь всякий маленький двор имеет шанс стать большим, правда?

— В ваших устах это рассуждение звучит как комплимент.

— Да? Я рад, я всегда вам симпатизировал, и сейчас докажу вам, что мои слова не пустой звук.

— Не докажете, — иронически вздохнула принцесса.

Беливо пробежался быстрыми пальцами по своей аккуратной лысине.

— Как знать. Впрочем бросим экивоки. Я прибыл сюда к вам для разговора по поводу одного такого шпиона.

Изабелла подняла брови.

— И связать я хотел бы судьбу этого негодяя с отсутствующими у вас деньгами.

— Говорите, как-нибудь толковее.

— С деньгами, которых вам никто в этом городе, ни даже в этом королевстве не даст.

— Никто?

— Никто, — простодушно и самодовольно улыбнулся Беливо, — разве что я. Брать у меня хорошо, без всяких процентов, из уважения к вам. И много. Сколько бы вы могли добыть из наглого генуэзца? Тысячу вонючих цехинов, а отдать принуждены были бы две, а то и три, а я…

— Ладно, об этом после, теперь о шпионе.

— Вы обещаете мне его выдать и сразу же получаете пять тысяч бизантов.

Изабелла откинулась на кушетки и стала рассматривать свои ногти.

— Вы так молчите, Ваше высочество, как будто вам что-то непонятно.

— Мне действительно многое непонятно. Во-первых, если этот шпион ваш, почему вы хотите его у меня покупать. Берите так.

— А он у вас есть? — бешено обрадовался Беливо.

— Господин Беливо, — резко повысила голос Изабелла, — извольте вести себя подобающе, я нахожусь в стесненных финансовых обстоятельствах, но это еще не повод устраивать тут у меня балаган!

Тамплиер прижал руки к груди самым извиняющимся манером.

— Никоим, поверьте, Ваше высочество, никоим образом не хотел я никакого балагана, просто я обрадовался, что мы понимаем друг друга и договоримся к обоюдной пользе.

— Если вы будете говорить загадками, мы вряд ли вообще о чем-нибудь договоримся.

Беливо встал, он сделался серьезен.

— Знаете, Ваше высочество, есть такая римская поговорка. Умному достаточно. Она более чем подходит к нашему случаю, ибо вас я считаю человеком очень умным, равно как и то, что сказал достаточно, чтобы вы меня поняли.

— Я оценила ваш комплимент, — медленно сказала принцесса, — но все-таки, кто это? Находится ли этот человек сейчас при мне?

— Отвечу честно — не знаю.

— Чем больше вы говорите, тем сильнее меня запутываете, господин прецептор. Но я прошу дать мне какие-нибудь определенные приметы. Возьмите в рассуждение, что если вы оставите меня в неведении относительно личности этого человека, то ввергнете меня в ужасные переживания. Я должна буду бояться каждого, кто входит в мою комнату, и подозревать всякого, с кем веду разговор.

На лице Беливо почти отчетливо проявилась досада.

— Меж нами, Ваше высочество, началась какая-то бесплодная игра. Скажу честно, мне не велено говорить с вами слишком открыто, но своей замечательно изображенной наивностью, заставляете меня это сделать.

— Этот человек — Реми де Труа..

— Де Труа?!

— Чувствуется, что я вас не слишком удивил.

— Пожалуй. В нем с самого начала было что-то необычное. И я ожидала с его стороны… Хотя в любом случае неприятно узнать, что ты доверительно общалась с человеком, который за тобой в это время шпионил.