Октавиан Стампас - Великий магистр

— Отдохните-ка пока здесь, граф, — ехидно проговорил барон Глобшток. — Это лучшее, что я могу вам предложить. Тяжелая, окованная медью дверь захлопнулась за ним, и Людвиг опустился на каменный пол, усмехнувшись любопытной крысе, высунувшей свою острую мордочку из норы в углу. Многие узники, попавшие в тюрьму Мон-Плеси, находили в ней свой последний земной приют…

А в темнице города Яффы, в большом подвале, где когда-то был винный склад, томились другие пленники — Бизоль де Сент-Омер, Роже де Мондидье и Виченцо Тропези, задержанные на месте кровавой резни. Вместе с ними в подвале находилось еще пять человек: двое бродяг, задержанных за нарушение общественного порядка, один мелкий воришка, укравший на рынке гуся, приговоренный к повешению разбойник и не заплативший налоги с проданной сельди торговец рыбой. Бизоль огромными шагами мерил пол, упираясь то в одну, то в другую стенку, словно запертый в клетку медведь. Роже играл в кости с разбойником, чья казнь была назначена на утро. Виченцо, безучастный ко всему, сидел, прислонившись к опрокинутой бочке: его больше всего тяготило исчезновение Алессандры.

— Зря ты меня остановил, — проворчал Бизоль, задержавшись возле игроков. — Надо было открутить стражникам головы, и мы бы не торчали здесь третьи сутки!

— Кто же знал, что дознание у них тянется так медленно? — отозвался Роже.

— Некоторые ждут суда по году! — добавил разбойник, бросая кости. — Мне еще повезло: не стали долго цацкаться. Чик! — и готово.

— А за что тебя? — спросил Роже, выкинув две шестерки. — Играем на твою веревку — я возьму ее потом в качестве сувенира.

— Э-ээ, нет, не пойдет! Я уже обещал ее нашему тюремщику. За кое-какие услуги, — и разбойник вытащил из-за пазухи бутылку вина, протянув ее, после доброго глотка, Роже. — А поймали меня, когда мы с приятелем почистили проезжих купцов на дороге в Яффу.

— Вот из-за таких, как вы, мир катится в пропасть, — сказал прислушивавшийся к разговору торговец рыбой.

— Усохни, чешуя! — откликнулся разбойник. — Я бы удрал, да приятель подвел. Когда его лошадь сломала ногу, я подскакал к нему и предложил взобраться ко мне за спину. Мой конь выдержал бы двоих. Но напарник, зараза, оглушил меня рукояткой меча и умчался от погони. А я, как видишь, попал в тюрьму.

— Ты случайно не знаешь такого — Этьена Лабе? — мимоходом спросил Роже, вновь выбрасывая шестерки.

— Как не знать! — усмехнулся разбойник. — Это он и есть, мой приятель. Жаль, не его повесят, а меня…

— Послушай, — воодушевился Роже. — Если я помогу тебе выбраться отсюда, ты поможешь мне отыскать этого Лабе?

— С удовольствием! — отозвался разбойник. — Меня зовут Жак Греналь. А где тебе выбили глаз?

— Наткнулся в темноте на шпиль Парижского собора. Бизоль! Пойди-ка сюда!

— А что ты сделаешь с этим Лабе, когда разыщешь его?

— Сверну ему шею.

— Тогда сверни ее в одну сторону, а я доверну в другую. У меня с ним свои счеты, — сказал Греналь.

— Хорошо, — согласился Роже и обратился к подошедшему Бизолю:

— Друг мой, ты был бесспорно прав: нам нечего здесь делать и ждать целый год. Давай-ка подумаем, как выбираться отсюда?

— Давно бы так! — вздохнул Бизоль, развернув мощные плечи.

Бодуэн I уклонился от встречи с Гуго де Пейном, перепоручив его заботам Лиона Танкреда. В приемной влиятельного наперсника де Пейн столкнулся с бароном Жираром — магистром Ордена иоаннитов. Змеиная улыбка чуть тронула губы барона, когда он прошел мимо рыцаря.

— Вам привет от Умара Рахмона, — шепнул ему на ухо Гуго де Пейн, придержав того за локоть. Магистр резко дернул рукой, с ненавистью взглянул на рыцаря и пошел прочь. А де Пейн, отодвинув охранника, толкнул ногой дверь и вступил в покои графа Танкреда.

— Знаю, знаю! — сказал ему граф, вставая с кресла и двигаясь навстречу. — Но против Людвига фон Зегенгейма выдвинуты серьезные обвинения. Он подозревается в сговоре с сельджукским князем Санджаром.

— Обвинения сфабрикованы бароном Жираром, — возразил Гуго де Пейн. — А крепость Керак устояла только благодаря Зегенгейму, его мужеству и воинскому искусству! Тому есть сотни свидетелей. Опросите солдат гарнизона и жителей Керака. Вызовите сюда Рудольфа Бломберга, коменданта крепости.

— Необходимые распоряжения уже сделаны, — отозвался Танкред. — В Керак послана специальная комиссия. Истина будет установлена, уверяю вас.

— Но пока Зегенгейм может быть переведен под домашний арест. Зачем ему томиться в тюрьме?

— Я не могу отменить указ короля, — промолвил граф, скрестив на груди руки. — И кроме того, — голос его неожиданно посуровел. — Мне передали, что в Яффе арестованы еще три ваших рыцаря: Бизоль де Сент-Омер, Роже де Мондидье и Виченцо Тропези. Их подозревают в убийстве десятка человек. Что это? Хорошенькие у вас друзья, де Пейн! Вы что — приехали в Палестину знакомиться с местными тюрьмами?

— Я предполагаю, что и в этом случае произошло досадное недоразумение, — промолвил Гуго, которого несколько удивила последняя новость. — Они не могли поступить против законов совести и чести.

— Мы во всем разберемся, — уверил его граф и подошел ближе. — И последнее. Мне горько вам об этом сообщать, но только что я получил послание от наместника Цезарии Франсуа Шартье. Примите мои самые искренние соболезнования: ваш друг, маркиз Хуан де Сетина, скончался там от горячки мозга.

Сердце рыцаря при этом известии сжалось, и холодная тень смерти мелькнула перед глазами.

— Увы! — продолжил граф, коснувшись его плеча. — Все мы смертны, и смертны внезапно. Будьте мужественны. Ваш острый ум и крепкий меч особенно необходимы нам в это трудное время. Скоро начнется летняя кампания по осаде Тира. Король Бодуэн рассчитывает на ваш опыт и смелость

— В таком случае, он не должен сажать своих преданных друзей в темницы, — сказал Гуго де Пейн. — Иначе он останется один на один с врагами.

Попрощавшись, он покинул графа Танкреда и отправился в Тампль. Там он рассказал оставшимся возле него трем рыцарям — Гораджичу, Норфолку и Монбару — о происшедших несчастьях.

— Бедный маркиз! — промолвил англичанин, осеняя себя крестным знамением. — Он был самым впечатлительным из нас, несмотря на свой возраст. Он так стремился в Святую Землю, и вот — нашел здесь свой последний приют.

— Не будем скорбеть раньше времени, — произнес Гуго де Пейн. — На моей памяти Хуан де Сетина уже был похоронен, но неожиданно воскрес. Но, если он действительно умер, то я прошу вас, граф, отправиться немедленно в Цезарию. Тело маркиза должно быть перевезено в Иерусалим и похоронено здесь, в Святом месте.

— Я выезжаю тотчас же! — ответил Грей Норфолк, наклонив голову.

— А вас, — обернулся Гуго к Андре де Монбару, — я прошу поторопиться в Яффу и разобраться там, что же произошло с нашими беспечными друзьями? В какое болото они влезли и как их оттуда вытаскивать. Мы же, с князем Гораджичем, займемся судьбой Людвига. Я опасаюсь за его жизнь. Мне кажется, что барон Жирар способен пойти на крайние меры, чтобы скрыть следы своего преступления…