Дэвид Чейни - Мастер меча

– Я Дои-но-Санехира. Где так называемый демонический воин? Пусть он встанет передо мной, – объявил Санехира, их командир.

Вызов был принят, и пятьдесят оставшихся в живых воинов Кисо пришпорили лошадей, бросившись в смертельную схватку. Не заботясь о своей жизни, усталые, избитые, раненые горцы орудовали мечами, образовав непроницаемую стену из порхающей стали. Люди Санехира попытались приблизиться, но отступили перед их отчаянной яростью. Горцы пошли в атаку.

Кисо второй раз прокладывал дорогу сквозь стену людей, Когда он вырвался на простор, с ним оставалось пять человек и никого больше.

Люди Нориёри и Дои Санехира придержали своих коней в почтительном молчании, ожидая дальнейших действий Кисо.

Дневной свет почти угас. Туман клубился над полем, милосердно укутывая мертвых и умирающих. Кисо поднял своего серого боевого коня на дыбы. Лошадь дико заржала и трижды повернулась вокруг себя. Две тысячи людей Дои Санехира стояли справа, шесть тысяч людей Нориёри слева. Кисо оглядел своих товарищей; тут был храбрый Имаи, тут были Дзиро и Таро, и тут же была Томое, – полоска крови протянулась от корней ее волос к воротнику доспехов.

Кисо успокоил коня и повернулся к Томое. Он наклонился в седле и взглянул ей в глаза.

– Ты покинешь нас сейчас, – приказал он голосом, не терпящим возражений. – Я не буду опозорен перед моими врагами, умерев рядом с женщиной. Я всегда любил тебя… – он задохнулся на этих словах, – …но моя честь не допускает этого. Ты должна уйти.

Пристальный взгляд Томое перемещался с одного лица на другое.

– Имаи, брат мой… – сказала она. Имаи отвернулся. – Дзиро, Таро, мы ведь товарищи. – Они отвели взгляды.

Она крикнула:

– Постыдитесь, когда увидите смерть, которой я умру.

Томое ударила лошадь и поскакала к группе из тридцати самураев, пробиравшейся в тумане.

– Я Томое Гозен, – хрипло крикнула она, устремившись к их командиру, – храбрее сотни мужчин. Встаньте передо мной, если посмеете!

– Я Онда-но-Хачиро Моросиге, – запальчиво ответил командир, – капитан на службе у Йоритомо. Ни одна женщина не может встать передо мной.

Он едва успел закончить свое заявление, Томое налетела на его лошадь, сбив седока на землю. Когда офицер поднялся, наполовину ошеломленный, женщина зарычала, как злой дух, прижала его шею к своему седлу и одним ужасным ударом короткого смертоносного меча отрубила ему голову.

Женщину тут же скрутили соратники Моросиге. Двое держали Томое, остальные помчались дальше, чтобы сразиться с Кисо. Один из самураев дернул ее за волосы, чтобы обнажить горло. Томое открыла глаза, взглянула на своего убийцу, и плюнула ему в лицо.

Йоши прочесывал окрестности с двумя десятками людей генерала Миура. Они искали Кисо в туманных низинах, пока звуки битвы не привели их к мосту Сэта. Всадники достигли поля сражения и увидели, как Дзиро и Таро падают под стрелами лучников Моросите.

– Там! – крикнул Йоши, указывая. – Кисо! Кисо с Имаи разделились. Кисо пришпорил коня, направив его сквозь туман в сторону соснового леса Авазу. Имаи водил скакуна по кругу, бросая вызов теснящимся возле солдатам.

Имаи имел устрашающий вид, выныривая из тумана как призрак. Его лошадь пятилась и дико всхрапывала, выпуская из ноздрей облачка белого пара.

– Я Имаи Широ-но-Канехира, – кричал Имаи. – Молочный брат сёгуна Кисо Йошинаки. Возьмите мою голову, если посмеете.

Один из людей Онда Моросиге принял его вызов. Йоши скакал к месту схватки, когда увидел самурая, держащего клинок у горла Томое.

– Остановись, – приказал он и спрыгнул с лошади. Йоши железной хваткой схватил самурая за руку.

– Я генерал Тадамори-но-Йоши, – сказал он. – Я приказываю тебе отпустить женщину.

Самурай неохотно поднялся, но, признавая ранг Йоши, отошел.

Йоши поставил Томое на ноги.

– Убей меня, – потребовала она.

– Нет. Ты спасла жизнь Нами, и теперь я отплачу тебе.

– Ты можешь отплатить мне только оставив моего брата и Кисо в живых.

– Это не в моей власти, – твердо сказал Йоши.

– Тогда позволь мне умереть рядом с ними.

С поля битвы раздался победный крик. Томое и Йоши увидели Имаи, приподнявшегося в седле, держа над собой голову одного из самураев Онда Моросиге.

– После Кисо я самый могучий из оставшихся в живых воинов. Теперь я покажу, как я умею умирать.

Имаи швырнул голову в приближающегося самурая, взял короткий меч в рот и спрыгнул с лошади лицом вниз. Меч прошел через его горло и ударил в череп с такой силой, что пробил стальной шлем на его затылке.

Губы Томое задрожали, когда она увидела, что ее брат умер.

– Такой смелый, но такой глупый, – заплакала она. – Я не боюсь смерти, но такая смерть не служит никакой цели. Я выбираю жизнь… и, Йоши…

– Да, Томое?

– Отплати мне за жизнь Нами еще одной милостью.

– Я сделаю все, что в моих силах.

– Не забирай голову Кисо. Пусть он умрет с достоинством.

– Я могу обещать это.

Томое сбросила доспехи и растаяла в тумане прогалины.

Кисо направлял своего серого боевого коня через сосновый лес Авазу. Энергия, пылавшая у него внутри как солнце и бросавшая его против врагов, истощилась, от нее остались тусклые угольки, едва дававшие ему силы, чтобы управлять конем.

Пока он ехал, в его мозгу эхом отдавались последние слова Имаи, обращенные к нему:

– Так как мы оба умрем сегодня, мы выполнили наш обет. Позволь мне сражаться в одиночку, пока ты не скроешься в лесу и не окончишь свою жизнь с честью.

Он не должен был оставлять Имаи. Он был приведен в растерянность потоком событий. Он не должен был… и он вспоминал все, чего не должен был делать. Перечень был бесконечен. Он вырос из полуголодного горца в сёгуна империи и позволил жадности, похоти и лени погубить себя.

Опускалась ночь. Туман плавал над землей, делая тропу ненадежной. Было трудно понять, ехал ли всадник по твердой почве или конь его дробил копытами замерзшую поверхность небольшого пруда, что изобиловали в округе. Разбросанные там и тут камни таили опасность. Порою тонкий лед начинал потрескивать под тяжестью лошади и седока. Кисо бросил поводья, положившись на инстинкт благородного животного. Несмотря на усталость и подавленность, его чувства были обострены. Он слышал визг диких обезьян за много миль вдали, слышал писк мелких животных, продирающихся вблизи сквозь подлесок, слышал крик совы на сосне у себя над головой, слышал шорох снега, падающий с ветвей у него за спиной… но погони не было.

Как мог он оставить Имаи? Он вновь припомнил его слова: «Позволь мне сражаться с ними в одиночку, – просил Имаи, – пока ты не скроешься в лесу и не окончишь свою жизнь с честью». Имаи умолял дать ему возможность показать себя и помочь своему молочному брату избежать позорной смерти от руки безродного самурая. Кисо слабо улыбнулся, вспомнив браваду в голосе Имаи, когда тот сказал: «Я, Имаи Широ-но-Канехира, могу сразиться с тысячью обычных людей. Позволь мне нагнать на них страху».