Борис Грибанов - Елизавета I, королева Англии

А во Франции вовсю шла подготовка к гражданской войне. Конде захватил Орлеан и приказал уничтожить во всех церквах картины и скульптуры на библейские сюжеты. В Блуа католики топили протестантских женщин и детей, привязав им камни на шею.

К июню де Гиз собрал армию в семь тысяч человек, а Конде поставил под ружье пять тысяч солдат. Обе стороны вербовали себе иностранных наемников. Елизавета призвала немецких принцев-протестантов не разрешать их подданным вступать в армию де Гиза. Немецкие наемники вливались в армию Конде, а Филипп II послал четыре тысячи испанских наемников воевать на стороне де Гиза.

Екатерина Медичи сделала ставку на католиков, сосчитав, что они сильнее протестантов. Она предложила Конде заключить мир, но на условиях, неприемлемых для протестантов. Конде отказался. Тогда она назначила командующим королевскими войсками, которым предстояло подавить силы протестантов, отступника от протестантской веры короля Генриха Наваррского, который, переходя в католическую веру, бросил историческую фразу: «Париж стоит мессы». Впоследствии он стал королем Франции Генрихом IV.

Его заместителем, но фактически главным лицом, Екатерина Медичи назначила де Гиза.

Елизавета решила поддержать протестантов во Франции. Она поручила Токмортону всячески поощрять Конде начать активные действия: «Пусть он не забывает, что в делах такого рода вторая попытка более опасна, чем первая». Этот совет оказался более правильным, чем подозревала сама Елизавета.

Она заявила, что не находится в ссоре с королем Франции, а только с Гизами, которые, пользуясь малолетством короля, прикрываются его именем для достижения собственных целей. Она сказала французскому послу, что если у соседа горит дом, то она старается потушить пожар раньше, чем он перекинется на ее собственное жилище. Сесил предупреждал ее в докладной записке, что если католики одержат победу в гражданской войне во Франции, это послужит сигналом к восстанию католиков и в Англии. Елизавета решила послать во Францию шесть тысяч солдат. Две тысячи должны были удерживать порт, который англичане называли Нью-Хивен, а французы – Гавром. А четыре тысячи предназначались для помощи протестантам, чтобы удерживать Руан и Дьеп. Она согласилась одолжить Конде сто тысяч крон, а для обеспечения этого займа обещала временно удерживать Гавр. Елизавета и Сесил считали, что Гавр будет хорошей разменной монетой в их стремлении вернуть Кале. Поначалу было решено, что Гавр будут удерживать только английские солдаты, но получилось, к сожалению, так, что английский гарнизон был усилен французскими протестантскими солдатами.

Советники Елизаветы понимали, что, в свете неизбежного взрыва гражданской войны во Франции, необходимо отложить встречу с шотландской королевой Марией Стюарт. Не говоря уже о том, что было неразумно выезжать из Лондона во время такого международного кризиса, проливные дожди сделали английские дороги непроезжими. Кроме того Елизавета не могла деморализовывать французских протестантов, встречаясь в такой момент с племянницей де Гизов. Но Елизавета с этим не согласилась. Она собрала Тайный совет для обсуждения этой проблемы и, вопреки принятого порядка, лично присутствовала на заседании. Несмотря на единодушное мнение всех членов Тайного совета, Елизавета настояла на том, чтобы ее встреча с Марией состоялась в Йорке или Ноттингеме между 20 августа и 20 сентября.

Между тем пришли сообщения о том, что гражданская война во Франции уже разгорелась, и под нажимом своих советников Елизавета вынуждена была согласиться отложить встречу с Марией. 15 июня она послала сэра Генри Сиднея с Эдинбург с поручением сказать Марии, что в свете положения во Франции она не может встретиться с ней этим летом, но будет рада устроить их свидание будущим летом в Йорке, Понтефракте или Ноттингеме. Мария выразила свое разочарование.

Елизавета поручила Сиднею подчеркнуть один аспект, особенно волновавший ее, – роль, которую играли в Париже низшие слои общества, поддерживающие дело католиков. «В Париже был издан эдикт, в котором ясно сказано, что простым людям дается право раздирать на части тех, кто разбивает церкви и частные дома. Такого никогда раньше не бывало – простым людям было дано в руки оружие и разрешение убивать без определения вины».

Религиозная война во Франции проходила с необычайной жестокостью. Когда брат де Гиза, герцог Омейл проходил по Нормандии, он приказывал вешать всех протестантских священников, которые попадали ему в руки. А в некоторых городах и деревнях его солдаты избивали всех протестантов, включая женщин и детей.

Конде приказал повесить всех солдат и католиков, попавших к нему в плен. На юге протестантский лидер – барон де'Альдред распорядился убивать всех католиков. В Тулузе, недалеко от района, где воевал барон, католический епископ, предполагая захват города протестантами и последующую резню католиков, решил опередить их и распорядился убить всех протестантов в городе. Их оказалось более тысячи.

4 октября в Гавре высадились английские войска под командованием брата Роберта Дадли Амброза, которому вернули титул графа Уорвика. Их горячо приветствовали жители города, среди которых было много протестантов. Тайный совет поручил Уорвику выслать из города всех католиков, выражающих симпатию к врагу, но при этом избегать жестокости. Английские солдаты также присоединились к протестантам, которые удерживали Дьеп и крупный город Руан – большой торговый центр и опору протестантства.

Мария Медичи резко протестовала против присутствия английских солдат на французской земле. Она утверждала, что интервенция не имеет ничего общего с религиозными противоречиями, а английское правительство просто преследует свои корыстные цели. Она воспользовалась английским военным присутствием и тем, что в армиях Конде и Колиньи воюют немецкие наемники, и призвала всех французов, вне зависимости от их религиозной принадлежности, объединиться против иностранцев.

10 октября, в тот день, когда де Гиз бросил значительную часть своих сил против Руана и война во Франции достигла критического момента, Елизавета, которая была тогда в Хэмптонкорте, почувствовала себя плохо, у нее резко поднялась температура. Врачи определили оспу, состояние ее все ухудшалось. 16 октября врачи объявили Тайному совету, что жизнь королевы в опасности и она скорее всего умрет в ближайшие дни.

Сесил срочно отправился из Вестминстера в Хэмптонкорт, где созвал заседание Тайного совета для решения вопроса о престолонаследии в случае смерти Елизаветы. В эти критические дни, когда Елизавета находилась между жизнью и смертью, влиятельная группа придворных, в которую входили Сесил, Роберт Дадли и граф Пэмброк, приняли решение отстранить от борьбы за престол и Марию, королеву шотландцев, и Екатерину Грей, и Маргарет Дуглас. Их выбор остановился на Генрихе Гастингсе, который теперь стал Ханлингтоном. Испанский посол Куадро доносил Филиппу II, что протестанты решили объявить Гастингса королем в случае смерти Елизаветы, и что Роберт Дадли, на сестре которого женат Ханлингтон, собирает армию для его поддержки. В ночь на 16 октября врачи уже были уверены, что Елизавета доживает последние часы.