А. Сахаров (редактор) - Иоанн Антонович

– И в самом деле, отчего бы вам не пойти за него замуж? – Таким ловким вступлением баронесса не только ограждала честь правительницы от всякого нарекания, но и показывала вид, будто ей самой ничего не известно об отношениях Анны к Линару.

– Что же ты сказала ей на это? – порывисто спросила правительница.

– Я промолчала.

– Почему же?

Юлиана не отвечала на этот вопрос и только взглянула на Анну с такой улыбкой, которой она как будто хотела сказать: «Странно, что ты спрашиваешь меня об этом, ты сама очень хорошо знаешь, почему я промолчала».

– Линар нравится тебе? – тихо и пытливо проговорила правительница в сильном волнении.

– Нет! – коротко и твёрдо ответила Юлиана, – мне никогда не может нравиться тот мужчина, который любит уже другую, – добавила Юлиана, насупив тоненькие брови над тёмными глазами, прикрытыми длинными ресницами.

– И ты не вышла бы за него замуж? – задыхаясь, спросила Анна.

– Нет, не вышла бы.

– А если бы это было необходимо? – с какой-то таинственностью промолвила Анна.

– Необходимо? – перебила изумлённая девушка. – Для кого, однако, и почему это может быть необходимо?

– Например, хоть бы для меня…

– Для тебя? – с удивлением переспросила Юлиана, – ты, вероятно, так же шутишь теперь надо мной, как прежде шутила Шенберг. Должно быть, вы как-нибудь сговорились между собой, чтобы позабавиться на мой счёт, – добавила она, засмеявшись.

– Нет, я говорю тебе не шутя: мне нужно будет или расстаться с Линаром, или… или… Как ни уклончиво, как ни хитро толковал со мной Остерман, но я могла понять, что близость ко мне Линара возбуждает вообще неудовольствие среди русских и что такое неудовольствие может кончиться гибельно для нас, а расстаться с Линаром я не могу… не могу ни за что на свете! – вскрикнула правительница с каким-то отчаянием.

– Для тебя, Анна, я готова на всё… – прошептала Юлиана.

Правительница обняла Юлиану и крепко прижала её к себе.

– Но, – начала Анна, нерешительным, прерывающимся голосом, – при этом будет одно важное условие… Решишься ли ты, милая Юлиана, принять его?.. Ты… ты должна будешь, как бы сказать это… уступить Морица мне. – Видно было, что правительница выговорила эти последние слова, сделав неимоверное усилие над собой. Она вся вспыхнула и, тяжело дыша, опустила вниз глаза в ожидании рокового ответа.

– Уступить тебе его? – с удивлением спросила Юлиана. – Значит, я не буду женой моего мужа?.. Он будет твоим лю… – Юлиана не договорила последнего слова и только слабым движением головы выразила своё несогласие…

– Но ведь ты его не любишь, ты не будешь ревновать его ко мне, а между тем ты навсегда устроишь этим моё спокойствие, моё счастье… Ты отнимешь у моих врагов повод говорить обо мне то, что говорят они теперь, а Мориц будет иметь возможность навсегда остаться в России.

– Какое, однако, странное будет супружество! – с горькой усмешкой заметила Юлиана. – Но, положим, что я, как ни тяжело, как ни ужасно будет это для меня, соглашусь на такое унизительное замужество, но согласится ли Мориц на подобный брак?..

– Он, наверно, согласится! – с живостью подхватила правительница, твёрдо уверенная, что Линар из любви к ней решится на всё.

– В таком случае я не стану тебе противоречить… Знай, Анна, что я буду любить тебя по-прежнему, ты ни в чём не виновата, ты ослеплена Морицем, но его я буду презирать и ненавидеть – он продаёт себя тебе…

Анна вздрогнула и с изумлением посмотрела на свою подругу.

– Ты, – продолжала Юлиана, – наделишь его богатством, ты осыплешь его почестями, а я, как законная его жена, буду разделять с ним все милости, оказанные ему тобой… Как это будет хорошо! – с нервным хохотом проговорила молодая девушка. – Но зато и я с моей стороны предложу ему одно условие: пусть он предоставит мне полную свободу… Я молода, как ты; я так же, как ты, могу любить, и, выйдя замуж за Линара, я без оглядки отдамся тому, кого полюблю, как ты полюбила Морица…

Юлиана громко зарыдала. Анна Леопольдовна совершенно растерялась, на глазах у неё выступили слёзы. Она с ужасом поняла, до какой степени она унизила преданную ей девушку таким предложением.

– Если ты не хочешь выйти замуж за Линара, то и не будем ни говорить, ни вспоминать об этом… Я сама не решилась бы даже и заговорить с тобой о подобной сделке, на это навёл меня Остерман… Ты знаешь, как я люблю тебя, и клянусь тебе, что я не хочу не только сделать тебя несчастной на всю жизнь, но не желаю даже быть причиной минутного твоего огорчения! Прости меня за то, что я неумышленно оскорбила тебя…

– Ты позволишь мне от себя переговорить с баронессой? – спросила Юлиана, утирая слёзы. – Она так близка с Линаром и, как ты знаешь, уже заводила со мной об этом речь. Мы обе, как оказывается, здесь ровно ни при чём, за нас вздумали хлопотать другие.

Анна Леопольдовна призадумалась, как будто соображая что-то.

– Зачем говорить с баронессой… Забудем весь наш нынешний разговор… ты вольна поступать как хочешь… Впрочем, если находишь нужным, то поговори и с ней, – равнодушно после некоторого молчания добавила Анна. – Баронесса действительно близка с Линаром и, быть может… – Она как будто опомнилась, замолчала и, охватив рукой Юлиану за тоненькую талию, повела её на террасу.

Долго ещё беседовали между собой подруги, и разговор их мало-помалу становился спокойнее, и вот уже послышался обычный весёлый смех молодой девушки. Можно было предположить, что она и Анна так или иначе поладили между собой, или не касались более взволновавшего их вопроса, а вели обычную беседу.

В назначенный баронессой Шенберг срок она была в кабинете Остермана, который принял её чрезвычайно любезно, заявив ей прежде всего, что по его докладу правительница приказала прекратить начатое о бароне Шенберг дело, причём её высочеству угодно было добавить, что барон будет прилично вознаграждён за те неприятности, какие пришлось ему испытать совершенно безвинно.

– Уж вы благоволите простить меня, высокоуважаемая баронесса, – проговорил Остерман, – за то, что я не послушался вас и доложил её высочеству о вашем супруге. Минута вышла самая благоприятная, и не следовало упускать её, да и пора кончить это прискорбное дело…

– Напротив, я вам очень благодарна, милый граф. Вы всегда бываете так любезны и предусмотрительны, – и в знак благоволения баронесса протянула к губам Остермана для поцелуя свою руку. – Ну а что же скажете по делу Линара?..

– Нужно будет ваше содействие согласно воле правительницы… – пробормотал министр.

– Согласно воле правительницы?.. Какой вы, однако, негодный старый болтун, тотчас же поехали во дворец и разболтали… – прикрикнула баронесса.