Рётаро Сиба - Последний сёгун

– Что?! – опешил Сюнгаку. – Даймё? Выбирать сёгуна?

– Да, пусть выбирают, – кивнул теоретик Ёсинобу. Сюнгаку замолчал. Он как-то разом и полностью потерял присутствие духа и не находил слов для того, чтобы возразить господину. Жесткий, временами даже устрашающий тон Ёсинобу, сам язык изложения, местами, может быть, отдающий мертвечиной, но в существе своем отличающийся безупречной логикой – все это удержало Сюнгаку от возражений. Он только беспомощно спросил:

– Так Вы что же, будете собирать всех даймё?

Ёсинобу снова кивнул. Да, нужно собрать их всех – триста человек. Пусть детально все обсудят и сделают свой выбор.

При этих словах Ёсинобу Сюнгаку показалось, что ему тоже есть, что сказать. Разве не выльется эта затея в бесполезную толчею и сумятицу? Ведь среди даймё много умственно отсталых, есть и полные идиоты…

– Пусть даймё сами решают, кто из них достоин участвовать в этом деле, а кто – нет! – отрезал в ответ Ёсинобу.

Итак, полноправные выборщики сами решают, кому из них участвовать в выборах. Сёгун, избранный таким образом, не будет уже одним из тех «великих полководцев», что правили вплоть до Иэмоти; скорее, он будет напоминать президента… Наполеон III в 1852 году совершил государственный переворот, а потом был избран главой государства на десятилетний срок, получив семь миллионов голосов… Не такие ли замыслы мелькают в голове Ёсинобу?

А тот продолжал:

– Как Вы верно заметили, господин Сюнгаку, среди даймё есть и умные, и глупые. Давайте отошлем глупых по домам, оставим только умных, и пусть они выберут сёгуна. А потом обсудят и другие государственные дела, поделят между собой посты в правительстве и, наконец, используют все свое влияние для того, чтобы реформировать сёгунат. Они могут уволить половину нынешних чиновников бакуфу или вообще уменьшить их число, вооружить хатамото винтовками, мобилизовать всех, вплоть до замковых слуг…

При этих словах Сюнгаку чуть не вскрикнул. Это был совсем не план Огури! Позиции даймё сохраняются! Более того, именно они теперь будут избирать сёгуна и совет ведущих самурайских домов.

– Да, – снова кивнул Ёсинобу, – наверное, сейчас нет иного способа спасти дом Токугава, да и всю Японию. Только выборы!

– А если… – подался вперед Сюнгаку, – если этот совет Вас изберет, Вы что, тоже будете отказываться?

– Нет, почему же? – На лице Ёсинобу мелькнула едва заметная улыбка. – В конце концов, я ведь тоже иногда следую голосу разума… В этом случае – с удовольствием соглашусь!

– Ну, тогда я спокоен, – облегченно вздохнул Сюнгаку и перешел к следующему вопросу: о наследнике дома Токугава.

Он слышал, что Ёсинобу озадачил советника бакуфу Итакура Кацукиё загадочной теорией о том, что «наследник дома Токугава не обязан наследовать должность сёгуна». По этой теории получалось, что должность главы дома Токугава – сугубо частное дело этого дома, тогда как сёгунат Токугава – это нечто иное, понятие более широкое, связанное со взаимодействием между разными кланами. Конечно, установленные в каждой самурайской семье порядки должны сохраняться, но это – личное дело той или иной фамилии. Исполнение же обязанностей сёгуна – дело общественное. Иными словами, быть главой дома Токугава и быть главой сообщества кланов – это две совершенно разные вещи.

С точки зрения Сюнгаку, да и вообще с общепринятой точки зрения, это была какая-то очень странная теория. Глава дома Токугава и сёгун всегда были единым целым, и со времен Токугава Иэясу не было в стране человека, который думал бы иначе. Однако Сюнгаку почему-то не имел ни малейшего желания обсуждать эту теорию с ее автором, одним из сильнейших полемистов Японии. Он просто хотел донести до него свою точку зрения.

– Значит, Ваше превосходительство будет наследовать пост главы дома Токугава и никогда не откажется от этой мысли?

– Да, ибо отказаться от этого – значит выказать полное неуважение к моим предкам. А я этого допустить не могу. Так что дом Токугава наследовать буду…

– Заведомо?

– Заведомо! – уверил Ёсинобу.

Не успел он произнести это слово, как Сюнгаку изо всех сил закивал головой и со словами «Как я рад! Как я рад! Поспешу поделиться своей радостью!» вскочил и выбежал в другую комнату, где его ожидал не только Итакура Кацукиё, но и Генерал-губернатор Киото Мацудайра Катамори, который в большом беспокойстве прибыл к Ёсинобу, забыв о своей болезни. Был здесь и младший брат Катамори, командующий киотосским гарнизоном Мацудайра Садааки.

Сюнгаку быстро пересказал собравшимся свой разговор. Все переглянулись и облегченно вздохнули. Несмотря на то, что аргументы Ёсинобу во многом оставались непонятными, было ясно одно: окончательно от поста сёгуна он не отказывается. По крайней мере, именно таково было общее мнение присутствующих.

– А, может быть,.. – пробормотал простоватый Мацудайра Катамори, – может быть, господин Сюнгаку прав, и он действительно этот… как его… «шуруп»?

Итак, Ёсинобу обещал стать главой дома Токугава – но и только.

Положение запутывалось. Со дня смерти Иэмоти прошло уже семь дней. Ёсинобу не был сёгуном и потому возглавить дом Токугава не мог. Точнее, формально мог, но прецедентов тому не было. К тому же он все еще находился в Киото, и не было никакой возможности провести соответствующую церемонию, каковая по правилам могла проходить только в сёгунском замке в Эдо. А в силу сложившихся обстоятельств церемонию нужно было проводить в усеченном виде…

Измученный всеми этими сложностями, Итакура Кацукиё, самый крупный из оставшихся у власти чиновников бакуфу, обратился за советом к Ёсинобу. Тот, как ни в чем ни бывало, разъяснил, как нужно поступать в каждом из этих случаев, причем таким тоном, словно он уже сотню лет занимается подобными делами.

Обрадованный Итакура поступил строго согласно рекомендациям Ёсинобу. Во-первых, он от имени «занемогшего» сёгуна Иэмоти направил прошение на имя императора, в котором говорилось: «Я, Иэмоти, с начала лета сего года подвержен тяжкому недугу, который дошел уже до такой стадии, что я с трудом выполняю обязанности сёгуна. В случае дальнейшего ухудшения моего состояния хотел бы видеть Ёсинобу главой дома Токугава». От командующего киотосским гарнизоном Мацудайра Садааки при посредничестве Асукаи Масанори, который при дворе занимался петициями представителей воинского сословия на высочайшее имя, документ был направлен на рассмотрение императору, после чего немедля вышел августейший указ – вот и все формальности!

Таким образом, Ёсинобу по-прежнему имел ранг Среднего советника, а сёгуном все еще оставался покойный Токугава Иэмоти.