Александр Чаковский - Победа. Книга 1

– Да, да, конечно!

– Когда?

– Когда хочешь! Сейчас. Немедленно…

– О’кэй! Я приеду и позвоню снизу…

– Какого черта! Поднимайся сразу ко мне! Четвертый этаж, в конце коридора. Понял? Ты понял?!..

– О’кэй!..

В трубке раздались короткие гудки. Воронов положил ее но не на рычаг, а себе на колени. Сколько времени он просидел так? Минуту? Две? Вечность?..

Еще несколько часов назад Воронов не отдавал себе отчета в том, выгадал он или прогадал, оказавшись в гостинице а не в одной из кают теплохода «Михаил Калинин».

На ближайшие дни «Калинину» предстояло стать советским плавучим отелем.

То, что на теплоходе нет места для Воронова, выяснилось буквально за день до отплытия «Калинина» из Ленинграда. То ли центральные газеты добились дополнительной «квоты» для своих корреспондентов, то ли увеличилось количество всевозможных консультантов и экспертов, а также секретарей, машинисток, стенографисток – так или иначе для обозревателя ежемесячного журнала «Внешняя политика» Михаила Владимировича Воронова, несмотря на своевременно поданную заявку, места на теплоходе не оказалось.

Редактор журнала Антонов был вне себя. Он хорошо знал, что значит, не заказав заранее, получить номер в гостинице. Тем более в городе, где должно произойти событие мирового значения. Однако Антонов оказался человеком настойчивым. Узнав, что поездка его обозревателя под угрозой, он дозвонился до советского посольства в Хельсинки, отыскал – не сразу, конечно! – одного из советников, с которым кончал некогда Институт международных отношений, и, взывая к давней студенческой дружбе, упросил его – не без труда, конечно! – раздобыть номер для Воронова.

В Хельсинки Воронов прилетел за полтора дня до открытия Совещания. Раньше он в Финляндии не бывал, но уже на аэродроме, едва сойдя с трапа, почувствовал необычность атмосферы.

Его наметанный глаз сразу заметил, как много здесь сотрудников охраны. Впрочем, в такие дни это было естественно. Правда, охранники выглядели не так броско, не так, что ли, демонстративно, как те, в Соединенных Штатах, где Воронов побывал три года назад во время визита Брежнева.

Американцы, казалось бы вопреки логике, выставляли свои меры безопасности напоказ. Пронзительно завывали сирены на полицейских машинах, раздавались шуршащие, искаженные атмосферными помехами голоса «воки-токи» – портативных радиостанций, посредством которых охранники, даже если их разделяло всего несколько метров, переговаривались между собой. Повсюду бросались в глаза рослые полицейские с металлическими бляхами, пришпиленными к синим рубашкам, с большими кокардами над козырьками фуражек, с тяжелыми револьверами в огромных, свисающих на бедра кобурах – обычные автоматические пистолеты считались в Штатах ненадежным оружием. Жующие резинку охранники в штатском – в белых рубашках, при галстуках, в темных расстегнутых пиджаках, под которыми легко угадывались кобуры с такими же тяжелыми револьверами, – казалось, заботились прежде всего о том, чтобы их, не дай бог, не спутали с обычными штатскими людьми.

На хельсинкском аэродроме все выглядело иначе, хотя в ближайшие сорок часов здесь ожидались главы многих государств. Полицейские в серо-голубой летней форме – хотя их было и немало – вели себя подчеркнуто скромно.

Сотрудников охраны в штатском выдавали лишь их мимолетные настороженные взгляды в сторону пассажиров, двигавшихся к аэровокзалу.

На аэродроме возвышались шесты-флагштоки, но флагам на них предстояло развеваться лишь с завтрашнего дня.

Денег на такси у Воронова, конечно, не было. Статьи «разъезды в черте города» смета, как обычно, не предусматривала. Но Воронов владел двумя иностранными языками – немецким и английским, а в руках у него был всего лишь небольшой чемоданчик. Добраться городским транспортом до советского посольства не составляло для него особого труда.

Автобус-экспресс быстро домчал Воронова до центра города. Первый же встречный, к которому он обратился на всякий случай по-немецки и тут же следом по-английски, объяснил, как и на чем доехать либо дойти до улицы Техтанкату, где помещалось советское посольство.

Воронов пошел пешком – хотелось хотя бы бегло осмотреть город, в котором он никогда не был. Столица Финляндии понравилась ему своим спокойствием и неуловимым сходством со старыми русскими губернскими городами.

С некоторых пор Воронов возненавидел крупные западные города, и особенно столицы. В течение последних двух десятков лет он побывал во многих из них.

Эта неприязнь появилась у него не сразу. Поначалу западные столицы ему нравились. Воронов останавливался в не очень дорогих, но комфортабельных отелях, любовался блеском витрин, наблюдал казавшееся праздничным оживление на центральных улицах и площадях.

Потом произошел перелом. Воронов даже помнил, когда именно. Это было в конце шестидесятых годов. Редакция поручила ему написать несколько статей-очерков «Соединенные Штаты сегодня». Командировка привлекала его и как журналиста-международника и как просто любителя путешествий. Тогда Воронов еще любил путешествовать – ведь он был почти на десять лет моложе… Ему предстояло пересечь Штаты от Нью-Йорка до Сан-Франциско с остановками в Вашингтоне, Кливленде, Чикаго, Лос-Анджелесе. Больше всего Воронову хотелось побывать в Сан-Франциско. Он прилетел туда во второй половине дня, добрался до отеля, который рекомендовал ему знакомый журналист еще в Нью-Йорке. Второпях побрился, принял душ, сменил сорочку – ему не терпелось еще до наступления сумерек пройтись по городу, о котором он так много читал и слышал.

Когда он спустился в холл гостиницы с намерением отправиться на прогулку, был девятый час вечера.

– Далеко ли мы от центра? – спросил он портье.

– Нет, сэр, минут десять – пятнадцать езды.

– А пешком?

– Какое именно место вам нужно, сэр?

– Никакого. Просто хочу прогуляться по центру.

Портье бросил на Воронова удивленный или скорее настороженный взгляд, но сказал по-прежнему любезно:

– Пешком не более получаса. Вот…

Он протянул руку к стопке карточек, лежавших перед ним, – такие имеются в любой западной гостинице. На одной стороне – название отеля с указанием почтового и телеграфного адреса, номеров телефона и телекса, на другой – миниатюрная карта, на которой жирной точкой или крестом отмечено местоположение отеля и прочерчены основные прилегающие к нему улицы.

– Вот, – повторил портье, обводя шариковой ручкой полукруг на карте. – Главный торговый центр. Но сейчас магазины уже закрыты.

– Спасибо, я не собираюсь ничего покупать. Просто небольшая прогулка, – сказал Воронов, забирая протянутую ему карточку. Он уже направился к выходу, как вдруг портье негромко окликнул его: