Виктор Чехов - Разведчики

Оба долго не отходили от окна, напряженно всматриваясь в даль. И вот во второй половине дня увидели, как, выставив длинные хоботы орудий, далеко обходя метавшихся людей, шли по полям советские танки. Первые машины моторизованной советской пехоты показались на очистившемся от беженцев шоссе.

— Наши!.. Это наши!.. — радостно обхватил Шохина Юрий.

Не сводя глаз с красных флажков, развевавшихся на радиаторах машин, разведчики смотрели, как по шоссе двигались советские войска. Заметив, что к ферме направились два грузовика, выбежали во двор, распахнули ворота и, положив у ног автоматы, стали ждать. Грузовики замедлили ход, на дорогу соскочили бойцы и, рассыпавшись цепью пошли к ферме. А Шохин и Валюшко, счастливо улыбаясь, кричали приветствия, махали кепками.

— На ферме нет никого! Ферма брошена!

Из кабины переднего грузовика вышел пожилой капитан.

— Кто такие? Пленные?

Шохин вытянулся по-военному:

— Разведчик, старший сержант Петр Шохин и красноармеец разведчик Юрий Валюшко. Сброшены в Восточную Пруссию для выполнения особого задания.

— Оружие сдайте.

Расспросив Шохина о ферме, капитан велел ему и Юрию подождать прибытия командира полка.

Они прошли в большую комнату нижнего этажа фермы. Там уже суетились у полевых телефонов связисты; радист, установив антенну, тянул в открытое окно провод к приемо-передатчику.

Осмотрев помещение, капитан распорядился:

— Для товарища полковника приготовить верхнюю комнату. Багаж из машины не выносить… — И обратился к Шохину: — Подождите пока здесь, командир полка скоро прибудет.

Красноармейцы искоса поглядывали на разведчиков, но не заговаривали с ними. Шохин тоже молчал, а как бы хотелось вдоволь наговориться, послушать, что делается на Родине.

Шохин опустился на стул. Против него на стене — семейные фотографии. Он посмотрел на них и нахмурился. Живы ли мать и Оксана? Найти бы их! Кончится война, и приедет он с Катей в Деснянск к матери, к Оксане. Как они будут рады. Мать полюбит Катю, такую прямую, честную. Думают ли о нем, может быть, они считают, что он погиб? Нет, они ждут его. Но он еще повоюет! Узнать бы подробности продвижения наших войск! Петр уже хотел обратиться к сидевшему недалеко красноармейцу, но в это время во дворе послышалась отрывистая команда и голос капитана.

«Командир полка приехал», — одновременно подумали Шохин и Юрий.

Андроников вышел вместе с замполитом.

— Теперь, когда сломлено сопротивление противника на реках Дайме и Алле до самого Фридланда, — к Кенигсбергу прямой путь, — продолжал он разговор. Увидев Шохина и Юрия, остановился.

— Разведчики?

— Так точно, товарищ гвардии полковник, — ответил Шохин.

— Хорошо, сейчас вас позову.

Капитан показал на лестницу:

— Ваш кабинет наверху, товарищ гвардии полковник.

Оба поднялись на второй этаж. Отсюда уже успели убрать всю лишнюю мебель, оставив только столы и стулья. Андроников раскрыл окно.

— Пожалуй, скоро стемнеет, — проговорил замполит. — Я сказал, чтобы принесли аккумулятор, наладили свет. — Он понизил голос: — Думаю расспросить этих людей, когда будет посветлее. — Помолчав, с сожалением сказал: — Не придется нам участвовать в штурме Кенигсберга.

— Зато в штурме Берлина будем участвовать, — оживленно откликнулся Андроников. — Полученный приказ о переброске нашего полка в распоряжение командования Первого Белорусского вполне своевременен. Здесь, в Восточной Пруссии, с выходом наших войск на побережье Фришес-Гаф, для гитлеровцев отрезаны все пути отступления. Правда, у них еще остались нити связи через залив Фришес-Гаф и косу Фришес-Нерунг. Но и это для них также мало надежно. Окруженные гитлеровские части долго не продержатся.

В дверь постучали. Получив разрешение, вошли связисты. Поставив у стены аккумулятор, они быстро провели провода к двум лампочкам, укрепив их над столами.

— Можете идти, — разрешил Андроников. — Передайте внизу, пусть один из разведчиков подымется.

Скоро Шохин вошел в комнату, остановился у стола:

— Старший сержант Шохин явился по вашему приказанию.

— Садитесь, — показал Андроников на стул. — Рассказывайте все по порядку.

Шохин говорил не спеша, не останавливаясь и не путаясь в описываемых событиях. Когда дошел до сообщения о гибели Гладыша, Андроников взволнованно переспросил:

— Погиб Гладыш?

— Да.

— Хороший был офицер, — покачал головой полковник, обращаясь к замполиту.

Шохин посмотрел удивленно и, вместе с тем, радостно: значит, полковник знал Гладыша!

— Рассказывайте, что было потом, — не поднимая от блокнота головы, распорядился Андроников.

— Вдвоем с Валюшко мы стали партизанить. Подорвали эшелон около станции Хейдекруг, подожгли там же две автомашины, уничтожили до десятка фашистов.

— Товарищ гвардии полковник, прикажите связаться по радио с нашим штабом, — попросил Шохин, закончив рассказ. И сообщил позывные.

— Хорошо, идите. Можете отдыхать, — кивнул командир полка и велел позвать Валюшко.

Шохин встретился с Юрием на лестнице:

— Юрко, я внизу лягу, прямо глаза закрываются. Отосплюсь!

Спустившись в кухню, нашел на полу свободное место у стены, разостлал свое пальто и, едва лег, уснул крепким сном.

Волнуясь, рассказывал Андроникову Юрий обо всех событиях последнего времени. Особенно подробно описал местонахождение землянки, в которой остались рация и боеприпасы.

— Наши уж, наверно, там! — улыбнулся Андроников, глядя на молодое возбужденное лицо Валюшко.

— Вашего товарища давно знаете? — спросил Юрия замполит.

— С июня сорок второго. Он был сброшен для разведки к нам на Украину, вместе с капитаном Гладышем…

«Неужели Шохину не доверяют?» — обида за товарища охватила его.

— Фашисты расстреляли отца Шохина, — хмуря брови, проговорил Юрий. — Мать и сестру на каторгу угнали… Сколько орденов Шохин имеет… У капитана Гладыша помощником был.

— Можете идти, — выслушав Валюшко, сказал Андроников и, повернувшись к замполиту, добавил: — Очень жаль Гладыша. Опытный был разведчик. И человек замечательный. Я с ним в Вязниковском госпитале познакомился… А эти двое, видимо, хорошие, бывалые разведчики.

Вошел вызванный шифровальщик.

Андроников вырвал из блокнота исписанную страничку:

— Зашифруйте и передайте в штаб дивизии. А эту вот радиограмму передадите… — он посмотрел на часы, — в двадцать два ноль-ноль. Волна и позывные указаны.

— Выступаем завтра на рассвете? — спросил замполит, когда шифровальщик вышел.

— Да, полк на рассвете, а сейчас пятая рота и взвод разведчиков выходят.

— Пойду проверить готовность подразделений.

Взволнованный шел Синюхин к командиру полка. Берлинское направление! Участвовать в штурме Берлина, в разгроме фашистского логова! Обо всем этом он сегодня же напишет капитану Марину в ответ на его письмо с заставы. Хотелось бы написать и Петру, да где он сейчас? Как легко и свободно дышится… Синюхин остановился. Уже густые сумерки спустились на землю. Издалека доносились глухие перекаты орудийной стрельбы.