Виктор Чехов - Разведчики

Неожиданно шофер включил в кабине свет, желая рассмотреть «земляка». Увидев на Марине советскую военную форму, только без знаков различия, с недоумением уставился на него. Страшная догадка исказила его лицо.

— Ты… ты…

— Держи руль крепче, — жестко приказал Марин.

Но шофер стремительно открыл дверцу и скорее вывалился, чем выпрыгнул из кабины. Схватив руль, Марин выправил машину на середину дороги и остановил, поджидая отставших разведчиков.

Снежная метель продолжалась, нельзя было тратить время на поиски шофера. Разместив разведчиков на цистерне и в кабине, он сел за руль и быстро, как только мог, повел машину к аэродрому: сбежавший шофер мог поднять тревогу. Вот показался красный огонек. Он то поднимался вверх, то опускался.

— Армас, передай: без шума снять часового, — замедляя ход, предупредил Марин.

Подойдя к кабине, часовой потребовал пропуск. Осветив Марина фонариком, испуганно отскочил назад; но удар был точным, и часовой без стона свалился на землю.

Плохо замаскированные окна землянок выдавали расположение казарм… Десять пограничников во главе с Армасом Инари направились к ним.

Бой завязался раньше, чем достигли самолетов. Может быть, затратили бы еще немало времени на их розыски, но часовой у ангара, услышав стрельбу, дал из автомата две короткие очереди, и Марин направил бензозаправщик прямо на выстрелы. Небольшая калитка в огромной двери ангара открылась, и в освещенном квадрате показался человек.

— Что за тревога? — спросил он по-немецки, увидев цистерну, закричал: — Стой на месте! Не подъезжать!

Коротко простучал автомат со стороны разведчиков, человек упал, и калитка снова захлопнулась. Противный надрывный вой сирены заглушил бушевавший ветер.

С двух сторон аэродрома вспыхнули яркие лучи прожекторов. С порывом ветра налетел снег. Он ослепительно заискрился в снопах света, заслоняя собой даль. Когда буря с завыванием унесла метель, лучи прожекторов жадно зашарили по аэродрому. Вот они заскользили по посадочной площадке, по постройкам и, осветив цистерну и разведчиков, застыли. Откуда-то сверху застрочило несколько пулеметов.

Самолеты находились в ангаре, замаскированном под каменистый холм, с наглухо закрытыми дверями.

— Скорее облейте двери бензином! — крикнул Марин, направляя бензозаправщик вдоль ангара.

Открыв кран цистерны, один из разведчиков прямо из шланга стал поливать двери. Вдруг, вскрикнув, повалился на землю. К нему сейчас же подбежали двое, один подхватил шланг, второй склонился над раненым.

— Всем отойти, лечь на землю! — крикнул Марин. Включив задний ход, он отвел бензозаправщик в сторону и поставил его против громадной двери ангара. Оттянув рычажок, регулирующий подачу газа, включил скорость. Когда машина рванулась вперед — соскочил на землю.

— Товарищ старший лейтенант, — крикнул Армас, показав на гранитную глыбу, — здесь можно укрыться!

Бензовоз с треском врезался в дверь ангара и остановился. Разведчики бросили несколько гранат. Пламя охватило ангар и цистерну. Почти тотчас же она лопнула, с гулом разбрызгав огонь. Ветер подхватил огромные языки пламени, трепал их, рвал, уносил в клубах дыма, но, казалось, огонь опять возвращался и разгорался с еще большей силой. В красном прыгающем отсвете разведчики рассмотрели еще четыре небольших самолета, прикрепленных к земле канатами. Вскоре и они запылали так же ярко.

Бой у землянок закончился. Захватив найденные письма и документы, разведчики, неся раненых и убитых, двинулись к морю.

Марина охватила страшная усталость, хотя он старался не подавать вида. Боль в спине все усиливалась. С трудом передвигал ноги, чуть не вскрикивая при каждом движении.

Рядом с Мариным все время держался Армас. Увидев, в каком состоянии командир, он подозвал пограничника:

— Бери товарища капитана с той стороны, а я с этой.

Марин не протестовал, чувствовал — дальше идти самому не было сил. «Не гожусь! Не гожусь! — с горечью думал он, безвольно перебирая ногами. — Обманул командование, обманул себя…»

Прошло некоторое время, боль стала проходить, и Марин скоро уже смог двигаться самостоятельно.

Они отошли уже на порядочное расстояние, как все содрогнулось от взрыва. Столб пламени взвился вверх, и второе зарево, более яркое, чем на аэродроме, окрасило небо…

Оставив Марина у цистерны, Седых со своей группой пошел прямо к базе. Вскоре дорога обогнула большой валун, и разведчики увидели освещенные окна двух домиков.

«Даже не маскируются, — раздраженно подумал Седых, — уверены в своей безопасности!» Подозвав к себе ручпулеметчика и двух автоматчиков, дал задание:

— Пока не услышите выстрелов или взрыва, следите за офицерскими домами. Никого не выпускайте.

Дорога вновь сделала поворот. Неожиданно раздалось резкое, покрывающее вой ветра:

— Хальт!

Крик обрывается: часовой сбит с ног. Где-то рядом раздается еще более испуганное:

— Хальт! Хальт! — и сразу же несколько выстрелов.

— Чаркин! Из землянки живыми не выпускать, — повторяет Седых. Голос его спокоен, и это вселяет уверенность. — Саперы, за мной!

Впереди три землянки. Пограничники бегут к ним.

Чаркин, открыв дверь, бросает гранату, резко захлопывает дверь. В другие землянки гранаты летят через окна. Глухие взрывы, треск беспорядочной стрельбы… А в это время Седых с саперами, сняв часовых, закладывает мины и тол под артиллерийский склад. Теперь уж Седых нервничал: зарево горевшего аэродрома привлечет сюда фашистов, склады необходимо взорвать в несколько минут, и за это короткое время он должен отвести разведчиков на безопасное расстояние.

— Всем отходить, — приказывает он, — ни секунды не задерживайтесь. — Вместе с саперами устанавливает последнюю мину; от взрывателей тянется длинная нитка бикфордова шнура, которую Седых проверяет наощупь.

Вскоре маленький прыгающий огонек, разбрасывающий крошечные синие искорки, бежит по снегу. Пройдет десять минут, и сложенные здесь бомбы, мины, взрывчатка, снаряды с грохотом взлетят в воздух. Разведчики бегут туда, где раздаются хлопки выстрелов, где пляшет огонь догорающих офицерских домов. Там уже все кончено. Поддерживая раненых, пограничники ждут капитана Седых, чтобы отходить…

С Мариным встретились почти у самых скал. Прилив еще не начинался, и разведчики без труда нашли дорогу к ущелью, где и скрылись так же незаметно, как и появились.

Опомнившиеся от погрома гитлеровцы выслали поисковые группы во все стороны, но нигде никого не нашли. Они так и не узнали, каким путем проникли к ним советские разведчики в эту штормовую ночь.

Шел июнь тысяча девятьсот сорок четвертого года. В густом лесу, километрах в пяти от шоссе, между деревней Косалма и станцией Шуйская, расположились партизаны отряда Топпоева. Еще дальше, среди высокоствольных сосен на берегу продолговатого озера, укрылись походный госпиталь и временная материальная база. Там, с недавно прибывшим фельдшером, работали колхозники из Корманги — Марта Карху и старуха Баринова.