Даниил Веков - Волоколамский рубеж [litres]

– Я всё же полагаю, – вновь взял слово Франц Гальдер, – что при срочном пополнении людьми и техникой фон Бок сумеет удержать свои позиции под Москвой. Самое сложное время для него – до середины декабря, потом начнётся более спокойный период, а в первых числах января 1942 года его армии смогут начать новое наступление. Причём с того места, где остановились сейчас… Главное – продержаться несколько ближайших недель. Однако при этом вопрос с резервами остаётся первостепенным!

– Мы должны помочь фон Боку, – произнёс генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель, – за счёт тех дивизий, которые находятся во Франции. Хотя это и вызовет временное ослабление Западного фронта… Ими можно заменить наиболее измотанные соединения, и тогда фон Бок продержится до января. Причём, полагаю, в эти части следует направлять из резерва самых опытных солдат и офицеров, чтобы они помогли новичкам скорее освоиться в условиях русской зимы. Военные реалии под Москвой, как вы понимаете, совсем не такие, как во Франции…

– Хорошо, – кивнул Гитлер, – согласен с этим. Но, разумеется, нельзя допускать серьёзного распыления сил. Эти части нам ещё пригодятся – для плана «Аттила»… Какие будут ещё предложения?

– Всех возвращающихся из госпиталей направлять только на Восточный фронт, – добавил Вильгельм Кейтель, – а молодых солдат из тыловых служб срочно заменить фронтовиками старших возрастов. Как и немецких рабочих на заводах – русскими военнопленными или гражданскими специалистами. Разумеется, постепенно, чтобы не снизить производство оружия, военной техники и боеприпасов. Это позволит высвободить нужное количество людей для новых дивизий и пополнить старые…

– И ещё необходимо провести призыв молодёжи 1923 года рождения, – добавил Франц Гальдер, – поскольку одного призыва 1922 года будет явно недостаточно.

– Согласен, – снова кивнул фюрер, – действуйте. Но необходимо во что бы то ни стало удержать уже занятые Вермахтом области СССР, особенно те, которые имеют важное продовольственное и промышленное значение. А затем создать предпосылки для успешного наступления в 1942 году. Мы не можем – и не будем! – останавливаться на достигнутом, уже сейчас следует наметить те рубежи, к которым германские армии должны будут выйти через несколько месяцев. Я понимаю трудности, которые сейчас испытывают наши солдаты и офицеры, они имеют объективный характер: раннее наступление зимы, ужасные русские холода, проблемы с подвозом и снабжением… Всё это вынуждает нас временно прекратить крупные наступательные операции и перейти к обороне, но после отдыха и пополнения германские армии должны опять идти вперёд. Для группы «Центр» главная цель по-прежнему Москва, но при этом левым флангом она обязана выйти к Ярославлю и Рыбинску, а правым – к Воронежу. Для группы армий «Юг» – это Севастополь в Крыму, нижнее течение рек Дон и Донец, а затем – Кавказ. Для группы армий «Север» – Ладожское озеро. Необходимо окончательно блокировать Ленинград, в том числе со стороны Ладоги, и установить наконец связь с Карельской армией финнов. Есть ещё вопросы?

– Фон Бок просит разрешения отвести некоторые свои дивизии назад, на более удобные для обороны позиции, – произнёс фон Браухич, – чтобы сократить и спрямить линию фронта…

– Только там, где это крайне необходимо, – поморщившись, махнул рукой фюрер. – Германский солдат не должен отдавать противнику то, что уже завоевал, а его нога должна навсегда оставаться там, куда он её поставил. И, разумеется, если этот отход не приведёт к ухудшению позиций других германских частей и к потере удобных рокадных дорог…

Главком сухопутных сил фон Браухич кивнул: это само собой. А про себя подумал: «Хорошо бы, чтобы улучшение позиций производилось нами заранее и по собственной инициативе, а не вынужденно и поспешно – под напором большевиков, которые, похоже, совсем не разделяют точку зрения фюрера на место нахождения ноги германского солдата». Но вслух он, разумеется, этого не сказал.

В самом начале декабря 1941 года катуковцы получили новый приказ: перейти от обороны к наступлению. Все были ему рады: наконец-то пойдём на запад, освобождая родные города и сёла.

Разумеется, 1-я гвардейская танковая бригада должна была наступать не одна, вместе с ней шли 8-я гвардейская стрелковая дивизия (панфиловцы), 17-я стрелковая и 44-я кавалерийская. Цель у всех была одна – сначала на Крюково, чтобы срезать опасный выступ, угрожающий Москве, а потом – на Истру и Волоколамск.

Первую гвардейскую танковую бригаду значительно пополнили, поставили новые машины, в том числе – английские Mk.II Matilda (пришла наконец-то долгожданная помощь от союзников). Советские экипажи с нескрываемым интересом обсуждали достоинства и недостатки новых машин, «Матильд».

Вес – двадцать семь тонн, практически как у всеми любимого Т-34, экипаж – четыре человека, это тоже хорошо, а вот вооружение слабенькое: 40-мм пушка и всего один (7,7-мм) пулемёт. Маловато, прямо скажем, особенно против немецких «троек» и «четвёрок». Да и скорость очень уж небольшая, можно сказать, танк-тихоход. Зато броня мощная, выше всяких похвал: лоб корпуса – до 78 мм, башня со всех сторон – 75 мм. Совсем как у нашего тяжёлого «Ворошилова»! О такой советским танкистам приходилось только мечтать.

Но особое удивление у катуковцев вызвали броневые фальшборты с какими-то непонятными прямоугольными вырезами. Зачем они? Командир «импортного» танкового батальона капитан Герасименко охотно пояснял:

– «Матильды» используют в основном в Северной Африке, в пустыне, а там, как вы знаете, песок. Вот и сделали фальшборты с вырезами, чтобы песок сам высыпался, не мешал движению.

Катуковцы недовольно качали головами: это у них в Африке песок, а у нас в России – снег и грязь, мигом всю ходовую часть забьёт. А ночью ещё сильные морозы, значит, всё заледенеет, придётся утром ломами и лопатами разбивать. Ещё им не слишком понравилась башня – какая-то больно угловатая, не такая гладкая и овальная, как у родных «тридцатьчетвёрок», нет приятной «округлости». Значит, рикошета будет меньше, а попаданий – больше. Хотя при такой толстой броне…

Герасименко рассказал, что гитлеровские противотанковые 37-мм пушки толстую английскую сталь вообще не берут – проверили уже, и не раз, а острых сколов от ударов немецких «болванок» практически не бывает. Значит, они не будут ранить экипаж, резать лицо и руки. Это был большой плюс. Но зато существенный минус – плохое сцепление гусениц с землёй, особенно когда лёд. Они же у него узкие, изготовленные для жаркого климата, где почва сухая, а здесь совсем другие условия. Так что машины, бывает, скользят, идут по обледенелой дороге юзом, плохо взбираются на косогоры. И ещё неустойчивы, так и норовят завалиться на бок.