Сергей Малухин - Задира

После обеда и недолгого отдыха он вышел из дома. Прошёлся по пустынной пыльной улочке посёлка до вагонного депо, где работал до армии. В депо его приняли с радостью: работы много, а опытных рабочих нет, трудятся и женщины, и подростки. Договорились, что Вихров выйдет на смену с завтрашнего утра, с понедельника.

А вечером Виктор отправился на танцплощадку, расположенную возле клуба железнодорожников.

Несколько голых электрических лампочек горели только на пятачке-сцене, оставляя края площадки в полумраке густеющих сумерек. Девушек и молодых женщин было много, а вот кавалеров хватало далеко не всем, поэтому многие из них танцевали со своими подругами. Парни были в основном молодые, едва вышедшие из детского возраста. Было несколько «белобилетников» в кургузых пиджачках да несколько инвалидов — вчерашних солдат.

Но в этот вечер на танцплощадке царил один человек. Виктор сразу его узнал, хотя они не виделись лет пять-шесть. Яшка Коростелёв, одногодок Вихрова, парень с соседней улицы, стоял прямо перед сценой в пятачке света, окружённый стайкой девушек. Выглядел он настоящим франтом: хромовые офицерские сапоги, новая гимнастёрка под кожаным ремнём. На гимнастёрке сверкали две медали и орден. Яшка курил папиросу из пачки и рассказывал, видимо, что-то весёлое, так как девушки то и дело прыскали от сдерживаемого смеха.

Но самое ужасное, Виктор сразу это заметил, — рядом с Яковом стояла Лидка Семёнова, самая красивая девушка их посёлка. Та самая Лидка, из-за которой он разбил немало носов и наставил немало синяков пацанам, которые рисковали пройтись мимо её дома. Та, с которой он в седьмом классе сидел за одной партой и провожал после уроков домой. Та, которой он, уходя в армию, бросил на крыльцо букет астр, тайком сорванных возле управления железной дороги. И вот теперь она стояла, такая прекрасная даже в простом ситцевом платье в горошек и ботиночках с парусиновым верхом, и такая недоступная; теребя густую косу, глядя в сторону, чему-то тихо улыбаясь.

Виктору стало невыносимо грустно. Он одёрнул свою выцветшую, заштопанную гимнастёрку, повернулся, чтобы уйти, но тут его заметил Коростелёв:

— О-о, кого я вижу! Витёк, дружище, подходи, угостись папироской.

Вихров обернулся, проигнорировал протянутую руку Коростелёва, не спеша достал из кармана кисет и резаную газетку, свернул самокрутку.

— Здоров, Яков. Нет, я курю только свои.

Яша растерянно заморгал, сунул в карман папиросы.

— Н-ну, зря ты, Витя. Мы же все воевали, хлебнули, как говорится…

— Да уж. А ты, как вижу, при штабе «воевал»?

Яков повернулся вполоборота, и лицо его скрыла тень.

— Я был ординарцем у генерала. Знаешь, в каких переделках пришлось побывать?

— Поня-ятно. А мы, пехота, всё по окопам прятались. Так!

Виктор сжал кулаки, его бросило в жар, и застучало в висках. Боковым зрением он увидел, что несколько парней, увидев начинающуюся ссору, оставили своих дам и двинули с ним. Девушки тоже всполошились:

— Витя, Яша, не надо, не надо! Перестаньте! Пойдёмте танцевать!

Но парни уже сошлись грудь в грудь. Виктор взял соперника за поясной ремень, а Яков схватил его левой рукой за плечо, а правую освободил для замаха…

Оркестр прервал музыку.

— А сейчас, граждане и гражданочки, — громко объявил молодой еврей-скрипач и сверкнул бельмастым глазом, — белый танец, вальс! Дамы приглашают кавалер-ров! Начали, — он тряхнул чёрными кудрями своему оркестрику, и сразу зазвучала музыка: «Пам — та-та-та — та-ра-ра — та-та-та!»

Якова обняла и чуть не силой увлекла в танец рослая крепконогая девица. А вот от Виктора все девушки как-то враз отхлынули. Он постоял секунду, ощущая затихающее напряжение в мышцах и нервах. Вдруг сзади кто-то осторожно взял его за локоть.

— Я приглашаю тебя, — произнёс знакомый милый голос.

— Лида, конечно, — только и смог сказать Виктор.

Они кружились в танце, ощущая волнующую близость молодых тел. Виктор не мог оторвать взгляда от её лица, её волос. А Лида, прильнув к его груди, к нашивкам за ранения, шептала:

— Я так счастлива сегодня! Я всю войну ждала только тебя, Витя! Знаешь, я даже в церковь бегала, в ту, старую, при кладбище. Там служил один ссыльный поп. Вообще-то он хирургом работал в госпитале, но ему разрешили и в церкви. Он очень добрый человек. Он говорил мне: верь и жди, проси Бога — и придёт твой суженый. И я молилась. За нас с тобой. Ты вернулся живой — и я больше никогда с тобой не расстанусь!

Виктор покрепче прижал девушку к себе. Он понял, что только что получил свою самую большую в жизни награду.

Что тебе? Быстрее!