Александр Покрышкин - Крылья истребителя

Новые боевые порядки и широкое использование радиосредств по-новому поставили вопрос и о боевой слётанности каждого авиационного подразделения. Оказалось, что её нельзя оценивать, как это было принято раньше, только одной техникой пилотирования. Плотный строй не всегда обеспечивал успех, а в некоторых случаях — речь идёт прежде всего об истребителях — мог стать даже пагубным. Основой боевой слётанности, как показала практика, помимо техники пилотирования, была способность лётчиков понимать друг друга в полёте, мгновенно улавливать замысел командира, знать его хватку.

Помню, в один из горячих боевых дней произошёл такой случай. Командир соседнего истребительного полка по вызову радиостанции наведения спешно сформировал небольшую группу истребителей и послал её в бой. Эта группа состояла из довольно опытных лётчиков. Ведущим командир полка назначил умелого офицера, участника многих боёв, и от этого вылета ожидал хорошего результата.

Однако на деле получилось иначе. Командир группы и несколько пилотов, несмотря на то, что они дрались храбро и самоотверженно, — погибли. Причиной этому было то, что лётчики, заранее не слетавшись, в бою плохо понимали друг друга, не смогли уловить замысел и приёмы, которые хотел применить ведущий. Каждый из лётчиков, по сути дела, действовал сам по себе, и в результате бой был проигран. Этот случай заставил командира полка призадуматься и извлечь из него кое-какие уроки. Необходимо было заранее комплектовать боевые группы, предоставлять лётчикам возможность слетаться и хорошо познакомиться друг с другом как в воздухе, так и на земле.

Подобные уроки были учтены нашими авиационными командирами. Подавляющее большинство их пришло к Сталинградскому сражению возмужавшими и опытными. Опираясь на зрелый в боевом отношении лётный состав, имея в руках такое отличное средство управления и связи, как радио, они имели большие возможности для организации и проведения многих успешных воздушных боёв, в которых и были разгромлены основные эскадры Рихтгофена.

Серьёзную роль в подготовке победы наших лётчиков в Сталинградском сражении сыграли самоотверженная работа отечественной авиационной промышленности, творчество советских конструкторов и лётчиков-испытателей, их живая связь с фронтом. В боевом использовании авиации взаимозависимость и взаимосвязь воздушной тактики с авиационной техникой — огромны. Каждый лётчик, каждый авиационный командир, продумывая тот или другой тактический приём, прежде всего обращается к расчётам. Сопоставляя лётно-тактические данные своих самолётов и самолётов противника, он делает определённые выводы. Чтобы эти расчёты и выводы соответствовали действительности, крайне необходимо своего рода единомышление лётчиков линейных частей с лётчиками-испытателями и конструкторами.

Героизм советских лётчиков, их великая преданность Родине, возросшее мастерство авиационных командиров, новая, более совершенная тактика, дружные усилия всех работников авиационной промышленности, помощь и повседневное руководство товарища Сталина боевыми действиями и оснащением наших Воздушных Сил — были той основой, на которой созрела победа советской авиации в сталинградском небе.

Мне лично не довелось участвовать в этом историческом сражении — в это время наша часть базировалась южнее, на Кавказе. Но, как в своё время к Москве, теперь все наши мысли устремлялись к берегам Волги.

С горячим, полным ненависти к врагу сердцем, мы переживали каждый этап борьбы за Сталинград. Готовясь к новым битвам с немцами, мы учились у лётчиков-сталинградцев беспримерному мужеству, мастерству, святому выполнению воинского долга и присяги, самому высшему проявлению преданности советскому народу, социалистической Родине.

Славное двадцатипятилетие Советской Армии отмечалось в радостные дни. Наши войска наступали, нанося удары гитлеровцам под Ленинградом, на Центральном фронте, на подступах к Харькову, в Донбассе, на побережьи Азовского и Чёрного морей, освобождали от врага целые области.

Характеризуя переживаемое тогда время, товарищ Сталин сказал: «Началось массовое изгнание врага из Советской Страны». Вместе с тем, товарищ Сталин, поздравляя всех воинов с двадцатипятилетним юбилеем Советской Армии и успехами, достигнутыми нашими войсками на фронте, предупреждал нас от вредного самообольщения. Мы ни в коем случае не должны были считать, что с гитлеровской армией уже покончено и нам лишь остаётся преследовать её до западных границ нашей страны. «Думать так, — писал товарищ Сталин, — значит переоценить свои силы, недооценить силы противника и впасть в авантюризм».

Приказ товарища Сталина мы слушали, выстроившись подле самолётов, на заснеженном полевом аэродроме. Голос командира, зачитывавшего приказ, звучал громко, его было слышно всем стоявшим в строю. Ленинский завет, включённый товарищем Сталина в свой приказ: «Первое дело — не увлекаться победой и не кичиться, второе дело — закрепить за собой победу, третье — добить противника», — ставил перед каждым из нас ясную задачу.

В те дни на тыловой базе мы были заняты освоением новых самолётов, на которых предстояло вступить в в бои с врагом. Читая сводки Совинформбюро, мы радовались, что наши войска, развивая наступление, всё дальше и дальше продвигаются вперёд. Иной раз думалось: не пора ли кончать учёбу и скорей — на фронт? Но опыт подсказывал — победы достигнет только тот, кто отлично владеет своим оружием, кто смотрит на бой серьёзно, заранее готовится к нему, мобилизуя все свои знания и умение.

В дни учёбы, помнится, у меня произошла интересная встреча. В поезде я стал невольным свидетелем разговора двух офицеров. Оба были молодыми лейтенантами и, судя по беседе, приятелями школьных лет. У одного были погоны артиллериста, у другого — лётчика. Артиллерист восхищался профессией истребителей. Он много говорил о том, что смотрит на лётное дело с исключительным уважением, что драться в воздушном бою, повидимому, куда тяжелее, нежели ему командовать батареей противотанковых пушек.

— Ерунда, — возражал его приятель. Изображая руками различные моменты боя, он говорил: — Подошёл, дал ему из пулемётов, он и горит… Подошёл к другому, рубанул из пушки — готов!..

Мне очень не понравились нотки бахвальства, звучавшие в словах молодого лётчика. Всё у него выходило слишком просто. Я вмешался в разговор и, узнав, что лейтенант пока что сбил только три неприятельские машины, не постеснялся тут же пристыдить его, подчеркнув, что на победу в воздушном бою нельзя смотреть, как на простое, совсем бесхитростное дело. Нет! Оно требует огромного напряжения сил и нервов, большой выдумки и умения, добываемого тяжёлой боевой практикой. Если бы мы имели дело с макетами самолётов, расположенными на своеобразном воздушном полигоне, то, может быть, и действительно можно было одерживать победы, пользуясь формулой молодого лейтенанта: «подошёл — рубанул — свалил».