Хельга Графф - Сценарий для Незалежной

Дневник: «Апрель 2014 года. Въехали в Донецк — фронтовую зону…».

Журналисты с любопытством глазели по сторонам, но по мере продвижения вглубь многострадального и героического города любопытство стало сменяться негодованием и гневом. Мимо запыленных окон проплывали уничтоженные дома и церкви; валяющиеся на земле и смятые взрывами украинских снарядов кресты с куполов разрушенных храмов; в ужасных пробоинах остановки общественного транспорта; срезанные снарядами стволы деревьев; сожженные остовы автомобилей; баррикады из шин, металлических лестниц и мебели; редкие фигуры прохожих и, на вздыбившемся расплавленном асфальте, нацарапанное детской рукой слово «МИР»… Где-то в отдалении слышались отголоски орудийных залпов.

— Господи… — пробормотала Марьяна, — чего же они тут натворили, ироды!

— Это еще ничего, — сурово ответил Наз, — думаю, на окраинах обстановка намного страшней! Лиза, — окликнул он Элизабет, — посмотри адрес Светланы Онопко. Какой район? Улица?

Лиз открыла записную книжку и перелистала странички.

— Киевский район… улица Маркова, — она подняла голову и добавила: — Ополченец сказал, что это один из самых опасных районов!

— Ну что делать… вол ков бояться в лес не ходить, — вздохнул Назар, — поехали, — и добавил, обращаясь к Марьяне: — А потом в Докучаевск, Марьяна Петровна.

Попутчица улыбнулась.

— Спасибо, сынок… большое вам всем спасибо, ребятки, и низкий поклон. После войны жду в гости. Встречу, как самых дорогих гостей. Вы стали мне родными… — тут она прикрыла глаза рукой и заплакала…

У Лиз перехватило дыхание. Она подумала о том, сколько горя простым людям принесла эта бессмысленная война. Сколько судеб было сломано, перековеркано, благодаря американским и украинским преступным политикам, которые ради своих геополитических интересов, безумных идей и амбиций, ради власти и жажды денег, ни о чем не задумываясь, крушат всё вокруг себя. Она поймала себя на мысли, что никогда не могла и представить, что между двумя братскими народами ляжет пропасть. «А были ли эти народы братскими? И кто это придумал? — размышляла Лиза. — Разве один братский народ может убивать свой и другой братский народ? Конечно, нет, это нонсенс! Значит, никогда никакого братства не было и в помине. Это миф! Красивая сказка!».

Элизабет отвлеклась от своих мыслей только тогда, когда услышала голос Назара.

— Остановка. Надо спросить, куда ехать дальше. Что-то мой навигатор не фурычит Автобус затормозил, и через пару минут Осадчий вышел и подошел к сгорбившейся и какой-то потерянной женщине, проходившей мимо. Вслед за Назом потянулась вся группа. В автобусе осталась лишь Марьяна. Получив необходимую информацию, Назар хотел вернуться, но не успел. Женщину окружили журналисты.

— Вы здесь живете? — спросила Изольда жительницу Донецка.

На ребят взглянули совершенно потухшие, полные горя и отчаяния глаза. Дрожь пробежала по телу Элизабет, ей стало не по себе.

— Простите, пожалуйста, — обратилась она к женщине, — мы журналисты. Вы не расскажете нам, что здесь происходит? Как живете?

— Живем? — переспросила женщина и, горько усмехнувшись, продолжила: — Нет… мы выживаем… — затем поспешно начала рассказывать о своем горе, с которым не могла смириться и сейчас: — Мой дом был в Буденновском районе. Мы с мужем жили… детей не нажили… Один он у меня был, Витя мой… — дончанка помолчала, переживая самый страшный момент своей жизни. — Стреляли в тот день жутко… мы в подвале прятались… Во время передышки пошли за хлебом. Муж зашел в магазин, я осталась на улице. И тут снова мощный обстрел… Меня спас проходивший мимо паренек, затащил в бомбоубежище… Когда всё закончилось, я побежала к магазину… а там… среди убитых… и мой Витечка… — тут она беззвучно заплакала, — узнала его… только… по ботинкам…

Слушать все это было страшно и невыносимо! В машине Антон, сжав кулаки, с горечью воскликнул:

— Да будьте вы, убийцы, прокляты во веки веков!

Микроавтобус мчался в Киевский район Донецка. Обстановка вокруг ужасала. На мгновение журналистам показалось, будто они попали в Сталинград 1941 года. Свернули в один двор, затем в другой, потом, заплутав, спросили прохожего и, в конце концов, выехали на улицу Маркова. Подъехали к нужному дому и… дома больше не было… лишь искореженные металлические балки, да горы битых кирпичей и стекла… Уцелела только часть балкона на втором этаже, на котором до сих пор, как напоминание о мирной жизни, висел чудом уцелевший халат… Путешественники замерли. Потом вышли из машины и в растерянности застыли, взирая на обугленные руины… Первой дар речи обрела Элизабет.

— Послушайте, может это не тот дом? — с надеждой спросила она, сама не понимая, к кому обращается за ответом.

— Может и не тот, — эхом ответила, подошедшая Марьяна, — где тут увидишь, тот или не тот, — с сомнением произнесла она.

Журналисты огляделись. Неподалеку копошилось несколько женщин, что-то выискивающих в мешанине битого стекла, железобетонных конструкций и обугленных досок. Репортеры решительно двинулись к ним.

— Здравствуйте! — обратился к женщинам Назар. — Вы не подскажете, это дом 17 по улице Маркова, или мы ошиблись? — и замер, ожидая ответа.

— Да, это 17-ый, сынок. Чуть более двух недель, как разбомбили, сволочи! А еще дом 67 и часть поликлиники № 18, там еще женщину тяжело ранили.

— Простите, — перехватила инициативу Лиз, — а вы случайно не знаете Светлану Борисовну Онопко? Она, вроде, здесь жила… живет… на улице Маркова дом 17 квартира 35?

Женщины переглянулись. Одна, помоложе, спросила:

— А вы кто Светлане будете?

— Просто знакомые журналисты. В Киеве познакомились. Она нас к себе в гости пригласил а… вот и приехали…

— Журналисты? — насторожились женщины. — Из Киева? — приветливое выражение, как по взмаху волшебной палочки, моментально исчезло с лиц. Марьяна, видя как изменилось настроение женщин, поспешила вмешаться.

— Да! Журналисты это, но только не наши украинские с Киева, а из России и Германии. Короче, свои, не волнуйтесь!

Дончанки облегченно вздохнули.

— Слава богу! А то думали — сволота эта киевская продажная пожаловала.

— Так что со Светланой? — прервал их Назар. — Вы не знаете, где она?

Вперед вышла старушка.

— Нет ее, хорошие мои… нет и больше не будет…

Ребята в недоумении переглянулись.

— Она уехала?

И тут совсем рядом что-то просвистело, затем раздался оглушительный грохот, взметнулась фонтаном многострадальная земля, образовался огненный шар и, как в замедленной съемке, полетели в разные стороны обломки разнесенных в пух и прах гаражей…

— Бежим! Давайте сюда, сюда! — закричали женщины, увлекая за собой оцепеневших журналистов.