Александр Пыльцын - Штрафбат. Наказание, искупление

Это потом, 60 лет спустя, в книге «Памяць» («Память»), подаренной мне руководством Жлобинского района Гомельской области, нашел подтверждение факт, что там, под Жлобином, кроме нашего батальона, действовал еще и срочно сформированный 33-й ОШБ, командиром которого был назначен заместитель командира нашего штрафбата майор Мурза И. М. Потом, когда Белорусский фронт был разделен на Первый и Второй Белорусские, мы предполагали, что этот штрафбат передан в состав 2-го Белорусского, а наш 8-й остался у генерала Рокоссовского. Действительность оказалась другой.

В весьма сокращенном собственном переводе с белорусского я приведу здесь статью Б. К. Андрушкевича из «Книги Памяти» Жлобинского района об этом 33-м штрафбате. О нем многие мои товарищи по фронту, служившие в 8-м ОШБ, что-то слышали, но подробностей не знали. Вот что было в этой статье:

«33-й Отдельный фронтовой штрафной батальон на Жлобинщине.

33 ОШБ скрытно провел ускоренный ночной марш и вышел в район 20–25 км восточнее Жлобина с задачей оседлать дорогу на Жлобин. Перед батальоном немецкая оборона представляла три сплошных траншеи, 30 пулеметных гнезд, 6 дзотов с тяжелыми перекрытиями и множество блиндажей. Перед траншеями были проволочные заграждения в 3 ряда, противопехотные и противотанковые минные поля. На рассвете 22 декабря 1943 года после залпа „катюш” батальон пошел в атаку, пустив в ход „карманную артиллерию”. Первая рота В. И. Козырева смело и напористо ворвалась в траншею и, прокладывая путь гранатами, штурмом овладела селом Майское, создав условия для продвижения всего батальона. Комбат майор Мурза умелым маневром захватил Малые Козловичи, где батальон встретился с танками противника. В этом бою особо отличился боец Прохоров. Он, вооруженный бутылками с горючей смесью, пополз навстречу танкам. Но одна бутылка, разбитая вражеской пулей или осколком, воспламенилась. Прохоров вспыхнул, как факел, но не повернул назад, а, встав во весь рост, рванулся к танку и упал на него, разбив о броню вторую бутылку. Танк загорелся. Задача батальона была выполнена. Военный Совет Белорусского фронта отметил героизм и мужество 33-го ОШБ и снял судимость со штрафников, которые были восстановлены в офицерских званиях, назначены на командные должности. 33-й ОШБ обеспечил успех348 стрелковой дивизии. (Подчеркнуто мною. — А. П.)

Б. К. Андрушкевич»

К сожалению, я не располагал тогда точными документальными данными о 33-м штрафбате, когда он сформирован и какова его дальнейшая судьба. Однако, по имеющимся у меня теперь архивным документам, известно:

Первое:8 декабря 1943 года распоряжением штаба фронта на должность командира 33-го штрафного батальона был направлен заместитель полковника Осипова, комбата нашего 8-го ОШБ, майор Мурза Илья Митрофанович, прибывший в наш штрафбат вместе с Осиповым с должности зам. командира полка. Вместе с ним убыл в 33 ОШБ командир 1-й роты капитан Калитвинцев Михаил Афанасьевич, ставший там начальником штаба, а также еще несколько офицеров с разных командных должностей. После событий, изложенных Андрушкевичем, майор Мурза 16 января 1944 года передал батальон подполковнику Кащенко, которому досталась честь расформировать этот героический батальон, а сам убыл на курсы командиров полков.

Здесь я поделюсь неожиданной для меня новостью об Илье Митрофановиче. Совсем недавно в результате моих постоянных поисков бывших штрафбатовцев

мне удалось установить, что командиру стрелкового полка подполковнику Мурза И. М. за успешное форсирование в апреле 1945 года западного рукава реки Одер (West-Oder) присвоено звание Героя Советского Союза.

Второе:2 марта 1944 года в наш батальон была переведена из 33-го штрафбата часть офицеров постоянного состава, среди которых были лейтенанты Усманов, Булгаков и Сисенков, а также большая группа штрафников, не успевших отвоеваться по прежнему месту пребывания. Это произошло так же, как в свое время на Донском фронте с расформированием штрафбата № 2, передавшего свой оставшийся личный состав штрафбату № 1, ставшему вскоре 8-м ОШБ. Усманов Фуад Бакирович (просил называть его по-русски Федей), Булгаков Дмитрий Иванович стали командирами взводов в 1-й роте у капитана Матвиенко Ивана Владимировича, Сергей Сисенков принял пулеметный взвод в роте у майора Анатолия Бабича. Из группы штрафников, прибывших из 33-го ОШБ, в моем взводе стал одним из моих заместителей бывший старший лейтенант Петров С. И., старше меня по возрасту на 9 лет и имеющий большой боевой опыт.

Эти сведения о 33-м ОШБ я привел лишь как дополнение к рассказу о том, как формировались штрафные батальоны. А обо всем, что происходило при мне в 8-м Отдельном штрафном батальоне 1-го Белорусского фронта, чего я был участником или свидетелем, расскажу в последующих главах этой книги.

На фронт я попал после долгих попыток выпроситься из запасного полка, дислоцированного недалеко от Уфы. В ноябре 1943 года после сложных и сравнительно долгих переездов мы, группа офицеров, оказались в 27 ОПРОСе (Отдельный Полк Резерва Офицерского Состава) Белорусского фронта, естественно, на белорусской земле. Конечно, это еще не передовая, куда мы стремились, где ведут бои с противником, ходят в атаки, хотя мы и здесь выполняли боевые задачи по охране и обороне арсеналов фронта. Чаще патрулировали прифронтовую территорию на предмет выявления отставших от войск военнослужащих и задержания диверсантов противника, что не всегда обходилось без применения оружия. Каждый из нас наряду с этим ждал своего «звездного часа», который определит, где и в какой роли станешь настоящим фронтовиком, а вестниками судьбы почти каждый день или ночь являлись гонцы из частей переднего края, отбиравшие пополнение вместо выбывших из строя офицеров. Знали мы, конечно, что выбывают они там не на курорты или в отпуска, а в госпиталя или в братские могилы.

Несколько строк о моей службе до этого. С началом войны мы, выпускники средней школы на Дальнем Востоке, в большинстве добровольцами были зачислены в Красную Армию. Вместо наших отчаянных просьб направить нас на фронт для борьбы с немецкими захватчиками, нас определили в войска Дальневосточного фронта, пока не действующего. Полгода мне пришлось закаляться рядовым в полковом разведвзводе одной из дивизий ОКДВА (Особой Краснознаменной Дальневосточной Армии). Затем нас, несколько комсомольцев со средним образованием, по комсомольским путевкам направили в пехотное военное училище в Комсомольске-на-Амуре, где мы учились тоже полгода. После окончания военного училища, уже лейтенантом, мне пришлось послужить снова (и опять полгода) на Дальнем Востоке, затем немного больше в Южно-Уральском военном округе, и только в ноябре 1943 года я наконец попал на Белорусский фронт, в 27 ОПРОС (Отдельный Полк Резерва Офицерского Состава).