Ле Тян - Операция Альфа

— Как, по-вашему, после окончания войны — ну, будем считать, что вы победили, — американцы смогут снова появиться здесь?

— В зависимости от цели и характера действий каждого отдельного человека.

— А если вслед за американцами придут и вьетнамцы, прежде сотрудничавшие с нами?

— Также в зависимости от цели и характера действий каждого.

— Господин Бинь, вот уже почти час вы упорно стараетесь внушить мне, что непременно одержите победу над нами. А знаете ли вы, что ваши доводы лично для вас опасны? Если мы будем верить, что победим именно мы, то будем продолжать нуждаться в сотрудничестве с такими людьми, как вы. Если же мы станем на ту точку зрения, что победы нам не достичь, у нас просто отпадет в вас надобность. Я знаю, что таким, как вы, бесполезно угрожать смертью, но… такова действительность!

— Как вы отнесетесь к тому, чтобы пообедать с нами? Обычный обед, не преследующий никакой политической цели…

— Я живу один и привык обедать в одиночестве. Более того, я думаю что в отношениях между нами любой шаг может преследовать лишь политические цели.

— О, вы преувеличиваете!

— Сейчас я не могу поступить иначе.

— Сейчас? Значит ли это, что в другой момент вы, возможно, согласитесь сесть с нами за один стол? Не могли бы вы выразиться несколько яснее? Как следуетв ас понимать?

— А меня следует понимать так: такое было бы возможно, если бы поменялись ролями. Или оказались бы на равных.

— Вот оно что! Ну что ж, правила хорошего тона диктуют нам поступать в соответствии с желаниями гостя. Какое предпочитаете меню? И когда примерно мы могли бы продолжить наши переговоры по проблемам, столь важным для обеих сторон?

— Меню предпочитаю то же, что и у политзаключенных. Час выбирайте сами.

Стивенсон взглянул на Фонга, поднялся и вежливо попрощался:

— Желаю приятного аппетита. Встретимся в тринадцать часов.

И он быстрым шагом вышел из комнаты. Следом, прихватив свой портфель, заторопился Винь Хао. Фонг встал, подождал, пока начальство уйдет, и два раза громко хлопнул в ладоши. Дверь, скрытая за занавесом, неслышно отворилась. Человек в черном молча внес поднос с едой, поставил его на стол, учтиво поклонился Фонгу, а затем Биню и так же молча удалился.

Фонг с усмешкой посмотрел на поднос и сказал:

— Отныне я удостоен чести заботиться о вас. Если вам что-нибудь понадобиться, прошу дать мне знать. Господин Стивенсон приказал всем в этом доме относиться к вам как к гостю.

Он постоял, ожидая от Биня ответа, но, увидев, что тот закрыл глаза и откинулся на спинку стула, пожал плечами и вышел из комнаты.

— Господин Бинь, я одобряю вашу позицию по общим проблемам, но совершенно не одобряю того, что касается конкретных отношений между нами.

— Нельзя ли яснее?

— Хорошо, можно и яснее. Мне нужен для сотрудничества именно такой человек, как вы. Или еще более ясно: я хочу, чтобы вы сотрудничали со мной.

Бинь отрицательно покачал головой. Стивенсон разлил по стаканам виски, протянул стакан Биню.

— Если вы не привыкли к спиртному, прошу вас хотя бы чокнуться со мной. Тогда я буду думать, что вы не считаете меня своим врагом.

Бинь снова молча покачал головой.

Стивенсон поставил стакан на стол и, наклонив голову, зашагал по комнате. Через минуту он осторожно заметил:

— Если бы я оказался в вашем нынешнем положении, я бы дал согласие на сотрудничество.

— Именно в этом и заключается разница между нами!

— Позвольте мне поделиться с вами своими соображениями. Я полагаю, что этой войне рано или поздно придет конец, победите вы. Все, что я пытаюсь предпринять сейчас, — это временные меры, и делаю я это помимо своей воли. Вся ваша деятельность, в том числе и сотрудничество с нами, не может повернуть эту войну в нужном нам направлении. В том случае, если вы не согласитесь сотрудничать со мной, погибнут пять человек и вы. Вы не боитесь смерти, понимаю, но вы не вправе распоряжаться жизнью других. Я имею в виду не только тех, кого нам удалось заснять на пленку. Можете быть уверены, что мы найдем, арестуем и уничтожим всех, на кого хотя бы просто падет подозрение. Я подчеркиваю: просто падет подозрение в том, что он связан с вами или с этими людьми. Полковник Винь Хао и подполковник Фонг проявят здесь беспримерное старание, и можете быть уверены, что число арестованных и расстрелянных превысит две сотни. Более двухсот погибших из-за вашего необдуманного решения! Вы, как коммунист, который заботиться прежде всего о благе других, должны здесь, мне кажется, хорошенько поразмыслить.

Бинь упорно молчал, наклонив голову и сложив руки на коленях.

— Сейчас, — продолжал Стивенсон, — у нас есть все необходимое, чтобы провести разведывательную операцию, не прибегая к вашей помощи. Вот, пожалуйста: ценный агент плюс два связных, ведущие от этого агента к вам, плюс связной между вами и вашим начальством, плюс шифр, достаточно несложный, в томике «Астрологии», плюс день, час, место и способ связи снизу вверх и из города к вашему центру. Не кажется ли вам, что этого пока вполне достаточно? Я уже не говорю о том, что для такого разведчика международного класса, как я, этого даже чересчур много!

Что мы можем предпринять? Мы можем подкинуть майору Хоангу свеженькую информацию. Через двух связных она поступит к вам. Но вы отказываетесь сотрудничать с нами, поэтому мы попросту заменим вас другим человеком. Найдем похожего, причем похожего настолько, что даже связные не смогут определить, кто из вас настоящий Бинь. К тому же ваше начальство вот уже три года вас не видело. При проверке ему придется полагаться лишь на старые фотографии и довольно приблизительное описание, так что никто не в состоянии будет раскрыть этот удивительный фокус. И тогда вымышленная информация, пришедшая якобы от вас, станет поступать к вашему начальству. Вы один будете нести полную ответственность за эти сообщения, хотя на самом деле по-прежнему оставаться нашим пленником. Но ваше начальство, получив такую информацию и отталкиваясь от нее, совершит непоправимые ошибки.

Конечно, через какое-то время обнаружится, что Бинь, играя на руку противнику, поставлял ложную информацию. К тому времени мы, с одной стороны, выловим и уничтожим всех, то есть, как я уже говорил вам раньше, более двухсот человек. С другой стороны, мы предложим нашего «фальшивого» Биня телевидению и радио, которые за него, как вы понимаете, просто ухватятся. Его выступления — а я это вам твердо обещаю — будут достаточно дурно пахнуть и достигнут ушей и глаз ваших товарищей. Попытайтесь представить себе, какова будет их реакция? Какое влияние это окажет на все ваше движение непосредственно здесь, в городе? До какой степени будет обгажена ваша биография? Как станут проклинать вас ваши близкие и друзья?