Валерий Шмаев - Мститель. Офицерский долг [сборник litres]

Бегали в депо втроем, оставив «Сержа» на хозяйстве, но ничего нужного нам, кроме десятка паровозов и пары ремонтных цехов, не обнаружили. Здесь даже взорвать нечего. Не взрывать же паровоз? Тем более что он уже сломанный. Документы только забрали и пару гранат и листовок оставили. Так сказать, привет от «Восьмого» и в этот раз от Эстер с Тамиром. «Гном», правда, дорвался до любимых Виталиком железок, и они с Арье загрузились инструментами по полной программе. Да как загрузились! Килограмм по пятнадцать на каждого.

Вернулись, а «Серж» уже в багажник машины упаковал все, что мы с собой тащим. Продуктов еще три мешка нагреб. Это он молодец, о подчиненных заботится. Бывших хозяев этого гостеприимного дома Арье с «Гномом» зарезали, перетащили во двор, обложили всякими тряпками, облили керосином и подожгли. Понятно, что сожгли неживыми. Во-первых, выть будут, а во-вторых, не дай бог спасет кто-нибудь из соседей. Мы же до упора у костерка сидеть не будем – запахан будет как в крематории. Штурмбаннфюрера СС с полицаем и двух раздетых догола немцев пристроили туда же.

О своем безграничном цинизме я уже распространялся. Бесить фрицев я стараюсь постоянно, а времени у нас немного было. Поэтому курсанты притащили из дома два стула, между ними положили широкую доску, на доску поставили шесть стаканов с коньяком и накрыли эти стаканы кусками черного хлеба. Таскающие все это Арье с «Гномом» ржали не переставая, а «Серж» только головой покрутил – видимо, начал привыкать к моим приколам. Ну и, разумеется, оставили в доме несколько гранат – я надеюсь, дружки хозяина разберут по карманам, и листовки. В этот раз «Гном» нашел лопату для чистки снега, забил ее черенком в землю прямо перед импровизированным столом, а на рабочую часть кнопками присобачил пару листовок и одно фото. Красиво получилось и, главное, доступно для понимания.

Подружка именинницы, как я и обещал, осталась жива. «Серж» прострелил ей плечо и выстрелил в голову. Не попал. Пуля разворотила ей половину рожи, и теперь она будет своей «красотой» пугать прохожих на улице. Вот теперь наша почти добровольная помощница точно все про нас вспомнит, расскажет даже то, что не слышала, а любить будет до самой смерти. Она и так-то была не красавица, а теперь вообще без слез не взглянешь.

Второе депо тоже было на отшибе. Мы, правда, немного заплутали. Или это я неправильно полицая в депо понял, или он напоследок послал нас таким образом в пешеходный эротический круиз. Но он же не знал, что мы на машине, так что из этого тупика мы быстро выбрались. Отловили очередного полицая в составе патруля из четырех лиц и выбрались.

Полицаям повезло. Злобный «Серж», выбравшийся из машины, работал ножом. Я и этого полицая еле успел отбить, а то и он отправился бы за приятелями. Полицаю я пообещал оставить его в живых, а я всегда выполняю обещания, но «Гном»-то никому ничего не обещал. Лучше его убил бы «Серж» или я, не так больно было бы.

Подъехали мы прямо к воротам депо. С помпой, так сказать. С немецкими воплями пьяного штурмбаннфюрера СС и русскими матами его спутников. Пока трое полицаев пытались объяснить, что высокопоставленный гость приехал не туда и что ни девочек, ни казино здесь нет, мы с Арье прибили еще троих сидящих в караулке упырей. Здраво рассудив, что общаться с немцем отправился местный начальник караула – живыми мы никого не брали. Уже незачем.

Сразу после этого беседа приняла более конструктивный характер. Правда, в живых остались только начальник караула и еще один жутко везучий упырь. Почему везучий? Арье со всей дури зарядил ему кулаком в висок, а тот почему-то выжил. Ненадолго. Местное справочное бюро показало нам наше новое средство передвижения, рассказало, что движение на Резекне восстановили сегодня утром, а в соседней подсобке сидят тридцать пленных.

И куда я их дену? Депо было здоровое, а сразу за ним пути с разнообразнейшими ништяками, добравшимися сюда из Европы. Так что сначала сбегали и вооружили пленных, завалив по пути дорожного рабочего и двоих караульных. Ну, извините, я не виноват, что работяга в это время с охранниками разговаривал. У меня времени и так нет, а потом я заметил, что местное население нас здорово не любит. Интересно, почему это?

Обалдевшие пленные, увидев эсэсовского майора, оттаскивающего за ноги труп полицая и злобно матерящегося на чистом русском языке, выпали в осадок прямо в дверях этого сарая, по ошибке называемого подсобкой. Минут сорок нам потребовалось, чтобы их вооружить, одеть, чуть покормить тем, что было в караулке, организовать и построить, а то они собирались разбегаться. К счастью, был у них один более-менее адекватный мужик, я так и не понял, кто он по званию.

– «Серж»! Ты мне лучше скажи, что мы теперь делать будем? – спросил я у напарника. Теперь, получается, нам либо станцию взрывать, либо на попутке ехать. Железку-то уже отремонтировали, и дрезина как средство передвижения отпадает. Можно прямо в лоб встречному составу приехать.

– Не знаю, командир. Может, их с собой возьмем? – сказал «Серж».

– С дуба рухнул? Куда мы их возьмем? Станцию не взорвем, нас к утру уже затравят. Половину из них вооружим, а остальные? Они в состоянии сутки бегать, как мы? Мы не можем никого взять с собой. Пять-шесть человек в машину – остальные пешком, и пусть идут на Краславу и в Белоруссию – это для них единственный выход. Отдадим им все оружие, кроме наших пистолетов, и пусть сейчас уходят.

Арье, выгружайте машину, возьмите с собой троих – пусть помогут вам притащить шмотки. – Мне не оставалось ничего другого, как остаться в городе. Причем я прекрасно понимал, что это идея безумная, но пленные спутали мне все карты. Мы, ко всему прочему, теперь и не вооружены.

Остались у нас только пистолеты с глушителями. Соваться за город с одними «Вальтерами» и мизерным количеством патронов – это такой изощренный способ самоубийства. Где нас не будут искать, кто-нибудь знает? Вот и я пока не знаю. Переодеваться мы не стали, и дрезину я тоже оставил на месте, а пленным показал железнодорожный путь на Краславу и, отсыпав три десятка золотых монет, посоветовал просто захватывать жилой дом и сидеть там до ночи. Может, и выживут. Тем более что эти монеты мы все равно у папашки переводчицы подрезали.

С нашей стороны из депо была только одна дорога – через территорию депо, к стрелкам и дальше к путям, где стоят составы. Я поэтому и выбирал этот въезд. Он был ближе всего к объездной ветке, огибающей всю станцию и ведущей к железнодорожному пути в нашу сторону. Вот туда мы и направились, загруженные каждый тремя вещмешками и здорово похожие на мулов, и тут я увидел это. Не скажу, что это было оригинально, но давало неплохой шанс. Вдоль этой ветки, за невысоким деревянным забором, опутанным колючей проволокой, стоял пакгауз.