Альманах «Подвиг» - Подвиг, 1969 № 03 [альманах]

Примерно в то же время Октобер решил прибегнуть к иной тактике. Фабиан (см. выше) рассказал ему о методах успешного получения в Дахау информации от заключенных, знающих о своей неминуемой смерти. Исполнение смертного приговора в таких случаях откладывалось в последний момент, а затем, пока заключенные все еще находились под впечатлением неожиданной отсрочки, создавались условия, при которых они могли надеяться на интимную близость с женщиной. Совсем недавно я побывал в таких же условиях, и нацисты полагали, что, придя в сознание у Грюневальдского моста (то есть после «отсрочки»), я обязательно появлюсь у Линдт. Октобер находил этот метод весьма перспективным, считая, что я неравнодушен к Линдт.

Недоумение и страх помешали тогда Линдт рассказать мне, что она порвала с «Фениксом». Ей вообще трудно было это объяснить, тем более что она еще раньше сказала мне, что давно ушла из «Феникса». Возможно, она пообещала Октоберу применить предложенную им тактику, желая лишь, чтобы он оставил ее в покое и поскорее ушел.

Слежка за мной с того вечера стала менее тщательной. Например, моя встреча с Полем и поездка в парк прошли без наблюдения. Я решил, что противник предоставляет мне большую свободу действий в надежде, что я несколько успокоюсь и в таком состоянии снова встречусь с Линдт, которая применит ко мне новую тактику. Однако я не проявил инициативы для встречи с ней. Руководители «Феникса» потеряли терпение и, не желая больше ждать, приказали ей связаться со мной и пригласить к себе. Я пришел и встретился у нее еще с одним агентом «Феникса» — Хельмутом Брауном. (Примечание: Линдт была во всем красном, хотя раньше я видел ее только в черном. Вероятно, это явилось подсознательным выражением происшедшей в ней перемены: красное олицетворяет жизнь, а черное — смерть. Во всяком случае, я воспринял это как дополнительное доказательство правильности своего предположения о том, что она порвала с «Фениксом» и действительно перешла на нашу сторону.) Далее я подробно напишу о Брауне.

Я слышал плеск воды у опор моста. Где же Хельмут Браун? Однако мне было трудно думать о нем, когда Инга стояла рядом.

— Нам некогда, Квил, разговаривать. Ты веришь мне?

— Да, верю.

— Тогда мы вместе. — Она взяла меня за руку, и ее глаза в свете фонаря блеснули.

— Ты уходишь от них?

— Убегаю. Не знаю, когда тебе стало известно, что я работаю на них, но теперь ты знаешь, что я порвала с ними.

— Не так давно.

— Но я уже не изменюсь. Они заподозрили меня, и я вынуждена была разыграть там эту комедию. Я почувствую себя в безопасности, если пойду с тобой. Возьми меня.

— Я иду в резидентуру. Возможно, операцию «Трамплин» еще можно сорвать, если начало ее реализации удастся несколько задержать. Я видел их физиономии, знаю их фамилии. Я обязан послать донесение.

— Возьми меня с собой. Куда бы ты ни пошел, с тобой я в безопасности. Ты — моя жизнь, Квил.

— Не могу, риск по-прежнему велик. Руководители «Феникса» заявили, что помешать им уже поздно, однако они понимают, что в любом случае я все равно попытаюсь связаться со своими. Риск состоит в том, что они постараются помешать мне.

Лицо Инги помрачнело.

— Ты не возьмешь меня с собой?

— Не могу, опасно.

— Это значит, что ты мне не доверяешь. — Инга убрала свою руку с моей.

Я взглянул мимо Инги вдоль моста, а затем снова ей в лицо.

— Я верю тебе, и ты сейчас в этом убедишься. Люди «Феникса» убьют меня, если я попытаюсь отправить донесение в резидентуру. Я погибну, и, если ты не поможешь мне, мое сообщение не попадет по назначению.

Инга подняла голову. Я улыбнулся, чтобы успокоить ее, но она не ответила мне и промолчала.

— Запомни номер телефона — 02-89-62, — продолжал я и заставил ее повторить его несколько раз. — Октобер оставит тебя в покое; твоя демонстрация, наверное, показалась ему убедительной. Ты располагаешь большей свободой, чем я. Позвони по этому телефону, назови пароль «Фокстейл» и расскажи все, что тебе известно о «Трамплине», а потом попроси защиты. Ты будешь в безопасности, как только попадешь к моим коллегам.

— В таком случае... Но мы увидимся снова?

— Да, если уцелеем.

Я поцеловал ее, повернулся и быстро, не оглядываясь, пошел через мост. Я знал, что всегда буду ее помнить такой — изящной, стройной, торжествующей, в полувоенном пальто, со светом, играющим на пышной шапке волос.

Минут пять ей потребуется, чтобы вернуться в дом и доложить о нашем разговоре своему рейхс-лейтеру, а ему еще минут пять — позвонить по этому номеру и убедиться, что он фиктивный. Я получаю десять минут относительной свободы и возможность сохранить себе жизнь.

В призовых состязаниях по стрельбе бывает так, что голубь с силой выбрасывается из специальной клетки, а затем его убивают выстрелом на лету.

Вот сейчас в таком положении находился я.

Пройдя мост, я остановился на несколько минут, ориентируясь в местности, а затем повторил это в Целлендорфе.

Один из них прятался в тени, ярдах в семидесяти пяти. Другой поджидал меня несколько ближе — ярдах в пятидесяти в противоположном направлении. (Как и в военном деле, у нас это тоже называлось «клещами» — в дополнение к «хвосту», следующему позади объекта, другие филеры идут по параллельным улицам, держась все время впереди того, за кем ведется наблюдение; для применения подобной системы нужно очень много квалифицированных филеров.) Третий филер находился недалеко от первого. Я не видел его, но знал, что это так, — на первкрестке остановилось такси, из которого никто не вышел.

Часы дробили одиннадцать. Я терпеливо считал удары, чувствуя, как успокаивает меня их размеренность. Прошло полчаса, как я пересек мост, и за это время мне попались на глаза только пятеро людей «Феникса».

Я делал вид, что не спешу. Донесение в резидентуру я был обязан отправить до рассвета и сделать так, чтобы «Феникс» не знал этого. На пути от моста я уже прошел четыре кабины телефонов-автоматов, но воспользоваться ими не мог. Даже если я позвонил бы и попытался что-то сказать, пользуясь кодом, меня бы немедленно пристрелили. Затем один из нацистов из этой же кабинки связался бы с кем-нибудь из людей «Феникса» в берлинской уголовной полиции, поручил немедленно установить, по какому номеру отсюда сейчас звонили, кому принадлежит тот телефон и где находится. После того как адрес нашей берлинской резидентуры будет установлен, «Феникс» сейчас же направит туда группу вооруженных людей, чтобы захватить все документы и работников.

«Феникс» готовился к крупной операции, но начать ее не мог, не зная, что нашей разведке известно о ней. Успех подобной операции целиком зависит от полной секретности или от внезапности, а точнее говоря, от того и другого вместе. Ведь сказал же мне Поль: «Если вам удастся помочь нам разоблачить «Феникс», вы спасете миллионы жизней, но почти наверняка потеряете свою». Он заявил: «Информация нам очень нужна, но она носит особый характер. Мы хотим знать, где находится и откуда оперирует штаб-квартира «Феникса». В свою очередь, руководство «Феникса» жаждет получить информацию о нас, и в особенности выяснить, что мы знаем об их намерениях. Руководители «Феникса» прекрасно понимают, что скорее и проще всего они могут узнать это от вас». Он добавил: «Ваше задание заключается в том, чтобы приблизиться к противнику и сообщить нам, какую позицию он занимает».