Альманах «Подвиг» - Подвиг, 1969 № 03 [альманах]

Именно это я имел в виду, когда размышлял о так называемом «параллельном предположений». Я догадывался, что Ротштейн одновременно поставил перед собой две задачи: делая вид, что он готовит бациллы для заражения военных баз той страны или стран, на которые намеревались напасть нацисты, Ротштейн параллельно готовился уничтожить всех нацистов в Сан-Катарине. Солли, конечно, не сказал бы мне о своей аргентинской операции, а, видимо, хотел сообщить только о том, что он делал для «Феникса». Если бы Ротштейн остался в живых, позднее, когда нацисты потребовали бы от него эти девять капсул, он подробно информировал бы обо воем советское и союзническое командования в Берлине. Требование о предоставлении бацилл означало бы неизбежность операции, и хотя Ротштейн мог не знать точной даты ее начала, но это могло произойти не ранее пяти необходимых дней: день на доставку капсул к местам назначения и четыре — на инкубацию бактерий. Ротштейн был уверен, что, располагая таким временем, он успеет заблаговременно предупредить русских и союзников, с тем чтобы нацисты, продолжая подготовку, потом (когда он сообщит о них) были бы схвачены с поличным и осуждены.

Продолжая диктовать, я добавил:

— Разумеется, в приготовленных Ротштейном капсулах никаких вредных бацилл не содержалось бы. Однако нацисты, поняв, что он обманывает их, убили его и разгромили лабораторию, с тем чтобы изъять все компрометирующие документы. Вероятно, они заставили одного из ассистентов Ротштейна передать им наиболее смертоносные бациллы из культивировавшихся в лаборатории, намереваясь все равно вызвать эпидемию в Москве и в частях Советской Армии. Нужно немедленно принять все меры к обнаружению культуры бацилл, изъятых нацистами из лаборатории Ротштейна, а для этого тщательно допросить всех ассистентов Ротштейна и людей «Феникса», производивших обыск. Сейф в лаборатории оказался вскрытым (смотрите рапорт капитана Штеттнера из комиссии «Зет»). Доктор Ротштейн, наверное, хранил в нем пакет, адресованный советскому (или союзническому) командованию, позднее, видимо, изъятый нацистами и уничтоженный. Люди «Феникса», произведя обыск, очень торопились и даже не обратили внимания на контейнер, адресованный брату доктора Ротштейна, хотя взяли почти все бумаги.

Я выключил магнитофон и задумался, проверяя себя, не забыл ли чего-нибудь, но ничего больше припомнить не мог.

— Конец донесения? — поинтересовался Поль.

— Не знаю. Наверное. Конечно, остается еще много деталей, но для этого сейчас нет времени. Действуйте дальше, если хотите.

Два оператора занялись подготовкой магнитофона для подключения к прямой связи с Центром, а Поль позвонил куда-то по телефону и сказал:

— Попросите к телефону генерала Стюарта... Его нет? Срочно разыщите!.. Генерал Стюарт? Наш человек вернулся несколько раньше, чем предполагалось. Начинайте, если вы готовы. — Он положил трубку.

Снова быстро завертелись кассеты магнитофона, перематывая пленку. Хенгель опять вызвал Лондон. Поль присел на краешек стола и взглянул на меня.

— Что произошло с Цоссеном?

Я даже рассердился. Поль был очень педантичным человеком, никогда ничего не забывал, и ему следовало бы помнить, что, когда мы разговаривали о Цоссене в ложе театра, я сказал: «Предоставьте мне свободу действий и не задавайте вопросов».

— Не знаю.

— Я хотел спросить, должны ли мы придумывать что-то для камуфляжа?

— Нет, он оставил записку о самоубийстве. Мне казалось, что так будет лучше.

Поль кивнул и отошел; его вызвал Лондон. Операторы включили магнитофон, на этот раз уже для воспроизведения записи, а я уселся поглубже в кресло, прислонился головой к стене и закрыл глаза. Голос, звучавший с пленки, даже мне показался голосом очень утомленного человека. Должно быть, я старел.

Перевод с английского

Ан. Горского и Юрия Смирнова

...HО ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ СТРАШНЕЕ

Жутким, призрачным, как в дурном сне, встает Западный Берлин на страницах «Берлинской) меморандума» : неонацистская организация, проникшая буквально во все поры города; убийцы — ее агенты — чуть ли не за каждым углом, за каждым окном. Холодом смерти веет здесь от людей и домов... И — один против всех английский разведчик Квиллер, выполняющий служебный долг и долг совести: с фашистами у него собственные счеты. Квиллер побеждает — неонацистская организация, всемогущая и вездесущая, разгромлена, предотвращена третья мировая война. Все, можно вздохнуть с облегчением? Да, если отнестись к «Меморандуму» просто как к детективу, призванному поразвлечь острым сюжетом, пощекотать нервы запахом пороха, запахом опасности. Но «Меморандум» совсем другое: он — зеркало, в котором сквозь дымку авторской фантазии отражаются черты реального Западного Берлина. Того самого Западного Берлина, который в действительности много страшнее зловещего, неуютного города, изображенного Адамом Холлом, и который на политическом жаргоне Запада нередко именуется «острием копья, направленного в грудь Востока».

Совсем недавно эхо выстрела, прогремевшего в этом городе, разнеслось по всему миру: подонок-неофашист Иозеф Бахман стрелял в одного из лидеров левой студенческой молодежи и внепарламентской оппозиции Руди Дучке, которого газета Акселя Шпрингера «Бильд-цайтунг» назвала в совершенно отчетливыми провокационными целями «государственным врагом № 1».

Совсем недавно в этом городе закончилось формирование «групп охраны порядка» НДП. Появление этих штурмовых отрядов было, по сообщению бюллетеня внепарламентской оппозиции «Берлинер экстрадинст», санкционировано западноберлинским сенатом. Правда, штурмовикам пока не разрешено носить форму. Пока...

Пока еще нет ни в Западном Берлине, ни в ФРГ неонацистской организации, подобной «Фениксу», которая сосредоточила бы в своих руках силу, достаточную, чтобы обрушить на человечество новую мировую войну, но восставший из пепла цыпленок неонацизма уже достаточно горласт и нагл. «Мы не наследники вчерашнего дня, мы первые завтрашнего дня. НДП — это партия людей, не знающих страха. Они полны оптимизма, нацисты 60-х годов XX столетия», — столь бодрое заявление, к сожалению, не плод буйной фантазии какого-то писателя, оно — реальный факт политической жизни Западного Берлина, Западной Германии. На выборах в ландтаги в 7 из 11 западногерманских земель за неонацистов было подано почти 2 миллиона голосов — это повесомей пусть сильной, но скрывающейся в подполье узко «цеховой» организации «Феникс», изображенной в «Берлинском меморандуме».

Почти 2 миллиона голосов, почти 2 миллиона человек, разделяющих взгляды неонацистов, поддерживающих их политическую программу! А в программе этой, в частности, говорится: