Питер Черчилль - Дуэль умов

1. Два дня тому назад, примерно около пяти часов я зашел к Антонию. Меня встретила взволнованная хозяйка, она сообщила, что никто из жильцов принять меня не может, так как здесь только что были полицейские и произошел очень неприятный разговор. Потом я узнал, что Антонию пришлось пойти в жандармерию и объясниться.

2. Вчера, когда я шел с Карте, меня остановил полицейский. Он потребовал у меня удостоверение личности и переписал с него все данные в свою записную книжку. Затем я спросил, что все это значит, но не получил ответа. Когда Карте повторил вопрос, полицейский ответил:

— Я проверяю, кто это такой.

Когда он отошел, я заметил, что за этим разговором скрывается больше, чем кажется на первый взгляд, но Карте не согласился со мной. Бросив быстрый взгляд в том направлении, куда ушел полицейский, я увидел, как он показывает свою записную книжку какой-то неприятной личности в штатском. Таковы дела.

3. Сегодня в квартиру Поля два раза стучались полицейские, но его нет в городе. Он должен вернуться вечером, и наши караулят его, чтобы предупредить.

4. Если даже дела примут для меня дурной оборот, я узнаю об этом заранее и успею принять нужные меры. Мне наплевать на всю эту возню. Беспокоюсь только за Поля. Замечательный парень.

5. Связь с Эженом из Тулузы восстановлена.

6. Появилась надежда освободить Лорана. Мари занимается тюремной больницей.

7. С радостью получил партию подрывных устройств для самолетов, отправляемых в Германию. Людям на авиазаводе не терпится испытать новое устройство.

8. У нас есть возможность организовать на месте обмен английской валюты на французскую по курсу 225 франков за фунт стерлингов. Это бы полностью разрешило финансовую проблему.

Рамон.

Донесение 4. 8 октября 1942 года.

Дорогие друзья!

Вот уже несколько недель, которые показались мне месяцами, как я стараюсь поддерживать мир между Жюльеном и Карте. Теперь я убедился, что старания напрасны. Сегодня я встретил Поля и Карте с его шумной свитой.

— Мишель, — вдруг выпалил Карте, — я слышал из двух достоверных источников, что Жюльен называет меня неприятным субъектом, отъявленным бездельником и безответственным болтуном и заявляет, будто работа моя никуда не годится, а вся наша нация — стадо чистокровных олухов! Он также утверждает, что если бы пришлось поменяться ролями, то англичане показали бы французам, как работают настоящие люди, и прежде всего, конечно, по части организации радиосвязи…

Каково мне было выслушивать все это? Что я мог ответить?

— Жюльен, — начал я, тяжело вздохнув, — работает уже шесть месяцев, и живется ему здесь далеко не сладко: работа тяжелая, все время мешает полиция. Парень нервничает, и ладить с ним нелегко. Признаться, и мне приходится выслушивать от него крепкие словечки. Радиста подобрать не так просто, поэтому иногда приходится терпеть. Во всяком случае, — закончил я, — вопрос о Жюльене — дело серьезное. Он отправится домой на ближайшей фелюге, потому что я тоже не одобряю такого поведения.

Затем я пошел к Жюльену и крепко пробрал его. Правда, ругал любя: парень он хороший и здорово знает дело. Если бы мы работали с ним вдвоем, ничего подобного не случилось бы. Сначала он и слышать не хотел об отъезде, считая, что это бросит тень на его репутацию. Но я настаивал, утверждая, что, во-первых, ему нужен отдых, а во-вторых, при подобных взаимоотношениях с Карте недолго до провала.

В конце концов мы договорились, что он отправится на следующей фелюге. А пока он обещал сдерживаться и безропотно передавать все донесения Карте. Однако до отъезда он доставит мне еще немало хлопот.

Рамон.

Как-то днем к Мишелю ворвался Портос. Он сиял от восторга, словно коллекционер-фанатик, которому только что удалось поймать редкую бабочку.

— Около Гренобля подобрал заблудившегося радиста, — возбужденно говорил он. — Наши летчики сбросили его километрах в тридцати от нужного места. Он пошел на ближайшую ферму, где и скрывался. Я ему посоветовал встретиться с вами.

— Не было печали… — простонал Мишель. — Где он?

— На пуговичной фабрике.

— Ладно, схожу взгляну на него.

Через десять минут Мишель был на пуговичной фабрике. Поднимаясь по лестнице, он раздумывал, что это за человек.

Когда Мишель вошел в комнату, его встретил угрюмый пристальный взгляд темно-серых глаз. Мишель улыбнулся, а сидящий отдернул руку от кобуры и вскочил с легкостью пантеры. Сразу же бросилось в глаза его богатырское сложение.

— Как вас зовут? — обратился к нему Мишель.

— Арно, — прогремел он басом.

— Откуда прибыли?

— А вы, собственно, кто такой? — вызывающе спросил незнакомец.

— Мишель.

— Лучше лишний раз убедиться, — сказал Арно, — хотя ваша внешность и соответствует описанию…

— Ну, так откуда вы прибыли? — продолжал Мишель.

— Из Лондона.

— Кто ваши начальники?

— Майор Бакмастер, майор Гели… — начал перечислять он.

— Хорошо, хватит. Как сюда попали?

— Через люк четырехмоторного «Галифакса» с польским экипажем.

— Достаточно, — улыбнулся Мишель.

Арно провел огромной рукой по своим каштановым космам.

— Куда вас направили работать, Арно? — продолжал задавать вопросы Мишель.

— В Париж! — пробурчал молодой исполин, поднимая густую бровь и тем самым подчеркивая всю иронию своего положения.

— Да, далековато… — сочувственно произнес Мишель.

— Дальше некуда.

— Еще бы!

Задумчиво поглаживая подбородок, Мишель смотрел на хмурого красавца богатыря. На вид ему было лет двадцать пять.

— Арно, — снова заговорил он, — у меня есть одна мысль…

— Да? — насторожился тот.

— Мой теперешний радист скоро уедет домой. Почему бы вам не остаться у меня?

— Ни за что на свете.

— Почему?

— В этой дыре!

— А что же здесь такого?

— Поганое место. Войной и не пахнет. Людишки — дрянь…

— Только не подумайте, что я вас уговариваю, — сказал Мишель равнодушно.

— Во всяком случае, — продолжал Арно более примирительным тоном, — Лондон никогда не согласится с этим, так как в Париж уже сообщили, что я еду.

— Арно, подумайте, и, если согласитесь, я все улажу.

— Подумать, конечно, можно… — ответил Арно, — но Лондон не пойдет на это.

— Хотите поспорим? — предложил Мишель.

— Конечно.

— На сколько?

— На пятьдесят тысяч!

— Идет! Где ваша рация?

— У Портоса.

Мозг Мишеля заработал, вновь появилась надежда.

— Пока оставайтесь здесь, — сказал он. — Я знаю доктора, который охотно разрешит передавать из своего дома на рут де Фрежюс. Раньше там никто не работал. Место вполне подходящее. Потом подберем жилье. В какое время вы должны войти в связь?

— В восемнадцать ноль-ноль.