Владимир Баскаков - Танкисты [Повесть]

Сержант Батьянов крикнул: «Смотри!» — и прямо перед их машиной появился приземистый немецкий танк, будто вынырнувший из снежной круговерти.

«Сейчас что-то произойдет», — подумал Сергей и прижался к холодной стальной башне. Башня вздрогнула, и Сергей еле удержался на броне. Выстрел не показался ему громким, только дернулась пушка.

— Готов! — сказал сержант, крепко сжав локоть Сергею. — Спекся!

Сергей отчетливо увидел черную дыру в лобовой броне немецкого танка, чуть ниже башни.

Позже, когда выскочили на дорогу, идущую прямо в деревню, Сергею показалось, что кто-то ударил его по уху. Он зажмурил глаза, потому что свет вдруг стал нестерпимо резким. Сорвал с головы шапку, потрогал ухо: цело.

Уже в деревне обнаружил, что небольшой осколок на излете попал в шапку.

— Тебя, видать, контузило малость, — сказал сержант Батьянов, забирая из рук Сергея шапку и рассматривая зазубренный кусочек металла, запутавшийся в вате. — Попей водички или лучше глотни спирту — я тебе дам — и все пройдет. А эту штуковину на память спрячь.

Механик-водитель танка старшина Ахметов — татарин с рысьими глазами — тут же вынул из ножен эсэсовский кинжал с никелированным орлом на ручке и одним махом отсек у шапки рваное ухо.

— Будешь, пехота, с одним ухом ходить! — сверкнул он белыми зубами.

— Ладно, — ответил Сергей, с трудом приходя в себя и хватая ртом холодный воздух.

Когда вошли в пустую избу, его зазнобило. А старшина Ахметов и сержант Батьянов, отпросившись у командира танка лейтенанта Голубева, белобрысого, длинного парня, пошли вдоль улицы.

Деревня стояла глухая и тихая, даже собаки не лаяли. Ахметов и Батьянов заглянули в одну избу, в другую: пусто, холодно, только тараканы шуршат. Но «танкистское чутье» все же не подвело: в сарайчике, почти рядом с танком, оказалась немецкая каптерка — стопка старых шинелей, противогазы в гофрированных железных банках, горка консервов и картонных коробок с вареньем. Батьянов с презрением пнул валенком пыльные шинели, но аккуратно сложил съестное на брезентовый лоскут. Вместе с Ахметовым они внесли в избу трофеи и вывалили их на пол. Хлеба не было, ели ложками прямо из банок пресные волокна мясных консервов. Потом попили кипятку с «фрицевским» вареньем: ничего, вкусно.

— Порядок в танковых войсках! — сказал командир танка лейтенант Голубев, ставя железную кружку кверху дном прямо на пол.

Со скрипом открылась дверь, и в избу вошел старшина Бойцов в полушубке с поднятым воротником. Автоматчики встали, танкисты продолжали сидеть на полу.

— Вы, значит, здесь, ребята? — сказал старшина, обращаясь к Батьянову. — Потери есть?

— Нет, потерь нет, — ответил сержант. — Вот только красноармеец Кузнецов слегка контужен. И шапка у него пропала. Надо бы заменить, товарищ старшина.

— Голова-то цела?

— Цела, — улыбаясь, ответил Сергей.

— Вы вот что, ребята, учтите. Это не шутка. Я вам серьезно говорю, при танкистах; они, видать, уже повоевали, знают. А вы запомните. Первый бой, и деревню заняли, немцев сколько побили, а сами все целы. Это, ребята, не часто бывает. Значит, мы с вами как надо воевали. Учтите и будьте здоровы, сынки!

— Поешьте с нами, товарищ старшина, — предложил Сергей.

— Благодарствуйте, некогда. Да и вы тут не задерживайтесь: подзаправьтесь и выходите к танкам. Через пятнадцать минут— марш.

— Старшина-то ваш философ, — усмехнулся лейтенант Голубев.

— Он боевой старшина, — серьезно ответил Сергей. — Под Москвой ранен…

Команда по радио двинула танки вперед, через деревню, а потом снова через белое снежное поле, и каждый из автоматчиков, прижавшись к башне, чувствовал, как колкий ветер пробивается через полушубки и ватники. На этот раз отделение Батьянова — восемь человек — было десантом на танке командира бригады. Через два часа пути со скрипом открылся люк, и оттуда вылез тучный полковник Куценко. Вытер потное лицо и сказал приветливо автоматчикам:

— Здорово, хлопчики! Замерзли?

— Есть маленько, товарищ полковник, — ответил за всех Батьянов.

— Деревню возьмем — согреемся.

Сергею было хорошо видно, как на белом поле развертывались танковые батальоны, как охватили они с двух концов деревню, ведя огонь с ходу по траншее, перерезавшей улицу. Полковник снова опустился в башню, и автоматчики остались на броне одни. Танк, подскакивая на колдобинах, набирал скорость, пушка его покачивалась.

— Не зевай! — услышал Сергей голос командира отделения и почти механически нажал на спусковой крючок автомата. Пули брызнули в сторону деревенской риги, где, как показалось сержанту, мелькнула тень. И впрямь, из риги к оврагу прыгали два немца, путаясь в длинных прорезиненных плащах. Сергей выстрелил им вдогонку. Один упал, а второго он сразу потерял из виду: танк уже вползал в неширокий деревенский порядок.

Крайний дом горел, из ворот на улицу выезжал, буксуя в рыхлом снегу, длинный пятнистый немецкий бронетранспортер. Танк с ходу ударил его по радиатору и отшвырнул в кювет. Сергей вместе с другими стрелял из автомата по выскакивающим из бронетранспортера немцам.

Так прошел еще один бой. За ним — еще и еще. Когда после шести суток рейда бригада штурмовала на рассвете станцию Боковка, на танке рядом с Сергеем вдруг оказалась девушка в куцем полушубке и круглой шапке-кубанке.

— Ты куда? — спросил Сергей.

— С вами поеду.

— Зачем?

— Вдруг кого ранят — перевяжу.

— А если тебя ранят? Что мы будем делать?

— В меня не попадут, я маленькая.

— Зовут тебя как?

— Валей Гаврилиной звали. А что?

Сергей снял с себя плащ-палатку и накрыл Вале ноги.

— Ветер сильный, — пояснил он.

— Спасибо, мальчик, — улыбнулась девушка.

Танки вплотную подошли к станции и стали вести огонь из укрытий. Десант спешился. Из темноты вынырнула щуплая фигурка батальонного вестового Федченко. Увидев Валю, он замахал ей рукой:

— Куда ты пропала, Гаврилина? Капитан Савичев тебя спрашивает. Там старшину ранили, а перевязать толком некому.

— Какого старшину? — испуганно спросил Сергей.

— Да вашего старшину, Бойцова. Обед он привез на полуторке, а тут обстрел начался. Снаряд прямо в кузов и угодил: шофера насмерть, у старшины осколок в плече, каша на елках висит.

— Вот и наш Иван Акимович отвоевался, — грустно сказал Батьянов.

Днем поступил приказ: всем сосредоточиться у полотна железной дороги. Танки, завывая, двинулись с места. Автоматчики на броню не сели: что без нужды на железе сидеть — холодно, решили пробежаться по морозцу.

На перроне Сергей увидел с развернутой картой в руках полковника Куценко в окружении командиров. Куценко тоже заметил бойца и загудел своим хрипловатым баском: