Василий Соколов - Привала не будет [Рассказы о героях]

Гасрет Алиев лихорадочно греб, гнал лодку все ближе к берегу. Его черные, мокрые волосы разметались и застили глаза. Некогда было откинуть назад, да и руки заняты. Он изредка озирался на воздушных пиратов, повисших над крохотным деревянным челном.

— Если чего… Спасать раненого командира, — сказал он, обращаясь к деду Никите, который тоже работал кормовым веслом.

Ухватившись здоровой рукой за борт, Сергей Шпаковский искоса глядел на самолеты, разворачивающиеся по кругу. Лодку бросало на волнах. От сильной качки остро ныла рана, и командир, чтобы не застонать, стиснул зубы. Самолеты шли на второй заход. Теперь они шли прямо на лодку, готовые врезаться в нее. И трое находящихся в беззащитной лодке поняли: опасности не миновать.

— Патроны… Не забудь, они ждут, — отрывисто сказал Шпаковский, увидев, как первый самолет камнем рухнул вниз, на лодку.

— Сережа! — крикнул Гасрет Алиев, и в ту же секунду голос его заглушил адский свист летящей бомбы. Столб воды поднялся над рекой. Воздушная волна выбросила Гасрета из лодки. В момент взрыва Никита успел пригнуться и вместе с командиром удержался в лодке. Барахтаясь в упругих волнах, Гасрет подплыл к лодке, но забраться сразу не мог. Стоило ухватиться рукой за борт, как лодку кренило и через край заливалась вода. Потом сообразил: перебирая руками, он подобрался к корме и с помощью Никиты влез в лодку.

Дно лодки залило водой. Мокрый и тяжелый, Гасрет потянулся за ведром, чтобы выкачать воду, но вмиг почувствовал, как кольнуло в правой ноге. Он сгоряча притронулся рукой к ноге. Вскрикнул от нестерпимой боли. Сквозь штанину сочилась кровь. Перевязать бы, но под рукой не оказалось бинта. А лодка быстро наполнялась водой. Откуда-то снизу, со дна, продырявленного осколком, упругой струей била вода. Усилием воли Гасрет наклонился к щели и заткнул ее ладонью. Потом он взглянул на воду и оторопел: вся вода порозовела от крови. Оставалось одно — скорее перевязать рану, иначе сам истечет кровью. Гасрет располосовал нательную рубашку и начал как попало перевязывать. А Никита греб, стремясь держать лодку наперерез течению. Нашлось дело и для Шпаковского. Оглохший в момент бомбежки, он немного пришел в себя и, увидев щель в лодке, заткнул ее рукою. Его, как и Гасрета, покидали силы. Но Шпаковский, напрягая волю, не оставлял поста.

Они дотянули до своего берега. И первым, кого встретили на берегу, был полковник Фесин. Заметив лодку, полковник поджидал ее на берегу.

— Патроны… Там гибнут… Патроны… — волнуясь, бессвязно проговорил командир отряда и потерял сознание.

Федор Денисюк и его товарищи, оказавшись в тяжелом положении, все же не теряли веру в спасение. И то, что они пока впятером защищают правобережье, не обескураживало их, а наполняло решимостью держаться до последних сил. Ночью, в минуты затишья, командир группы Денисюк собрал вокруг себя товарищей.

— Нас пятеро, — заговорил он. — Но бояться нечего. Фесин выручит. Верьте моему слову.

— Может быть, — вставил один боец. — Но почему до сих пор подкрепления нет?

— А может, оно есть. Откуда нам знать, что задумал комдив. Откуда, спрашиваю? — горячо говорил Денисюк. — Вот как однажды дело было под Милорадовкой. Есть такая станция на Украине. Да… Атаковали мы станцию, а за станцией у противника — линия обороны.

И довольно крепкая. Техника кругом. Оружия — уйма… А у нас силенок маловато. Что делать? Отходить? Но комдив Фесин, сколько я знаю, ни разу не отходил. Товарищ комдив вынес свой командный пункт на гору, под нос к противнику. Да… И вот приезжает к нам девушка-фотограф. Смелая такая. Забралась на гору и прямо к Фесину. «Так и так, мол, мне нужно сфотографировать героев, — говорит она. — Далеко ваши бойцы?»— «Нет, — отвечает Фесин, — справа метров за четыреста от нас, слева — метров за пятьсот, а впереди и того меньше». — «И много?» — спросила, критически взвесив сложную обстановку. «Вот посмотрите в стереотрубу…» Глянула она в стереотрубу: «Где же они?» — «Вот здесь, — ответил Фесин, показывая рукой, — вон солдат, метров за сто от него еще один, а там, видите, у холмика, третий…» — «Как же вы тут держитесь?» — удивилась фронтовая корреспондентка. «Как? — изумился Фесин. — Очень просто. Нахальством держимся». Вот как дело было. Сам слыхал… — закончил Денисюк.

— И удержались? — спросил тот же боец.

— Конечно. Да еще немцам всыпали. Пока эти солдаты держали оборону, отвлекали на себя внимание противника, Фесин главными силами обошел немцев с фланга и нанес им удар. — Денисюк хитро сощурил глаза и добавил: — Откуда нам знать, что задумал комдив, может, у нас подобная вещь получится… Может, Фесин послал нас фрицам голову дурить, а сам свое дело делает. Говорил же: на риск идете!

Все немного ободрились. К рассвету совсем обрадовались: прибыл Гасрет Алиев. Рана не помешала ему, осколок задел лишь мякоть ноги, и после перевязки он сразу на лодке отправился в отряд. Вместе с одним бойцом он притащил три ящика с патронами, гранаты.

— Гасрет, родной, спасибо! — вне себя от радости Денисюк стискивал товарища в крепких объятиях.

На рассвете второго дня фашисты предприняли новую — одиннадцатую по счету контратаку.

С трех сторон немцы бежали к дому, в подвале которого были Денисюк и его товарищи. Шквальным огнем, как косой, выкашивали они вражеские ряды. Но вражеские солдаты не унимались, взяли дом в полуподкову. Назревала угроза окружения. Тогда старший сержант Денисюк приказал покинуть дом. Они выбрались из подвала через окно, ведущее во двор, и скрытно по канаве отползли в кустарник. Фашисты, заметив ослабление огня, хлынули в дом, чтобы захватить советских бойцов живыми. Но когда враги ворвались в дом, Денисюк ударил по крыше зажигательными пулями. Солома мгновенно вспыхнула, и вскоре весь дом охватило дымное пламя. Сбитые с толку, немцы выскакивали из горящего дома, метались по полю.

— Огонь! — кричал Денисюк.

Бойченко пристроился рядом с Денисюком, и вдвоем они скоро израсходовали ящик патронов. Тем временем Федин и Гасрет Алиев гумнами проникли снова в хутор, установили ручной пулемет в окне кирпичной хаты. Отсюда очень удобно было расстреливать немцев, бегущих по открытому полю.

Вначале сами десантники удивлялись: почему им удалось так скоро отбить эту одиннадцатую контратаку и даже заставить немцев бежать. И только немного погодя им стало ясно то, о чем они лишь смутно догадывались. Послав первый десант на правый берег Днепра, командир дивизии Фесин одновременно готовил сильный внезапный удар. Подтянув понтоны и выждав момент, когда немцы сосредоточили все свое внимание на ликвидации десанта, командир дивизии ночью переправил основные силы. Высадка их проходила скрытно, в отдалении от места боев первого десанта. И вот с утра Фесин нанес решительный удар, прорвав укрепленный рубеж в береговой обороне противника.