Владимир Владко - Новый Дед Мороз

Теперь было самое время осмотреться вокруг. Охваченный черным дымом и голубоватым пламенем горящего бензина самолет, врезался в гущу соснового бора и исчез. Только столб дыма указывал место где он упал. Николай Ярцев только успел заметить недалеко на востоке, на опушке леса небольшую ферму — и больше ничего. Везде было одно и то же — все покрывал пушистый снег. Он шел уже двое суток, не давая возможности летать.

"Прежде всего — подальше от фермы. Где ферма, там — люди, — размышлял Ярцев. Привычным движением он подобрал стропы с одной стороны. Парашют, качнувшись, легко скользнул в сторону. Белые верхушки заснеженных деревьев с каждой секундой росли, приближаясь.

"Не очень удобное место для приземления" — еще успел подумать Ярцев, перед тем как мягко ударился о ветки. Облако снежной пыли осыпало его; казалось, сверху рухнули целые сугробы снега. Ярцев проваливался все ниже и ниже, ветки с сухим хрустом ломались под ним. С минуту он лежал в снегу неподвижно, чувствуя, как натянулись стропы парашюта, зацепившегося вверху за ветви. Было совсем тихо, так тихо, что Ярцев услышал, как возле щеки упал с дерева ком снега.

Он открыл глаза. Вокруг смеркалось. Ярцев сел, потом встал, и вдруг провалился по пояс. Снежные сугробы были почти с метр высотой.

— Да… здесь пешком не пройдешь, — тихо сказал он.

И все равно, нужно идти. Если не замерзну в лесу, то найдут белофинны. Ведь, наверняка, они видели, как я спускался на парашюте… вот, были бы лыжи…

Лыж, конечно, не было. Да и откуда могли взяться лыжи у летчика, который, сбив три белофинских самолета, вынужден был выпрыгнуть на парашюте из своей машины, которая загорелась от последних пуль третьего вражеского самолета?.. Теперь Ярцев был один среди соснового бора, на "ничьей" земле. Еще позавчера под стремительным натиском Красной Армии белофинны снова отступили, бросив много оружия и боеприпасов. Они бежали так быстро, что части Красной Армии еще не успели занять брошенную белофиннами территорию, с глубокими балками и густыми лесами. Еще мешал глубокий снег. Да, так вот — ели бы лыжи…

Невольно Ярцев потянул за стропы, еще не отцепленные от лямок. И вдруг мелькнула мысль:

"Вот они, лыжи! Настоящие охотничьи лыжи!"

Летчик достал из кармана нож, отрезал стропы. Теперь у него были длинные, метра по два, тонкие, прочные веревки. Срезать ветки нужной длины тоже было недолго. Ярцев скрутил ветки кольцом, перевязал веревками, сделав густой переплет. Одно кольцо, второе… Теперь привязать их к ногам… Готово!

Ярцев выпрямился. Он стоял на круглых охотничьих лыжах — снегоступах. Они не катились по снегу, это верно. Однако, и не проваливались в снег, можно было идти по сугробам. Ярцев шагнул несколько раз: отлично!

Он проверил направление по карманному компасу. Там будет северо-восток, левее от фермы, которую он видел с парашюта. Вперед, Коля, вперед!

Лес неожиданно быстро закончился. Вот и опушка. В сумерках, справа, угадывалась ферма. Эге, это ее постройки! Значит, нужно было забирать еще левее. Хорошо! Вроде, нет никого. Вон слева кажется плотина. Там можно будет пройти незаметно.

Широкими шагами, наклонившись, чтобы меньше было видно, Ярцев пошел к плотине — и вдруг остановился. Сердце застучало в груди. Неужели?..

На полпути к ферме он увидел человека. Женщина? Да, женщина. Она смотрела сюда, она видела его. Э, тогда надо бежать! Скорее, к плотине.

— Стой! Эй! — услышал Ярцев испуганный девичий голос, но не остановился.

Вот он уже возле плотины. Еще немного — и можно будет перебраться через нее, и скрыться… Но, нет! На него бросились, выскочившие из-за плотины финны. Ярцев упал лицом в колючий снег.

"Теперь уже конец!" — мелькнула мысль.

Он попытался вырваться. Бесполезно! Финских солдат было трое. Один скручивал ему руки веревкой.

— Поднимайся, большевик! — услышал Ярцев. Вражеские руки подтолкнули его. Он встал. С лица падал мокрый снег. Белофинны с интересом осматривали его с головы до ног.

— Летчик, — сказал один, указывая на шлем Ярцева.

— Наверно, с того сгоревшего самолета, который сбил трех наших, — отозвался второй. Они говорили на финском языке. Ярцев его хорошо понимал, но решил этого не показывать.

— Хватит болтать, — решительно сказал третий. — Поведем к капитану. Тот лучше разберется. — И он грубо подтолкнул Ярцева киркой, которая была у него в руке. Зачем у солдата кирка?.. Ответа на этот вопрос Ярцев пока не знал.

Они подошли к ферме. Хотя уже почти совсем стемнело, Ярцев хорошо видел невысокую стройную девушку, которая прижалась к воротам. Ее глаза были устремлены на пленного. Они были широко раскрыты и, казалось, смотрели на него даже с жалостью. Ярцев отвернулся. Он услышал, как один из солдат засмеялся и сказал:

— Вот спасибо, Эльза! Это ты помогла нам поймать большевика. Как закричала, мы и выбежали. А то могли бы и пропустить за работой…

Девушка молчала. Солдат заговорил снова:

— И чего ты такая гордая, Эльза? Ладно бы еще барыней была. А то, гляди — простая батрачка. Ну, погоди!

— Иди, иди, — гневно сказала девушка. — Тебе, конечно, к господам ближе!

Ярцева ввели в жарко натопленную комнату. За столом сидели двое в офицерской форме. Они поспешно оглянулись. Один из них, младший, с льняными коротко стрижеными волосами, нервно спросил:

— Кто такой?

— Большевика поймали, господин лейтенант, — доложил солдат, стоявший ближе к столу. — Летчик…

— Летчик? — удивился офицер и присмотрелся к Ярцева. — Действительно, летчик. Господин капитан, это, очевидно, тот самый…

Второй офицер, постарше, темноволосый, в очках, внимательно рассматривал Николая. Пальцы его ровно стучали по краю стола.

— Летчик? — отрывисто спросил он Ярцева на русском языке. Ярцев наклонил голову: сам, мол, видишь.

— Какой части? Где расположена?

Ярцев молчал.

— Советую говорить, — продолжал старший офицер. — Иначе заставлю другими средствами. — Холодные глаза пронзительно смотрели на Ярцева. — Сколько самолетов в твоей части?

Николай молчал, сжав за спиной связанные руки.

— Предупреждаю, что ты у меня заговоришь, — яростно процедил сквозь зубы капитан. Потом повернулся к лейтенанту, и сказал уже по-фински:

— Вам придется им заняться. Надо узнать у него все: какая часть, сколько самолетов, что слышал об их наступлении, пойдут ли они в этом направлении… Этот летчик должен многое знать… и кроме того, вы знаете, как редко к нам в руки попадают живые летчики-большевики. Понимаете, я уверен, что мы разместили мины по нашему плану правильно и в достаточном количестве… в частности, вдоль плотины… но — может, надо добавить немного на севере? Надо узнать у него все… хоть сожгите его живьем, но узнайте, слышите?