Владимир Владко - Памятник комиссара Бабицкого

— Входите! Мой кабинет. Изобретено, правда, не мною, но открыл его здесь я. Н-ну, даешь броневики! Что скажете товарищи?

Товарищи осматривались в тесной келье, освещаемой принесенным фонарем. Маленькая — только лечь можно — каменная комнатка с узенькими щелями-оконцами, откуда задувал холодный ночной ветер.

— Плохо, что-ли? Ну, давайте работать.

Атака и в самом деле началась на рассвете. Подкрепленные броневиками, белые действовали решительно. Было ясно, что "Дубки" нельзя отстоять. Из штаба пришло распоряжение: "медленно отходить вдоль шоссе, оставляя "Дубки" противнику".

Часть отступала в строгом порядке, соединяясь плотным потоком на шоссе и отходя вдоль леса.

Отступление медленное и осторожное, продолжалось весь день, пока красноармейцы не отошли до заранее приготовленных в шести верстах укреплений!

Белые имели задание захватить "Дубки" только как исходную позицию. Отсюда путь был свободен, и временные укрепления в шести верстах нетрудно было захватить и после. Броневики прошли имение на несколько верст, и вернулись обратно на ночевку: наступали сумерки. Машины расположились во дворе имения. За ними ровным четырехугольником выстроились зарядные ящики легкой артиллерии. Правее, ближе к болоту, остановились трехдюймовки. Штаб занял комнаты барского дома, где еще прошлой ночью стоял штаб красных.

Дозорный пост поднялся наверх колокольни; солдаты прошли по скрипучей лестнице, стуча прикладами и сапогами.

К ночи в "Дубки" втянулись обозы. Красные молчали: лишь изредка поднималась ночная перестрелка.

Ночь пришла в сыром тумане, укрывшем землю от луны и звезд. В "Дубках" стояла тревожная тишина позиционной ночи. Настороженный сон овладел усадьбой; не спали только часовые. И еще не спал тот, чьего присутствия никто не подозревал в каменной стене старой колокольни, кто лежал в узкой и тесной келье, следя за стрелкой часов со светящимся циферблатом. Фимка ожидал условленного часа. У его головы стоял холодный ящик аккумулятора. Провода аккумулятора соединялись с распределительной доской, на которой нащупывались твёрдые костяные кнопки.

Стрелка часов двигалась медленно. Фимка вздрагивал, его слегка лихорадило.

Наконец светящаяся стрелка часов коснулась цифры "2". Похолодевший палец Фимки надавил одну из кнопок. И через мгновение раздался оглушающий грохот взрыва в западной части "Дубков". На миг Фимка увидел в блеснувшем сквозь узкие оконца свете свою руку, лежавшую на доске. И тотчас свет исчез; оглушенное ухо Фимки все же слышало крики и шум падения выброшенных взрывом камней.

Тогда Бабицкий нажал следующую кнопку. Снова грохот взрыва оглушил его. Фимка почувствовал, как задрожал каменный пол, на котором он лежал. И одновременно он услышал, как мимо потайной двери, грохоча сапогами, сбегали вниз по лестнице дозорные солдаты — часовые.

В мозгу Фимки мелькнула мысль о том, что дряхлая колокольня может обвалиться, и он не успеет включить все провода. Эта мысль привела его в бешенство.

Не отдавая себе отчета, Фимка вдавил одну за другой все кнопки на доске. Невообразимый грохот нескольких одновременно взорвавшихся фугасов уже не дошел до сознания Фимки. Пол задрожал сильнее, что-то ударило в голову.

В последнем проблеске сознания Фимка почувствовал, что пол куда-то проваливается, а сам он летит вниз.

Потом все смешалось.

Контратака красных, начатая при звуках первого взрыва, не встретила сопротивления. Части бегом пробирались к "Дубкам" откуда доносился гул разрушения: очередные взрывы.

Красноармейцы наступали с винтовками наперевес, не имея перед собой противника, прямо к огням горевших строений "Дубков". Все горело. Выстроившиеся накануне в строгом порядке броневики, трехдюймовки, обоз — смешались.

Но командир полка смотрел не на орудия, не на броневики. Он широко раскрытыми глазами смотрел туда, где раньше стояла колокольня и где теперь вместо нее торчали безобразные развалины.

Где-то вдали, в южной стороне слышались выстрелы; вокруг красноармейцы боролись с огнем, не подпуская его к броневикам, беспомощно лежащим на боку. А командир полка все смотрел на развалины старой колокольни, похоронившей под собой рыжую вихрастую голову комиссара Фимки Бабицкого.

"Дубки" остались в наших руках — и от них, от места памятника Фимки Бабицкого, началось юго-восточное наступление Красной армии, решившее судьбу этого участка фронта.

Журнал "Октябрские всходы", № 3 за 1928 г.

Иллюстрация А. Гороховцева.