Елена Семёнова - Русский Жребий

Зато уж Райка-то — успела. Эта женщина не работала ни одного дня в своей жизни, хотя любящий отец на всех своих постах умудрялся оформлять на неё штатную единицу, обеспечивая дочке «заслуженную пенсию». Домашних хлопот также не знала она — в семье её не приучали к таким, а Петруша принял это как данность, взвалив все домашние дела поверх работы на себя. Сына, правда, Райка ему родила, но воспитанием его себя не утруждала, предоставив это мужу и свекрови. У самой же у неё были куда более важные дела… Салон красоты, фитнес, кафешки с подружками, премьеры и вернисажи, магазины и модные показы, на худой конец — бразильские сериалы по телевизору. Когда красота начала увядать, Райка решила заняться более «серьёзными делами» — политикой. Она стала ходить на демонстрации, примкнула к сумасшедшим «свободовцам» и уж конечно с осени торчала на майдане. Даже в телевизоре несколько раз мелькала — почти «звезда»! А самое тошное, что потянула Райка за собой и Петрушу-увальня, и Лёньку, который не так давно вернувшись из армии, болтался без дела, унаследовав от матери леность и привычку к «светскому образу жизни».

Этим вечером Ирина Ростиславовна в очередной раз поссорилась с родными. Семейный обед не задался с самого начала, потому что Райка с полуоборота завела «митинг», счастливо сообщив:

— Лёнечка записался в добровольцы!

Так и горела вся, не только щёки, но и грудь — что варёного рака панцирь… И голос визгливо-вызывающий.

— И что у тебя за радость? — хмуро осведомилась Ирина Ростиславовна. — Что твой сын поедет убивать невинных людей и сам может при этом погибнуть?

— Это кто невинные?! — всколыхнулась Райка. — Это путинские террористы невинные, которых он натравил на нас?! Это Лугандон с Дондурасом — невинные?!

— Кого ты называешь террористами, Рая? Людей, которые не хотят повторения второго мая?

— Второе мая — гнусная провокация «колорадов»!

— Разумеется. Сами себя подожгли, сами забивали ногами и битами, сами…

— Это всё российская пропаганда! Откуда вы её только набираетесь? Наши ребята пытались помочь этим сумасшедшим! Оказывали им помощь, когда те выпрыгивали из окон!

— Я видела эту помощь, Рая. Я хоть и старуха, но у меня были хорошие ученики и хороший внук, научивший меня пользоваться современной техникой.

— Видимо, в определённом возрасте это становится вредным!

— Рая! — вяло одёрнул жену Петруша, всегда занимавший нейтралитет в семейных спорах.

— Вредно, Рая, слушать лишь голоса ненависти и позволять этой ненависти отравлять свою душу.

— А в 41-м разве не ненавистью фашистов гнали?!

— Ты говоришь о фашистах? — улыбнулась Ирина Ростиславовна. — Ты, стоящая на трибунах рядом с почитателями Бандеры…

— Бандера не фашист!

— С людьми, доказывающими превосходство одной нации над другими?

— Мы только боремся за наше национальное достоинство!

— Убивая своих сограждан? Женщин? Детей?

— Предателей, сепаратистов и российских диверсантов! Мы должны защищать нашу страну, разве вы не понимаете?! Если на нас нападают, то мы не можем сидеть сложа руки!

— На вас? Нападают? По-моему, вас всего лишь попросили оставить их в покое и уважать их право жить так, как они хотят. А вы, вместо того, чтобы полюбовно уладить конфликт, прийти к разумному компромиссу, послали армию против народа. Неужели вы думаете, что сохраните государство, разорив, уничтожив и навсегда отделив от себя пролитой кровью огромную его часть? Вы просто безумцы! Вы пришли на Майдан свергать бандитскую, насквозь проворовавшуюся власть. Но с кем вы пришли её свергать? С представителями этой же власти, такими же ворами и мерзавцами! И их вы возвели на высшие посты!

— Не смейте так говорить! Мы боролись за наше достоинство!

— Достоинство во главе с ворами и извращенцами во главе?..

— Вы оскорбляете память небесной сотни, погибших героев!

— Мне жаль ваших героев. История знала много революций. Но наша страна может гордиться своим первенством, ибо никогда ещё нищие не свергали одних олигархов с тем, чтобы посадить на их место других. За что погибла небесная сотня? За то, чтобы олигарха Януковича сменил его министр финансов олигарх Порошенко, а вся страна была разделена на вотчины новых феодалов панов Коломойского, Таруты и иже с ними? Рая, попытайся хоть раз посмотреть правде в глаза.

— А мне не нужна ваша москальская правда! — зло бросила Рая. — На нас напали, и мы должны дать сдачи — это сейчас главное! А вам бы следовало помнить, что это не мы вторглись в чужие границы, а москали!

— В самом деле? Когда ваши хлопцы со Львова и Ивано-Франковска приехали в Харьков и Донецк и, захватив там администрации, попытались диктовать свою волю, это разве не было вторжением в чужой дом со своим уставом? Или, быть, может их туда звали?

— Это были просто дети! Настоящие патриоты, желавшие поскорее покончить с остатками «совка» и прошлого режима!

— Остатки прошлого режима сидят в кабинете министров. А те, кого ты называешь детьми, избивали людей железными прутьями, видимо, желая таким образом донести до них «европейские ценности».

— Неправда! Это их избили ваши звери!

— Их в течение недель просили уйти по-хорошему и дать людям работать. Естественно, когда слова не возымели действия, пришлось попросить менее вежливо. И, между прочим, никто при этом не был хоть сколь-либо изувечен. Разбитые носы в расчёт не принимаются.

— Вам лучше уехать с Украины, — холодно произнесла Рая.

— Почему вдруг? Я здесь прожила всю жизнь. И мои родители, и деды. Почему я должна уехать?

— Потому что вы не любите Украину и украинский народ! И украинский язык!

— Ты знаешь украинский язык, Рая? Это новость, я рада за тебя. Но ты напрасно упрекаешь меня в нелюбви к нему. Напротив, я люблю украинские язык, люблю украинские песни, которым учила меня ещё моя бабка. Но песни «Ла-ла-ла-ла» и «Мы не быдло…» я, действительно, не люблю. Потому что я вообще не люблю пошлости, злобы и бездарности. Я люблю Украину и украинский народ, потому что это моя земля, моя кровь. Но я не собираюсь любить безродное племя, которому вместо национальной культуры, вложили в душу дикую спесь ограниченных холопов, возомнивших себя потомками древних римлян и родичами лучших европейских фамилий, и ненависть и презрение ко всему, чей цвет выбивается из жёлто-блакитных тонов. Я предпочитаю, чтобы именно это племя покинуло мою землю, уехав в Галицию, в Польшу, в Литву… Хоть в Америку! Только подальше от моего города, потому что мне невыносимо видеть как измываются над ним ваши новые гунны!

— И всё же уехать придётся вам, — поджав губы, процедила Рая, не обращая внимания на робко-просительные взгляды мужа. — Вы настолько ненавидите Украину, что вас даже не волнует судьба вашего внука, который идёт за неё воевать!