Иван Дынин - Земные громы [Повесть]

Не уязвленное самолюбие владело им, не страх, что его пушка, рожденная в таких муках, будет снята с производства и забыта. В основе его решительности была уверенность, что вместе со своим коллективом он может сделать систему лучше той, которую создают кировцы.

Когда Ворошилов назвал наконец его фамилию, он полностью успокоился, в мыслях у него уже сложился образ будущей дивизионки, сделанной на базе Ф-22. Перечислив кратко, какие возможности имеются на заводе, Грабин сказал:

— За то же время, которое потребуется ленинградцам для доработки, мы обещаем создать по тем же тактико-техническим требованиям свой опытный образец. Прошу разрешить нам работу.

Возвращаясь на место, Грабин видел, как многие в зале переглядывались, начали перешептываться, недоуменно пожимать плечами. Он и сам понимал, что его предложение со стороны кажется не столько смелым и дерзким, сколько безрассудным. Но особенно много иронических взглядов скрестилось на Грабине в тот момент, когда К. Е. Ворошилов зачитал постановление Главного Военного совета, в котором говорилось, что конструкторскому бюро В. Г. Грабина также разрешено начать разработку новой 76-миллиметровой дивизионной пушки.

— Вы не с ума ли сошли, Василий Гаврилович? — спросил вместо приветствия заместитель наркома Б. Л. Ванников, когда заседание закончилось. — Это же необдуманно. Вы не справитесь.

— Я все обдумал, Борис Львович.

— Что вы обдумали? У ленинградцев орудие в металле, им осталось только доработать изделие, а вам надо начинать с чертежей, делать опытные образцы, испытывать их.

— Но у нас, как у кировцев, уже есть своя пушка. Мы возьмем ее за основу. К тому же на нашем заводе налажено производство дивизионки.

— Вас, я вижу, теперь не остановить, — вздохнул Ванников. — Да и останавливать нет смысла. Решение принято, его надо выполнять. Если потребуется помощь, обращайтесь, поможем…

В гостиницу Грабим не поехал, а пошел пешком. Хотелось побыть одному, обдумать события дня. Но никакие иные мысли, кроме мыслей о будущей пушке, не лезли в голову. Он уже начал работу над ней. Сначала определил, какие детали Ф-22 потребуют изменений. Их оказалось очень много. Верхний и нижний станок. Поворотный механизм. Тормоз отката. Рессоры. Чуть ли не всю систему придется создавать заново.

В гостинице, не раздеваясь, присел к столу и несколько часов подряд работал, не отрываясь, набрасывал эскиз будущей дивизионки.

Работал долго. Но вот, наконец, эскиз понравился Грабину. Он просветлел лицом. Есть решение на создание новой пушки, в кармане лежит даже ее эскиз, а у конструктора еще много нерешенных проблем. Кому поручить доработку различных деталей и узлов?

На завод Грабин возвращался во всеоружии. Там еще никто ничего не знал. Конструкторы и мысли не допускали, что над их Ф-22 нависла опасность снятия с производства. Начальники цехов и технологи жили заботами производства, не думая, что им придется опять все начинать сначала. А Грабин вез из Москвы не просто новость. Он готов был каждому дать конкретное задание, определить характер и сроки работ, высказать совет и пожелание.

Прямо с поезда, не заходя домой, Грабин направился на завод. Хотелось знать, как воспримут новость товарищи.

Сразу же собрал всех на совещание. Рассказал о том, что на Кировском заводе создана новая дивизионка, превосходящая по своим качествам Ф-22, поэтому вопрос о снятии их детища с производства можно считать решенным. Увидел, как невесело опустились головы, каждым овладела такая же растерянность.

Но чтобы не расстроить вконец людей, сообщил, что Москва разрешила им попытать свои силы, вступить в соревнование с кировцами. Реакция людей отразила их внутреннее состояние. Муравьев вскинулся, глаза его загорелись. Этому только дай задание потрудней да позаковыристей. Ренне насторожился. Человек осторожный, он сразу понял, какой нелегкий труд ожидает их. Мещанинов удивленно приподнял брови. Он, конечно, будет долго сомневаться, осторожничать, но дело свое сделает хорошо и быстро.

— Приблизительные расчеты показывают, — продолжал Грабин, — что за три-четыре месяца мы можем закончить подготовку технической документации. Через полгода, считая с сегодняшнего дня, будет опытный образец. Полтора-два месяца уйдут на заводские испытания. Всего нам потребуется семь-восемь месяцев. Примерно столько же времени надо кировцам на доработку своей системы.

В истории артиллерии еще не было случая, чтобы новое орудие было создано и испытано за такой короткий срок. Грабин знал и учитывал, что люди будут работать самоотверженно, не считаясь со временем, трудностями и неурядицами. Но на одном энтузиазме соперников не обогнать. У них и технология выше, и организация всех работ налажена лучше. Надо искать более надежные и верные пути создания новых орудий.

— Попробуем использовать метод совмещения процессов, — предложил Грабин на этом же совещании.

В КБ установился неписаный закон: если обсуждается трудный и важный вопрос, высказаться должен каждый, кого он касается. Грабин ждал с волнением, что скажут конструкторы. Пока он один принимал решения за них. А ведь работать всем. Согласятся ли они работать в таком бешеном темпе, на пределе возможностей и технических, и чисто человеческих? Считают ли они реальными сроки, определенные Грабиным?

Слушал выступающих, а у самого комок подступал к горлу. Хотелось каждого с благодарностью расцеловать. Это было не просто конструкторское бюро. Это был коллектив единомышленников, живущих одними стремлениями, понимающих друг друга. Разговор шел конкретный: как выполнить задание лучше и быстрее.

— Возьмем на вооружение такой девиз: старой пушке — новые качества, — подвел итог обсуждения Грабин. — Пусть останется без изменений как можно больше деталей, но тактико-технические требования будут выполнены. Это облегчит и ускорит нашу работу.

Для того чтобы узаконить преемственность, решили для обозначения новой пушки использовать индекс старой, добавив к нему три буквы: Ф-22 УСВ. В расшифровке — усовершенствованная.

На заводе начал внедряться метод совмещенных процессов. По старой классической схеме сначала полностью подготавливались все чертежи. Затем разрабатывалась технология. Работа разделялась на несколько самостоятельных, но взаимно связанных этапов. Переход от одного к другому, как правило, требовал многочисленных и долгих увязок и согласований.

Грабин решил совместить весь процесс создания орудия, сделать его непрерывным. При этом в какой-то мере стиралась грань между этапами проектирования, отработки технологии, изготовления и сборки. Менялся и характер взаимоотношений между специалистами. Конструктор уже не мог сказать технологу или кузнецу: «Вот тебе чертежи, теперь твоя очередь». При совмещенном методе они, как правило, должны собираться вместе и обсуждать пути решения поставленной задачи, помогая друг другу советом и делом.