Владимир Кошелев - Штурм дворца Амина: версия военного разведчика

В статье «Операция «Шторм», подготовленной совместно с военным журналистов П. Лёгким и опубликованной в белорусском журнале «Армия», он довольно подробно поведал о своём видении минувших событий. Здесь он в частности рассказывает, как в ноябре 1979 года убыл в очередной отпуск, из которого вскоре был отозван в часть срочной телеграммой командира 15-й обрСпН полковника А.А. Овчарова. По прибытию в Чирчик В.С. Шарипов вместе с представителем особого отдела КГБ при «мусбате» старшим лейтенантом Байхамбаевым по экстренному вызову явился в кабинет комбрига. Здесь кроме хозяина апартаментов, начальника штаба 15-й обрСпН, комбата Х.Т. Холбаева и начальника штаба 154-го ооСпН капитана Н. Ашурова присутствовали три человека в «гражданке». В ходе состоявшегося совещания был согласован список из двадцати солдат и сержантов первой роты «мусульманского» батальона, который тут же был продиктован по засекреченной линии связи в Москву.

При составлении этого списка сразу исключили пулемётчиков и членов экипажей боевых машин пехоты. После этого ротному В.С. Шарипову и «особисту» Байхамбаеву было поручено снять с боеукладок, уложенных в БМП роты (в этот период боевые машины находились прямо на территории бригады. — Примеч. В.К.), по три комплекта боеприпасов на двадцать единиц стрелкового оружия.

Так была сформирована команда «мусбата» под командованием заместителя командира отряда капитана М.Т. Сахато-ва, которая 5 ноября убыла в Афганистан на авибазу Баграм для установки палаточного городка и решения ряда других, прежде всего хозяйственных вопросов. Однако В.С. Шарипов не уточняет, входили в эту команду солдаты и сержанты из других подразделений 154-го ооСпН. А ведь это было обычной армейской практикой того времени, когда от всех рот выделялись люди для проведения хозяйственных работ в интересах своих подразделений. Перед непосредственной отправкой в ДРА личный состав «мусульманского» батальона был переодет в солдатскую полевую форму, это касалось и офицеров.

Сержантам было установлено ношение в качестве знаков различия жёлтых нашивок на погонах, а для офицеров — красных. При этом погоны «ефрейтора с красной лычкой» означали, что их обладатель на самом деле является лейтенантом. Соответственно такого рода «младший сержант» был в действительности старшим лейтенантом, «сержант» — капитаном, «старший сержант» — майором. А комбата Х.Т Холбаева таким способом «произвели» в «старшины». Через несколько дней после отлёта команды капитана М.Т. Сахатова, как об этом писал В.С. Шарипов, началась отправка в Афганистан основных сил 154-го отряда спецназа ГРУ Генштаба [103] Шарипов В., Лёгкий П. Операция «Шторм». — В указ. книге. — С. 116–117. _ 241 _ .

Очевидно, эти сведения В.С. Шарипова требуют дополнительного изучения. Однако точка зрения, высказанная им, представляется значительный интерес. В связи с чем можно сделать предположение, что разночтения во времени прибытия «мусульманского» батальона в ДРА возникли из-за «поэтапности» данного перемещения. Или точнее, из-за ноябрьской отправки в Баграм команды 154-го отдельного отряда спецназа ГРУ под командованием капитана М.Т. Сахатова. Как бы там ни было, но на авиационной базе Баграм «мусбат» был достаточно продолжительное время, чтобы иметь возможность для адаптации к местным климатическим, бытовым и другим условиям, а также для занятий по боевой и специальной подготовке. В то время техника «мусульманского» батальона приводилась в порядок и готовилась к переброске в Кабул для «усиления охраны главы ДРА».

Здесь же, со временем, «под видом группы инженернотехнической поддержки» разместилась часть «зенитовцев». А группа «громовцев» доставила сюда и укрыла в одном из капониров для авиационной техники лидеров афганской оппозиции от НДПА во главе с Бабраком Кармалем.

При этом обратим внимание ещё на одну деталь, которая в будущем не должна выйти из поля нашего зрения. Никто из непосредственных очевидцев событий 27 декабря 1979 года, в том числе В.В. Колесник, О.У Швец и В.С. Шарипов, в своих мемуарных записках даже не обмолвились о том, что якобы 16 декабря состоялось некое неудачное покушение на Х. Амина. Об этом, как о свершившемся факте, утверждали лишь В.И. Аблазов и ГП. Корж. В дальнейшем мы попытаемся более подробно разобраться и в этом вопросе.

Представить прибытие в Афганистан бойцов отрядов спецназа КГБ СССР «Гром» и «Зенит» одним, двумя или даже тремя авиарейсами весьма и весьма проблематично. Очевидно, офицеры этих спецформирований прибывали на территорию ДРА различными путями и в различные сроки. Вполне вероятно, что некоторые из них находились в Кабуле ещё за один или два месяца до дня штурма дворца Х. Амина, может быть, и более того.

Высказанные в этой связи гипотезы (В.И. Аблазов, ГП. Корж и другие) о прибытии в ДРА «зенитовцев» представляются маловероятными. Напомним, что в книгах данных авторов утверждается о присоединении «группы полковника Бояринова» к «мусульманскому» батальону перед самым вылетом в Афганистан (9-го и 12 декабря) и об отправке сводного отряда на авиабазу Баграм «двумя рейсами».

Что в этой связи говорить о профессиональных авиаторах, коли и обычному человеку весьма сложно представить подобную картину? Ведь не возможно «двумя рейсами, спокойно, без стрельбы и захвата плацдармов» перевезти более пятидесяти различных бронеобъектов, несколько десятков единиц другой техники, массу различного имущества, да и личного состава более шести сотен человек («мусбат» вместе с «группой полковника Бояринова». — Примеч. В.К.). Если даже теоретически предположить о наличии в советской военно-транспортной авиации таких образцов сверхмощной техники, возникает вопрос о целесообразности проведения подобной операции. Ведь после технических выкладок наступает черёд элементарной логики, которая должна быть присуща любому мало-мальски образованному военному руководителю.

А этот руководитель обязан был оценить возможность возникновения разного рода случайностей в ходе перелёта.

Он не должен сбрасывать со счетов санкционированный или несанкционированных огонь афганских средств противовоздушной обороны по этим «двум самолётам», возможный отказ авиационной техники, метеорологические сюрпризы и иные форсмажорные обстоятельства, не исключая возможных погрешностей пилотирования. Здраво оценив все эти обстоятельства, руководитель операции был должен отказаться от подобных планов доставки в Афганистан «мусбата» и «Зенита», ведь предполагаемых случайностей в данном случае хватало с излишком. А рисковал наш начальник неисполнением приказа командования и решения Политбюро ЦК КПСС, значит, рисковал всем — карьерой, партийным билетом, своей жизнью, судьбой родных и близких. Впрочем, рисковал он ещё и жизнями людей, но это уже, как говорится, лирика.