Анджей Збых - Пароль капитана Клоса (сборник)

— Понимаю, — прервал Клос.

— Ничего вы не понимаете. Мы получили новую информацию. Недалеко отсюда находится село Пшетока и поместье с таким же названием — собственность некого польского аристократа Пшетоцкого. Поэтому я вам и сказал, что среди поляков тоже есть аристократы. Должен подчеркнуть, господин обер-лейтенант, что их аристократы — чаще всего немецкого происхождения.

— Так точно, — подтвердил Клос, едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться.

— Не совсем точно, не следует преувеличивать. Не все они немецкого происхождения. Например, дочь этого Пшетоцкого вышла замуж за инженера Латошека. Мезальянс, не так ли, господин обер-лейтенант? Аристократ Пшетоцкий не одобрял этот неравный брак и не поддерживал связей со своим зятем, так утверждает наша агентура. В деле имеется протокол допроса, датированный октябрем тридцать девятого года. Наша служба установила недавно, что инженер Латошек с женой были в Пшетоке за день до вступления наших войск в Польшу. Тот болван, который осенью тридцать девятого допрашивал старика Пшетоцкого, не обратил внимания на то, что супруги Латошеки оставили ему свою дочь. Можно предположить, что если они доверили старику дочь, то наверняка оставили ему и еще кое-что. Документация на технологию инженера Латошека, господин обер-лейтенант, должна находиться в усадьбе Пшетоцкого.

— Усадьбу обследовали? — спросил Клос. — Пшетоцкого допросили повторно? — Он решил играть роль наивного подчиненного.

Полковник клюнул на удочку, и это обрадовало Клоса.

— Отличная мысль, Клос! — От удовольствия Гофберг даже часто-часто заморгал. И подумал, что стоит, пожалуй, написать господину Рейнеру отзыв о Клосе: «Способный, интеллигентный офицер». Снова обращаясь к Клосу, он сказал: — Если будет необходимо разобрать весь дом и перекопать всю усадьбу, то сделайте это. Вам известно, как выглядит то, что вы будите искать? Плоская коробка, в ней вся документация: чертежи, расчеты, описания. Все это может сгореть за пять минут. Но мне нужна документация, а не кучка пепла. Пшетоцкого мы всегда можем допросить. А что это даст? Я давно уже служу фюреру в этой паршивой стране и хорошо знаю поляков. От них ничего не добьешься. Молчание — это их хитрость.

— А если документация была уничтожена? — спросил Клос.

— Не исключено, — ответил полковник. — Хотя и мало вероятно. Пшетоцкий понимает, что эти бумаги представляют большую ценность. После войны он может выгодно продать их своим союзникам. Следует также иметь в виду, что если зять, даже нелюбимый, оставил ему бумаги на хранение, то старик Пшетоцкий наверняка спрятал их в надежное место. Эти польские аристократы тоже себе на уме, со своими амбициями и долгом чести.

— Понимаю.

— Хорошо, что начинаете понимать. Поезжайте в усадьбу Пшетоцкого. Возьмите с собой надежных людей. Поселитесь в его доме, а своих людей разместите где-нибудь неподалеку от усадьбы.

— Слушаюсь, господин полковник, — ответил Клос. — разрешите выполнять задание?

— Я еще не все сказал, — пробурчал шеф. — Возьмите с собой всю переписку и другие документы, относящиеся к этому делу. Постарайтесь на месте как следует их изучить. И больше пока ничего не предпринимайте без моего указания. Считайте, что вы в отпуске. В усадьбе будете находиться до тех пор, пока я не дам вам команду возвратиться. Думаю, что это продлится не более недели. Ждите моих указаний. Вы все поняли, господин обер-лейтенант?

— Так точно. Я должен ждать ваших указаний!

— Отлично, Клос! Устанавливайте там полевой телефон и поддерживайте со мной связь. Позже я пришлю в ваше распоряжение специального агента.

— Как я узнаю его?

— Он вам представится сам. Сошлется на меня. Возможно, вы будете нужны ему. Вы должны создать в усадьбе напряженную атмосферу. Ходите по всему дому, заглядывайте во все углы, но так, чтобы они не догадались, что вы что-то ищите. Если они догадаются, зачем вы прибыли в усадьбу, то могут уничтожить все документы инженера Латошека, и тогда вам не сносить головы. И помните, что для меня она никакой ценности не представляет. — Полковник подумал: «Может быть, направить в усадьбу кого-нибудь другого? Лучше было бы послать туда женщину». — А правда, — проговорил он, отвечая на свои мысли, — не лучше ли, господин обер-лейтенант, чтобы в этом деликатном деле участвовала женщина?

— Так точно! — выпалил Клос, прищелкнув каблуками. — Когда я должен выехать в усадьбу Пшетоцкого, господин полковник?

— Запомните раз и навсегда, молодой человек, что все мои приказы выполняются немедленно, — отчеканил Гофберг, приподнимаясь с кресла. — Через полчаса вас будут ждать автомашина с нужными людьми. Что вы здесь торчите? Отправляйтесь!

— Хайль Гитлер! — снова щелкнул каблуками Клос, четко повернулся и вышел.

Он не торопясь спустился по лестнице, держа в руках папку с бумагами по делу «С-298».

Неожиданный приказ о немедленном выезде в Пшетоку изменил все его планы. Любой ценой он должен был сообщить об этом Леону.

Гофберг не любил, когда медлили с выполнением его приказов. Он стоял у окна кабинета и смотрел на улицу. Подготовленная к отъезду автомашина с людьми была уже у подъезда.

«У меня есть еще минуты две», — подумал Клос, нажимая на ручку двери туалета. Скорее по привычке, чем по необходимости, он окинул взглядом тесное помещение, убедился, что здесь никого нет. На небольшом клочке бумаги, вырванном из записной книжки, быстро набросал несколько слов. Открыл крышку ручных часов, вложил внутрь свернутую бумажку. Часы, как и следовало ожидать, остановились.

…Солдаты с фельдфебелем в ожидании отъезда играли в карты. Они были так увлечены, что не заметили появления Клоса. Фельдфебель, зажав карты в руке, отрапортовал обер-лейтенанту, что группа телефонистов готова к отъезду. Он не спросил даже, куда ехать. Видимо, точное распоряжение было уже им получено раньше.

Водитель, с трудом развернув грузовик на узкой улочке перед зданием сельскохозяйственной школы, где размещалось управление абвера, затормозил на перекрестке широкой варшавской улицы, пропуская длинную колонну военных повозок. Клос бросил взгляд на ручные часы с таким недовольством, что искренности его беспокойства нельзя было не заметить. Часы стояли. Он громко выругался по адресу польского часовщика, который так плохо отремонтировал его хронометр, и повелительным жестом приказал фельдфебелю выйти из машины.

— Здесь, напротив, — сказал Клос, подавая ему часы, — есть часовой мастер. Отнесите и скажите, что вас прислал обер-лейтенант Клос, которому он недавно чинил эти часы, и если через пять минут они не будут готовы, то Клос сам расправится с ним.

Унтер-офицер взял под козырек и выпалил: