Владимир Богомолов - Сочинения в 2 томах. Том 1. Момент истины

Как было указано в договоре, содержание повести должно удовлетворять следующим условиям: «Рассказать о работе советских контрразведчиков в годы Великой Отечественной войны в пределах, доступных для опубликования в открытой печати». Редактором была определена Мэри Лазаревна Озерова.

24 марта 1971 года по заключенному с редакцией журнала «Юность» договору мною был получен аванс в издательстве «Правда» в сумме 838 рублей [72] * Журнал «Юность» принадлежал издательству «Правда». .

Я, как показало время, предусмотрительно сохранил эту расписку:

«24 марта 1971 года получен аванс в издательстве «Правда» по договору с редакцией журнала «Юность» на детективную повесть в сумме 838 (восемьсот тридцать восемь) рублей. Богомолов 24 марта 1971 г.»

Я работал медленно и не укладывался в срок сдачи рукописи, обусловленный договором.

1 декабря 1971 г. Б. Полевой после прочтения первого варианта повести, которую он назвал «приключенческим романом», прислал мне письмо одобрительного характера и просил поторопиться с ее завершением.

«Дорогой Владимир Осипович!

Простите за то, что нарушаю тишину Вашего творческого кабинета. Когда-то, уже довольно давно, все мы читали рукопись Вашего приключенческого романа. Она всем нам приглянулась:

и читается интересно, и несмотря на остро-приключенческий сюжет написан в духе доброго реализма. Словом, мы сейчас возлагаем на этот Ваш роман надежды.

Разумеется, «Юность» никогда не бывает на голодном пайке, однако не скрою, что мне хочется залучить к нам и поскорее именно Вас и именно с этой вещью. Когда мы читали первый вариант, бывший у нас, рукопись была вполне готова, оставались какие-то мелкие недоделки, речь шла о нескольких главах. Я не из тех, кто торопит авторов, однако, очень Вам советую: приналягте Вы на этот свой роман и давайте поскорее. Хотелось бы его напечатать где-то весною будущего года.

Всего хорошего,

Ваш Б. Полевой (подпись) 1 декабря 1971 г.»

19 декабря 1971 г. я ответил письмом Б. Полевому, что работаю с предельной нагрузкой, но еще многое надо сделать, и просил пролонгировать договор и планировать публикацию на август — сентябрь 1972 года.

«Многоуважаемый Борис Николаевич!

Ваше письмо получил.

Прежде всего, должен заверить Вас и Мэри Лазаревну, что я работаю над повестью с предельной нагрузкой и, хотя более месяца проболел, дело заметно продвинулось.

Весной мною в редакцию представлялось примерно две трети детектива — 47 главок из 72. За это время сделано еще 15,5 глав, в том числе и самый конец. Думается, что после написания этих 100 с небольшим страниц повесть усилилась, стала, несомненно, значительней.

Таким образом, осталось сделать 9,5 глав (65-70 страниц). При максимальном напряжении мне потребуется на это 3,5 — 4 месяца, в связи с чем прошу Вас пролонгировать договор до 30 апреля 1972 года.

Что же касается планов редакции, то, учитывая трехмесячный срок подготовки номера журнала в печать, начало публикации следует пролонгировать не на весну, а на август или сентябрь 1972 года.

С уважением Богомолов 19.12.72 г.»

Так как повесть не была закончена, я вторично, 27 апреля, обратился к Б.Полевому с просьбой об очередной пролонгации договора до 30 октября 1972 г.

«ГЛАВНОМУ РЕДАКТОРУ ЖУРНАЛА «ЮНОСТЬ» ТОВ. ПОЛЕВОМУ Б.Н.

Уважаемый Борис Николаевич!

В связи с некоторым увеличением объема повести и необходимостью изучения значительного количества различного справочного материала, прошу Вас пролонгировать договор до 30 октября сего года.

Возможно, мне удастся закончить работу раньше.

С уважением Богомолов».

Редакция прозы и мой редактор М. Озерова не оставляли меня в покое, напоминали о неоднократных пролонгациях договора, о моих обязательствах, настаивали на предоставлении рукописи повести в издательство.

Наконец в январе 1974 года я передал в редакцию два экземпляра рукописи, изменив первоначальное название повести «Убиты при задержании...» на «Возьми их всех!..», сопроводив это письмом:

«Уважаемые Борис Николаевич и Владимир Ильич! [73] * Владимир Ильич Амлинский — зав. отделом прозы журнала «Юность». NB!

1. Просьба с этим экземпляром обращаться бережно, поскольку именно с него роман будет перепечатываться начисто.

2. В тексте имеются отдельные синонимические варианты, которые будут сняты при окончательном редактировании. В тексте отсутствует большинство сносок; в двух главах не проставлены польские и немецкие фразы.

3. Настоятельно прошу до принятия окончательного решения о публикации, никого из лиц, не имеющих прямого отношения к решению этого вопроса, с рукописью не знакомить [74] * Подчеркнуто в письме В.Богомоловым. и никакой информации о романе никому не давать.

4. Если роман по каким-либо причинам «Юности» не подойдет — никаких претензий к редакции у меня не будет и полученный мною аванс в этом же году будет безоговорочно возвращен в издательство «Правда». Только сообщите мне об отклонении рукописи без промедления.

С уважением Богомолов 12.01.74 г.»

На письме приписка рукой М. Озеровой:

«Получено 24/1-74 года» М. Озерова.

После ознакомления с рукописью, спустя месяц, меня пригласили в «Юность» к главному редактору. При разговоре присутствовал первый его заместитель поэт-песенник А.Дементьев и зав. отделом прозы. Главный дословно мне сказал: «Я был на фронте с первого и до последнего дня, я полковник и войну, слава Богу, знаю. Я поражен вашей компетентностью, вашим знанием войны, всех деталей и воздуха того времени и вашей памятью. Все это удивительно здорово, но... лишь на уровне дивизии! Как только вы поднимаетесь выше, — это уже написано не Богомоловым, а Ласкиным! Я имею в виду прежде всего главу «В Ставке», изображение Сталина, наркомов, маршала Баграмяна и эпизоды с генералами. Ко всему прочему, эти места, да будет вам известно, делают роман практически непроходимым. Противопоставление ваших героев, розыскников, уполномоченным контрразведки в частях — это ненужная драматургия, от нее тоже надо избавиться. И спорить тут просто нелепо!.. Поверьте моему опыту! Вы ведь Сталина если и видели, то только на мавзолее во время демонстрации, а я с ним встречался лично, разговаривал не раз вот так, как с вами, я себе его отчетливо представляю и как человека, и как руководителя. С Иваном Христофоровичем Баграмяном я в дружеских отношениях с сорок первого года и должен заметить, что вы сочинили на него шарж, причем не лучший. Эти образы у вас искажены. От эпизодов со Сталиным и с генералами надо избавиться без колебаний и без малейшего сожаления — все, что выше дивизии, написано Ласкиным! Поверьте моему опыту!»