Лотар-Гюнтер Букхайм - Крепость

Прохожу пару сотен метров. Чувствую себя не то чтобы бодро и непринужденно, но как-то взволнованно. Я даже немного возбужден. Неужели эти чувства обуяли меня оттого, что мы, может быть, наконец-то оказались в безопасности?

В моих карманах довольно большая сумма денег! А есть ли еще что купить на них?

Останавливаюсь перед бутиком модной одежды. Увиденное в витрине не укладывается в голове! Она вся заполнена красивыми, ярко расцвеченными свитерами из ангоры в кричащих тонах — пастельных тонах; Свитера точно такие, что были у Симоны: без рукавов или с очень короткими рукавами.

Чудо то, что нечто подобное имеется в продаже на пятом году войны!

Наверно слишком дорого для французов. Но у меня бабла немерено.

С чего же, осмелюсь спросить, начать?

Во мне закипает страстное желание покупать, покупать: Свитера из ангоры, которые почти ничего не весят.

Но для кого?

Найдем для кого! успокаиваю себя. Свитер из ангоры всегда пригодится! А еще эти первоклассные консервные ножи!

Как под гипнозом, надавливаю на латунную ручку двери и вхожу.

Звонок издает пронзительный трезвон. Только, когда закрываю за собой дверь, дурацкие звук прекращается. Как во сне подхожу к стеклянной полке со странно драпированными штуками материи — полутьма, а в ней светящиеся яркие краски от дамских поясов, рубашек и булавок в витринах с зеркальными стеклами.

Удивляюсь тому, что здесь все это еще покупается: Пестрые кнопки, ожерелья из деревянных жемчужин, тончайшие шали. Слегка пахнет нафталином.

За старомодной стойкой молодая, темноволосая продавщица неподвижно стоит и смотрит на меня большими, расширенными от страха глазами — так, будто увидела перед собой безумца.

Разыгрываю из себя крутого вояку и соблазнителя.

Насуплено и с надменным видом достаю, будто невзначай, пачку денег из правого кармана брюк. Да, это мое действо и в самом деле достойно удивления: Целое состояние! Я не погряз ни в беспробудном пьянстве, ни в распутстве. У меня просто накопились деньги. Фронтовые надбавки, глубинные. Где сэкономишь, а где недоплатишь время от времени — так денежки и накапливаются!

Ну а теперь мы, пожалуй, можем и на себя немного потратиться. Лесть так и течет с моих губ: Свитер в витрине просто великолепен. И, конечно, это ангора.

— Mais bien sur, monsieur!

Не может ли она примерить один из свитеров из витрины на свое прекрасное тело, чтобы я мог увидеть, достаточно ли он длинен?

— Mais non, — отвечает продавщица внезапно писклявым голосом. Но в следующий момент хватает один из свитеров и исчезает вместе с ним за тонким занавесом. А затем снова выходит и выглядит как само воплощение Симоны: такой же рост, такая же стройная фигурка. Только груди чуть поменьше.

Стою как вкопанный, выкатив глаза и даже пытаюсь сделать пару-другую глубоких вдохов, пока снова не оживаю.

Заикаясь от волнения, быстро выпаливаю, что то, что вижу сейчас перед глазами, невообразимо, удивительно красиво, и судорожно пробую при этом сформулировать свои чувства: Желтый свитер из ангоры, точно такой же окраски, как носила Симона, потому что желтый так хорошо подходил к ее коричневой коже — желтый цвет точно в середине между неаполитанским желтым и лимонным, не слишком слабо и не слишком ярко.

У продавщицы такие же темные глаза, как у Симоны, а ее волосы имеют ровный темно-коричневый цвет, почти черный — она тоже выглядит как девушка-таитянка, и то, что она выбрала желтый свитер, конечно, не простая случайность: Она тоже знает, что ей лучше всего подходит.

А как насчет этого, спрашивает меня продавщица и берет в руки сиреневый свитер. И тут меня охватывает легкое головокружение: Это точно такой же, другой ее свитер, в котором я когда-то рисовал Симону. Уже само это трезвучие цветов — желтого, сиренево-фиолетового и коричневой женской кожи — могло бы свалить меня с ног.

А затем продавщица погружает свои тонкие коричневые пальчики в фиолетовое руно и двигает ими там, будто ползущими червяками… Должна ли она принести какой-либо другой свитер из витрины, спрашивает она при этом.

Да, все же, по возможности все, чтобы мы смогли сделать правильный выбор!

Размер превосходен — «…pourrait pas etre mieux». А затем присоединяется еще и клубнично-красный — нет, скорее клубника с молоком — и еще два белых и один яркого кобальтового цвета. Что за великолепный приглушенный пастельный тон!

Должна ли она также продемонстрировать и сиреневый пуловер? Ну, конечно же! прошу ее об этом.

Когда я, в то время как девушка переодевается, запускаю обе руки в мягкую шерсть, то внезапно картина Симоны исчезает, и вместо Симоны передо мной возникает совершенно другая сцена: Я оказываюсь снова во Флотилии и смотрю, как шмонаются рюкзаки пропавшего в море экипажа. Из одного рюкзака лапы писарчука из канцелярии вытаскивали такие же мягкие свитера из ангоры, как и эти. Один за другим они развивались будто китайские чудоцветы в стакане воды…

Но вот продавщица возвращается, и я замечаю, как пристально она смотрит на меня. Ее взгляд пересекается с моим, и она внезапно прекращает свои движения руками. Какое же я должен был произвести на нее впечатление!

Проклятье, я должен был бы разорвать свой ремень и броситься на нее, так, чтобы продавщица закричала о помощи. Но вместо этого натягиваю на лицо улыбку и восхищенно восклицаю:

— C’est bien — c’est tres, tres bien. C’est juste ce que je desire. Qu tombe bien! — болтаю без умолку, как попугай; пытаюсь вести себя совершенно нормально и одновременно готов провалиться сквозь землю от стыда за свое замешательство. Слава Богу, я снова одерживаю верх. Чудесная идея! Свитер из ангоры, практичный, как шуба. Маленький, но какой отличный! И столько много в одном флаконе.

В таком прикиде в меня многие влюбятся. Безупречный товар, идеальный подарок…

Говорю, что хотел бы купить их все.

— Mais oui!

Я хочу скупить всю витрину.

Продавщица приносит еще два свитера из витрины.

— Fini, — произносит она высоким голоском и взмахивает при этом обеими руками как крыльями.

Да, конец! Из-за недостатка товара придется закрыть магазин!

Шутки и смущенные речи. Удивляюсь, откуда я беру такое вдохновление.

Ну а теперь быстренько упаковать добычу и вперед!

Серьезно ли я ранен, хочет знать продавщица. Нет, не очень… Я могу сам вынести свои покупки! Нет, никаких двух пакетов, лучше один большой и его аккуратно перевязать.

И вот:

— Au revoir! Et merci beaucoup!

На пороге спотыкаюсь.

— Cela ne se casse pas! — щебечет продавщица.

— Heureusement! — бросаю назад в магазин.

Оказавшись снова на улице, на один момент кажусь себе тем грабителем, что выносил ковер. Это и в самом деле было, конечно, тоже близко к грабежу. Набрался как сумасшедший. Определенно: За все заплачено, но что сегодня стоят эти гроши?