Рачия Кочар - Дети большого дома
- Название:Дети большого дома
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Советский писатель
- Год:1965
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Рачия Кочар - Дети большого дома краткое содержание
Дети большого дома - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Э-э, это что! — отмахивался узбек. — Ты приходи, посмотри наш. Вот до сих пор!
И он показывал рукой — вот, мол, какой высокий хлопок в Фергане!
Мусраилов щурил глаза, словно желая мысленно представить себе Ферганскую долину.
— Ну и сладкий же, исты його невозможно! — говорил Микола Бурденко, поворачивая в руке кисть винограда. — А я-то думал, усю корзинку зъим…
— Тихо-тихо — можно, — выразил свое мнение Эюб Гамидов; сидя на нарах второго яруса, он разматывал и снова наматывал на ноги свои портянки.
— Узбекистан богатый, очень богатый! — продолжал рассказывать Мусраилов. — Дыни у нас лопаются на полях — такие сладкие. А зимой скушай кусок сушеной дыни — мед. Да что мед, еще слаще! Можно чай с нею пить, вместо сахара.
— А ты сколько мог бы съесть винограду? Вот если б такие кисти дали тебе? — обратился к Гамидову Бурденко.
— Кто, я? Много. Сколько хочешь. Если спать не буду — все кушать буду, я привык. Сразу много нельзя. Нужно мало-мало привыкать.
Бурденко выбрал себе новую кисть, еще крупнее и свежее, поднял ее выше головы, поворачивая под лучами солнца, заливающими вагон через открытую дверь.
— Хорошая штука быть садоводом! Хочешь, дам и тебе, Гамидов? Да ты бы сошел. Сойдите и вы, ребята. Разве можно так быстро сдаваться?! Це ж виноград, не водка, бояться нечего.
Но никто не тронулся с места. Всю ночь напролет бойцы грузили вагоны, не спали. Теперь, усталые и невыспавшиеся, они разлеглись на нарах, разувшись и вытянув натруженные ноги. Кто знает, о чем они думали, кого вспоминали, прислушиваясь к монотонному перестуку вагонных колес.
Лежа ничком на нарах и упираясь подбородком в кулаки, Аргам через открытую дверь смотрел на поля. Но ничто из виденного не запечатлевалось в его душе.
Поезд мчался вперед, но мысль Аргама опережала стремительный ход поезда. Он представлял себя в разведке: вот он входит в фашистский штаб, похищает важные документы, берет в плен генерала…
Аргам искренне верил в свою судьбу, в свое счастье. Тяжелой, невыносимо тяжелой казалась ему лишь мысль о смерти. Но нет, его не убьют! Он должен остаться в живых, чтобы писать книги, завоевать славу, жениться на Седе!
Лежа на спине, Гамидов мягко напевал:
Ашугом стать в садах Гянджи…
Срывать гранат в садах Гянджи,
Красотку б из Тифлиса взять —
И с ней гулять в садах Гянджи!..
— Ты о чем это поешь? — заинтересовался Бурденко.
— О красивой девушке.
— О красивой девушке? А ну, спой-ка снова.
Тем временем Тоноян и Мусраилов продолжали свою беседу. Когда в Узбекистане вносят минеральные удобрения в землю — осенью, во время вспашки, или весною? Перепахивают ли весною землю под хлопок? Сколько раз проводят прополку? Сколько раз опрыскивают хлопчатник? Принят ли у них способ опрыскивания с самолета?..
На многие вопросы Мусраилов так и не Мог дать ответ, оправдываясь тем, что уже два года находится в армии. Может быть, сейчас делается много такого, о чем он и представления не имеет. Но что у них в Узбекистане хлопок растет много пышнее, чем вот на этом поле, — это уж факт, в этом уж будьте уверены!..
— Да бросьте, ребята! — вмешался Бурденко. — Вы бы лучше сказали — куда мы едем? Нашли о чем говорить, и без вас будет кому заняться агрономией! А теперь давай покурим махорочки, Тоноян, чтобы лучше разобраться во всех этих сложных вопросах.
И Бурденко потер руки.
Ну, давай, давай свою махорку мне, раз сам не куришь! Что скажешь, Мусраилов? Пусть отдаст нам, не так ли?
— Дело хозяйское… — уклонился от ответа Мусраилов.
— Вы махорку получили, курите свою долю! — отрезал Арсен.
— Но ты же, братец мой, некурящий! — настаивал Бурденко.
— А может, буду курящий, твое какое дело! — заупрямился Арсен.
— Вот уж не советую, право слово, не советую! Чистый вред организму. Ну, понимаешь, как болезнь какая для твоего хлопка… Послушай совета: раздай эту вредную травку, Тоноян. Ты же умнее всех нас. Зачем тебе отравлять свой организм?! Как ты думаешь, Мусраилов, правильно я говорю?
— Дело хозяйское! — повторил Мусраилов.
Но Арсен оставался непоколебим. Ведь махорку-то роздали только сегодня, у каждого был еще запас курева. Зачем же просили у него?
Бурденко подмигнул товарищам, что означало: «Поглядите-ка, как я подшучу над ним».
— Говорят, что ты, Тоноян, в своем колхозе передовым колхозником был. Да что-то не верится мне. Хочешь — обижайся, хочешь — нет, а должен я правду тебе в лицо сказать: душой ты единоличник, а не колхозник.
— Такие слова не говори, нельзя, — со сдержанным гневом остановил его Тоноян, с трудом подбирая русские слова. — Нельзя!
— Но ведь так получается, братец ты мой! — продолжал свое Бурденко. — Ну как же иначе здесь скажешь?! Психология у тебя — частного собственника. Прямо единоличник, да и только.
Тоноян не мог сдержаться. Вскочив с места, он шагнул к Бурденко.
— Кто единоличник?! Ты понимаешь, что говоришь?! Ну, кто собственник, кто скупой, кто?
Бурденко, озорно блеснув глазами, упрямо повторил:
— Скупой собственник — это ты!
— Я?! — заорал Тоноян так громко, что Мусраилов поспешил подойти к нему, Гамидов соскочил с нар, Аргам очнулся от своих грез; проснулись и другие бойцы.
— Ну да, ты! Именно ты!
— Значит, скупой, значит, единоличник… — с горечью повторил Тоноян и быстро пошел к своему вещевому мешку. — Стыдно тебе, товарищ Микола Бурденко, что ты так нехорошо говоришь.
Он притащил вещевой мешок, развязал его и разложил на досках жареных кур, пышную гата [2] Гата — слоеные пироги с начинкой из поджаренной на масле муки с солью или сахарным песком.
, сваренного целиком ягненка, лаваш, сыр, пучки красных редисок.
— Кто не придет все это кушать, пусть ему будет стыдно! Говоришь, я скупой собственник, да, товарищ Бурденко?! Ты понимаешь, какие слова говоришь, а?
— Что тут случилось? — удивился Микаберидзе, спуская ноги с нар.
— Ничего, кушать будем, — объяснил Арсен. — Ребята, буди всех, пусть идут!
— А что за спор был здесь, кто кричал?
— Ничего особенного. Мало-мало говорили про махорку, — объяснил Гамидов.
Гостеприимно разложенные закуски раздражали аппетит, но Бурденко хотелось продолжать шутку.
— Не хочу твоих вкусных вещей! Если ты такой щедрый, отдай мне горькую махорку.
— Потом он даст, когда у тебя не будет, — сказал Гамидов. — А теперь давайте мало-мало кушать будем, а то испортится все.
— Пожалуйста, пожалуйста! — пригласил, успокоившись, Тоноян и повернулся к Бурденко: — Иди хлеб кушать! Не бойся, махорку курить не буду и бросать не буду. Иди сюда.
— Вот теперь принципиально согласен! — с улыбкой заявил Бурденко, подсаживаясь ближе.
Не тронулся с места лишь Аргам Вардуни. Он ни словом не откликнулся на спор Тонояна и Бурденко. Ему казалось святотатством, что едущие на фронт люди спорят— и по поводу чего? Махорки…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: