Игорь Небольсин - Первая из Гвардейских. 1-я танковая армия в бою

Из воспоминаний гвардии лейтенанта П. Погребенко, командира взвода [96]

«Во время войны танкистам батальона Героя Советского Союза гвардии капитана Бочковского [97]приходилось не один раз встречаться с препятствиями противника. Но никогда танкистам не приходилось ещё брать высоту, на которой неприятель создал мощную крепость и арсенал боевой техники. Достаточно сказать, что после её захвата маршал прислал в батальон приветственную телеграмму.

Через небольшой лесной массив проходит шоссейная дорога, по обе стороны которой на протяжении трёх километров тянутся оголённые овраги и холмы. К востоку от дороги холмы переходят в возвышенность, покрытую сосновым лесом. С тактической точки зрения, высота была мощным узлом сопротивления, которым немцы прикрывали весь свой правый фланг. Неоднократные попытки стрелковых подразделений и частей захватить высоту не увенчались успехом.

Командование предложило танкистам решить эту задачу. Гвардии капитан Бочковский, встретившись с командиром пехотной части, которая должна была поддерживать танки, отправился на командирскую рекогносцировку местности.

Какую цель преследовал Бочковский? Во-первых, изучить подходы к высоте, во-вторых, выявить огневые точки противника и, наконец, определить расстановку своих сил перед штурмом. Единственным подходом к высоте для танков служил овраг шириною в шесть метров, от которого тянулось несколько развилок в виде узких балок. Ночью удалось подползти поближе и на рассвете на расстоянии 400 м в бинокль рассмотреть вражеский бастион.

Вершина высоты походила больше на плато. Вооружённым глазом командирам удалось определить 4 танка и 2 самоходки, вкопанные в землю, тяжёлую зенитную батарею и 8 автоматических пушек. По краю плато проходили две линии проволочных заграждений и два пояса окопов, вырытых в полный профиль. Было совершенно ясно, что где-то имеются ещё пулемёты, противотанковые средства, наблюдательные и корректировочные пункты, но всё это было тщательно скрыто.

Бочковский разбил батальон на две группы, поручив командование правой гвардии лейтенанту Герою Советского Союза Духову [98], а левой – гвардии старшему лейтенанту Герою Советского Союза Головину [99]. В каждом овраге находились по три танка, левее

Головина дежурили две машины со специальной задачей: при задержке атаки они выдвигаются вперёд и, засекая огневые точки противника (схему огневых точек, определённых разведкой, Бочковский раздал всем командирам машин), подавлять их.

Двинуть одновременно все танки на штурм высоты Бочковский не хотел. Наблюдая во время рекогносцировки за зенитной батареей противника, он определил, что жерла пушек направлены на наш правый фланг, ожидая, очевидно, наступления с этой стороны. Это натолкнуло Бочковского на мысль обмануть врага и создать такую обстановку, в которой немцы, будучи введены в заблуждение, потеряли бы инициативу и оказались бы в замешательстве.

Как это было осуществлено? За несколько минут до окончания артподготовки Головин должен был по сигналу ракеты двинуть три танка по направлению к высоте и принять на себя огонь противника. Двигаться надо было медленно, делая вид, что мы прощупываем дорогу.

Головин так и сделал. Немцы, увидя движение наших танков слева, стали разворачивать пушки зенитной батареи. Этого и ожидал Бочковский. Непрерывно ведя наблюдение, он взглянул на часы – до окончания артподготовки осталось три минуты. Тогда был дан сигнал Духову двинуть три танка под командованием Вакуленко [100]. Этот офицер и решил успех штурма. Пробежка 600 м была рассчитана на три минуты, то есть на столько, чтобы в момент окончания артподготовки три танка были бы уже на высоте. Всё шло хорошо, но у Духова в танке вышла из строя рация. Что делать?

Когда бой несколько затих, Духов решил добраться до командира батальона Бочковского короткими перебежками. Но только рванулся Духов вперёд, чтобы сделать перебежку, как немецкий снайпер сразил его. К тому месту вскоре подошёл танк Бочковского. Командир батальона спустился в ход сообщения, вытащил оттуда своего боевого друга, положил на броню и отвёз в медсанбат. Как потом оказалось, немецкий снайпер стрелял разрывной пулей. Она пробила орден Красного Знамени, который Духов получил за Казатин, раздробила орден Отечественной войны – его первую награду за бой на Белгородской земле, обожгла правую сторону груди, перебила правую руку.

Противник был введён в заблуждение. Он не успел ещё открыть огня по танкам Головина, как Вакуленко уже очутился на высоте и начал стрельбу. В стане врага поднялось замешательство. Правда, из автоматических орудий немцам удалось подбить все три танка Вакуленко, но экипажи продолжали стрелять, уничтожая вражеские расчёты.

Тем временем Бочковский дал сигнал другим танкам. Два танка, находившиеся в резерве, стали наседать с левого фланга. Справа же на подмогу Вакуленко двинулись три танка роты Духова. Столбы дыма поднялись от высоты к небу. Огненный смерч метался по плато, пожирая всё в своих объятиях. Через десять минут после артподготовки укреплённый по последнему слову техники вражеский бастион представлял собой груду развалин, а бегущие немецкие солдаты и офицеры падали, сражённые осколками снарядов и пулемётными очередями. Ещё один сигнал Бочковского, и стрелковая часть вбежала на высоту довершить разгром врага.

После окончания боя танкисты осмотрели высоту, которую немецкий Генеральный штаб считал неприступной. Кроме перечисленного вооружения на высоте оказались четыре колпака – два бронированных и два бетонных, – снабжённые точнейшими оптическими приборами и механизмами, два четырёхъярусных, выстроенных в земле, каземата с отделениями для жилищ, боеприпасов и продовольствия, два продовольственных склада с запасом продуктов на несколько лет, два склада с боеприпасами, артиллерийская мастерская и специальные рвы для стрельбы из фаустпатронов. Из четырёх вражеских танков, оборонявших высоту, два оказались сожжёнными, один подбитым и один в исправном виде. Автоматические орудия, крупные зенитные пушки и самоходки были захвачены исправными».

В период 20–26 марта 1945 г. части 1-й гв. ТА, во взаимодействии со 134-м и 40-м ск

19-й А, продолжали вести упорные наступательные бои, преодолевая инженерные заграждения, сильный огонь полевой, береговой и корабельной артиллерии и отражая многочисленные контратаки противника. Действия танковых частей затруднялись лесисто-болотистой местностью, усиленной противотанковыми препятствиями (противотанковые рвы, лесные завалы, минирование дорог). Всё это ограничивало, а иногда и вовсе исключало возможность манёвра танков.