Игорь Небольсин - Первая из Гвардейских. 1-я танковая армия в бою

Управление огнём артиллерии осуществлялось с наблюдательного пункта подразделения. Обычно командиры артиллерийско-миномётного полка или дивизиона, поддерживавшие бригаду, находились на НП командира бригады. Командиры дивизионов и минбатальонов собственной артиллерии находились на НП командиров батальона, а НП командиров батарей располагались непосредственно в боевых порядках пехоты или вблизи командиров штурмовых групп. НП командира батареи отстоял от переднего края на 50-100 м, НП командира дивизиона, минбатальона – 150 м, НП командира мехбригады – 200–300 м, НП командира корпуса – 300–500 м. Это давало возможность командирам подразделений, частей и соединений непосредственно руководить боем, имея всегда исчерпывающую информацию о положении частей посредством личного общения».

Гвардии подполковник Мельников [146] . «Взаимодействие самоходного полка с танковой бригадой в боях за Берлин»

«1454-й самоходный артиллерийский полк в наступлении на Берлин взаимодействовал с 44-й гв. тбр гвардии полковника Гусаковского. После тщательной разведки местности танкисты и самоходчики в ночь на 16 апреля 1945 г. переправились через Одер и заняли исходное положение на плацдарме юго-западнее города Кюстрин. Весь личный состав ждал первого залпа “катюши”, означавшего начало артиллерийской подготовки.

В 6.00 16 апреля я получил приказ от командования бригады. Приказ гласил: бригада действует по маршруту “Н”. В передовом отряде действует батальон гвардии майора Пинского [147] с батареей 1454-го сап. Три батареи сап действуют в главных силах за батальоном капитана Деркача с задачей: а) быть готовым к отражению контратак танков противника; б) прикрыть огнём левый фланг бригады на марше.

Получив этот приказ, командир батареи передового отряда увязал взаимодействие с командиром батальона передового отряда. В 8.00 16 апреля полк с бригадой вошёл в исторический прорыв, помогая пехоте дорывать глубокоэшелонированную оборону противника. В 10.00 отряд натолкнулся на танковую вражескую засаду в районе, что 4 км восточнее Зеелова. Командир танковой роты Казьмин [148]по радио передал командиру батареи лейтенанту Ванечкину целеуказание – два “тигра”. Лейтенант Ванечкин взял командира соседней машины СУ-100 старшину Кибизова [149]и в течение 15 минут разведал подход к танковой засаде. Скрытно вывел две самоходные установки СУ-100 и в течение 20 минут 7 выстрелами с расстояния 1000 м расстрелял танки противника. Два “тигра” сгорели. Путь танкам был очищен. Бригада двинулась вперёд и заняла платформу, что в 2 км юго-восточнее Зеелова.

Город Рюдерсдорф – последний город перед системой озёр, последнее препятствие перед входом в Берлин. В 10.00 21 апреля 1945 г. мы атаковали Рюдерсдорф и ворвались в него, завязав бои на северной окраине. Противник оказал сильное сопротивление – два танка бригады были подожжены. Разведка установила наличие танковой засады противника. Она состояла из 13 танков, заранее расставленных в капонирах и трудноуязвимых. С левого фланга засады за сараями стояли три танка. Я приказал командиру 2-й батареи лейтенанту Архангельскому двумя самоходками зажечь сараи, а тремя – держать на прицеле танки противника, а когда они выйдут, их расстрелять.

Так и получилось. Сараи были зажжены, танки противника вышли и тут же с дистанции 300 м два из них были уничтожены, третий танк самоходчики расстреляли за сараем. Четвёртая батарея, совершив обход засады с северо-востока, из-за домов зажгла ещё два танка, стоявших в капонирах. Противник не выдержал и стал отходить.

Передовой отряд, совместно с главными силами, гнал противника настолько стремительно, что наши самоходки ворвались в Тасдорф на плечах немцев, не дав ему взорвать мосты в междуозерье.

В 23.00 21 апреля полк получил приказ ворваться в Берлин. 22 апреля, обходным манёвром сквозь сложную систему вражеской обороны, полк с бригадой в 6.00 ворвался в пригород Берлина Кёпеник и завязал уличные бои.

В исторических десятидневных уличных боях за овладением городом Берлин большую роль сыграла самоходная артиллерия большой мощности – 100 и 122 мм. Успех решали штурмовые группы в составе танкового взвода-роты – 3–5 танков, батареи СУ – 3–5 орудий, батареи полевых орудий 76-мм и роты-батальона пехоты. Они действовали на протяжении всех уличных боёв. СУ-100 своим огнём расчищали путь танков, уничтожая танковые засады, фаустников, орудийные позиции и нередко даже на втором-третьем этажах; разрушали здания, завалы.

Приведу два примера ликвидации танковых засад в уличных боях. После того, как полк переправился через канал Вейгандуфер по Трептоверштрассе и повёл бои вдоль канала, штурмовой отряд полка, дойдя до Ломюменштрассе, казалось, двигаться не мог, так как впереди был завал, а слева по Ломюменштрассе вела огонь “пантера”. Два наших танка горели. Самоходная установка, неумело вышедшая на ликвидацию “пантеры”, тоже загорелась. Я поручил командиру батареи лейтенанту Архангельскому уничтожить “пантеру”, предложив ему следующий план: произвести разведку стоянки «пантеры», подготовить самоходку, то есть зарядить её, поставить прицел на прямой выстрел и подготовить боеприпасы, выбрать ближний ориентир от ОП и задымить улицу дымовой завесой. Так и было сделано. Через 30–40 минут “пантера” горела.

Танки штурмовой группы пошли дальше. Остальные самоходные установки этим временем поддерживали пехоту, которая разбирала завал и уничтожила фаустников.

Второй характерный случай произошёл в предпоследний день исхода боя. Бригада с полком овладели мостом через канал, ведущим в парк. Но продвинуться через мост противник не давал возможности, ведя фланговый огонь справа. Вдобавок мост был ещё неисправным. Этим временем разведчики установили, откуда бьёт пушка противника, а затем на полном ходу самоходная установка старшины Сороколета [150]прошла через мост, стала за мостом и двумя выстрелами уничтожила пушку. Через 6 часов противник капитулировал.

Основной недостаток ведения боя самоходного полка в уличном бою – это ограниченность манёвра и возможность вести огонь только батареи штурмовой группы. Остальные танки и самоходки находятся сзади, в бою не участвуют и нередко несут потери от пробравшихся фаустников к главным силам полка и бригады. Потери главным образом были от фаустников. Три самоходные установки штурмовой группы сгорели от попадания фаустпатронов. Шесть самоходных установок имели частичные повреждения, но были восстановлены на СПАМе. Надо сказать, что иногда огонь фаустников никакого вреда самоходным установкам не приносил.

Вторым недостатком боя самоходной артиллерии на улицах Берлина является недостаточная разведка. В самоходном полку мало разведчиков. В батареях таковые отсутствуют совсем, а это сказывается на своевременном обнаружении целей и целеуказании».