Игорь Небольсин - Первая из Гвардейских. 1-я танковая армия в бою

Потери немецкой группировки в личном составе были также огромны. Так, за две недели боёв II SS Panzer Korps потерял около 8000 человек, включая 235 офицеров.

Потери в личном составе II SS Panzer Korps за период с 5 по 19 июля 1943 г.

Наличие боеготовых танков в частях и соединениях 1-й ТА, а также в отдельных танковых корпусах и общее количество боеготовых танков в Красной Армии на южном фасе Курской дуги с 5 по 18 июля 1943 г.

Таблица составлена на основе данных, приведенных Кристофером Лоренцом. По 1-й ТА вверху дано общее количество данных, а в скобках наличие боеготовых танков в частях и соединениях 1-й ТА + наличие боеготовых танков в частях усиления армии.

Командир танковой роты 1-й ТА лейтенант М. Замула. «Как мы воевали»

«Ночью я получил приказ “оседлать” шоссейную дорогу, проходившую на Белгород. Моему взводу указали месторасположение и поставили задачу. На рассвете появились неприятельские самолёты. Они шли волнами и сбрасывали сотни бомб на наши боевые порядки. Было ясно, что после налёта немцы двинут на нас танки. Слева от меня на дороге занимал рубеж один взвод, справа другой, а ещё правее рота старшего лейтенанта Кобзаря.

В 9 часов утра вдоль лощины к деревне потянулась длинная колонна немецких танков. В голове колонны шло несколько “тигров”, а позади, в промежутках между ними, средние танки и самоходные пушки. Немцы впервые применили на нашем участке танки T-VI, которые действовали осторожно. Их танки шли не напролом, не как в первые месяцы войны, а медленно, от укрытия к укрытию. Причём на остановках “тигры” выдвигались вперёд, а средние танки и орудия прятались за ними. При атаке “тигры” останавливались на большой дистанции от нас, выбирая возвышенность, с которой можно было бы подавлять наши огневые точки и не давать нам возможность обходить немцев с флангов. “Тигры” с хода не ведут огня, а действуют лишь с места и, опасаясь подставлять свои борта (уязвимое место), становятся к нам лбом.

Наблюдая за поведением вражеской колонны, я быстро оценил её тактику и манёвр. Собрал командиров своих танков, дал указание, как действовать, и приказал не открывать огня без моего сигнала. Сам же я ожидал сигнала старшего лейтенанта Байбакова. Когда колонна приблизилась к нам на 600 метров, мне был дан сигнал. Сделав шесть выстрелов, я скомандовал механику-водителю дать задний ход и сменить позицию.

Новая позиция была удобной и сулила успех. Один из “тигров” повернулся ко мне бортом, и я выстрелил бронебойным снарядом. Вспыхнуло пламя. Но в эту минуту в башню моего танка попал снаряд. Башня выдержала, а меня сильно оглушило. Признаться, я даже не почувствовал этого в первые минуты. Мои мысли были заняты тем, чтобы механик-водитель непрерывно менял позицию. Старшего лейтенанта Байбакова ранило, и он приказал мне, чтобы я принял на себя командование ротой.

Огонь по врагу не прекращался ни на минуту. Немцы оттянули свои машины в лощину и стали выжидать. Я непрерывно наблюдал за всеми своими экипажами и был немало удивлён, что старший лейтенант Кобзарь, находившийся на правом фланге, не ведёт огня. Что случилось? Ведь немцы сосредоточили свой огонь против моего взвода. Решил проверить. Вылез из машины, посмотрел в сторону Кобзаря и понял, что ему из-за ржи не видать вражеских целей. Дай-ка, думаю, заберусь на горку и посмотрю на неприятельский стан. Только стал подниматься, вижу, немцы прекратили огонь и стали маневрировать. Присматриваюсь: оказывается, эшелон расчленился на три группы. Одна из них пошла в обход моей роты со стороны леса, другая по лощине нам в лоб, а третья направилась по дороге в деревню. И когда передо мной раскрылась картина манёвра неприятеля, я принял следующее решение: командиру одного взвода приказал выехать и встретить немецкую колонну, шедшую нам в обход. Машины другого взвода расставил в лощине. Сам же я выдвинул свой танк к горящей машине Байбакова и укрылся за ней.

Как только немецкие танки приблизились, был подан сигнал, и сразу взвода открыли огонь. Особенно удобно было бить врага мне. Немцы не подозревали, что я укрылся за горящим танком. Прицелившись, я ударил по “тигру” и зажёг его. В это время на холм выползло несколько средних танков. Осколочными снарядами я зажёг два из них.

Свыше восьми часов длился бой. Немцы, превосходя нас во много раз силами, всё рвались к деревне, а я, памятуя приказ командования “не отходить от рубежа”, знал, что для меня есть только одно решение – безоговорочно выполнять приказ. Важно было, однако, выяснить положение на поле боя, и я снова вылез из танка. Обход немцам не удался, а к моему взводу ни один танк не приблизился. Зато горящих факелов было много. Немцы выкатили противотанковые орудия, но мы сумели разбить их ещё до того, как они открыли огонь. Потери были и у нас.

Вскоре немцы обнаружили меня и открыли убийственный огонь, но их снаряды попадали в горящий танк Байбакова. Оставаться под его защитой было рискованно, и я стал задним ходом менять позицию. И вдруг заметил несколько “тигров”. Они шли почти рядом по левую сторону от меня. Прицелившись, я ударил по одному из них – мгновенно вспыхнуло пламя. Другие быстро отошли.

В этом бою отличились многие экипажи. Младший лейтенант А. Юрусов уничтожил два тяжёлых и три средних танка. Младший лейтенант И. Куксов уничтожил один тяжёлый, два средних танка и две пушки. Я же лично зажёг четыре “тигра”, пять средних танков (Т-III и T-IV), три самоходных пушки и один транспортёр».

Старшина Калёнов. «Наш командир»

«Когда на горизонте показались первые вражеские танки, командир роты старший лейтенант Иван Рыбалко сидел уже в машине и пристально наблюдал через перископ. Перед этим он долго беседовал с экипажами, вместе с командирами танков выползал вперёд на рекогносцировку местности, ставил взводам боевую задачу, указывал ориентиры, кому и когда открывать огонь. Я сидел за рычагами управления. Ровно гудел мотор. Фашистские танки, извергая лавину огня из жерл своих длинных пушек, шли к высоте, которую занимала наша рота. Немецкие самолёты сбрасывали на нас тяжёлые бомбы.

– Целиться в голову колонны, по фашистским панцерникам огонь! – скомандовал Рыбалко.

Слышу выстрелы. Один, второй, третий. Танк слегка качнулся. Плотнее прижимаю наушники переговорного устройства, стараясь не пропустить очередной команды и наблюдаю вперёд. Вижу, ярким костром запылало сразу два немецких танка. Затем ещё три. В щепки разлетаются двенадцать вражеских автомашин с пехотой, следовавших за танками. Это была боевая работа старшего лейтенанта Горячева. Немецкие танки замешкались и, встретив упорное сопротивление, повернули вспять. Но через некоторое время враг пошёл справа в обход высоты. Дальше, за высотой, раскинулось селение, а от него в разные стороны отходило несколько дорог. Туда и нацеливали свой удар немцы.