Борис Васильев - А зори здесь тихие… (сборник)
- Название:А зори здесь тихие… (сборник)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ, Астрель
- Год:2015
- Город:Москва
- ISBN:978-5-699-78989-4, 978-5-699-78706-7
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Борис Васильев - А зори здесь тихие… (сборник) краткое содержание
Успех экранизаций повестей «Завтра была война», «А зори здесь тихие…», «В списках не значился» в большой степени был обусловлен пронзительностью авторского повествования, подлинностью описываемых событий, трагичностью историй о войне, о которых Б. Васильев знал не понаслышке, а из личного опыта
А зори здесь тихие… (сборник) - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Вновь совсем рядом раздались голоса. В пролом влетела граната, ударилась о дальнюю стенку подвала, но они успели упасть на пол, и раздался взрыв. Тут, в тесном подземелье, он был болезненно резок. В стены застучали осколки, вонючий дым близкого разрыва опалил лицо.
Плужников не успел ни испугаться, ни обрадоваться, что осколки прошли выше. Немцы были рядом, в двух шагах, и он не смел даже спросить товарищей, не задело ли кого. Надо было лежать, лежать, не шевелясь, безропотно ожидая очередных гранат.
Но гранат немцы больше не кидали. Поговорив, пошли дальше, к следующему подвальному отсеку. Шаги удалялись, глухо донесся гранатный взрыв: немцы проверяли соседние помещения.
– Целы? – еле слышно спросил Плужников.
– Целы, – отозвался Денищик. – Замри, лейтенант.
Весь день они пролежали в этом подвале. Весь день до темноты, боясь шевельнуться, не решаясь вздохнуть, потому что немцы ходили рядом: настороженным слухом они ловили их непонятный говор. От постоянного напряжения мучительно сводило мускулы.
Они не знали, что происходит наверху. Отчетливо слышалась стрельба, дважды противник обращался с предложением сложить оружие, давая часовые передышки. Но они не смогли воспользоваться и ими: немцы заняли этот участок казарм.
Рискнули выползти ночью, хотя эта ночь была беспокойнее предыдущих. Немцы прочно блокировали берега, ярко освещали крепость ракетами и не прекращали минный обстрел. То и дело слышались глухие взрывы: немецкие саперы методически рвали фугасами стены, потолки и перекрытия, расчищая путь своим штурмовым группам.
Денищик вызвался в разведку. Долго не возвращался. Сальников уже шипел, что надо тикать. Но близких выстрелов не слышалось, а Плужников не мог поверить, что пограничник сдастся без боя, и поэтому ждал.
Наконец послышался шорох, в проломе появилась голова:
– Ползите. Тихо: немец рядом.
Снаружи было душно, отчетливо доносился сладковатый трупный запах, и пересохшее горло все время сжимали судорожные рвотные спазмы. Плужников старался дышать ртом.
Повсюду слышались немецкие голоса, стук ломов и кирок: саперы проламывали проходы в стенах, подводили фугасы. Пришлось долго ползти по обломкам, замирая при каждом вылете ракеты.
В глубокой яме, куда наконец ввалились они, нестерпимо воняло: на дне лежали вспухшие на трехдневной жаре, развороченные взрывами трупы. Но здесь можно было передохнуть, оглядеться и решить, что делать дальше.
– Обратно в костел надо, – горячо убеждал Сальников. – Там стены – ого! А водичку я достану. Под носом проползу, а достану.
– Костел – мышеловка, – упрямился пограничник. – Немцы по ночам до стен добираются, окружат и – хана. Надо в подвалы: там народу побольше.
– А водички поменьше! Ты день в воронке дрых, я там сидел: раненым по столовой ложке водички отпускают, как лекарство. А здоровые лапу сосут. А я без водички…
Плужников слушал эти пререкания, думая о другом. Весь день они пролежали в двух шагах от немцев, и он собственными глазами увидел, что противник действительно изменил тактику. Саперы упорно долбили стены, закладывали фугасы, подрывали перекрытия. Немцы грызли оборону, как крысы: об этом следовало доложить немедленно. Он поделился этими соображениями с бойцами. Сальников сразу заскучал:
– Мое дело маленькое.
– Как бы свои не подстрелили, – озабоченно сказал Денищик. – Напоремся в темноте. А крикнуть – немцы минами забросают.
– Надо через казарму, – сказал Плужников. – Не могут же все подвалы быть изолированными.
– Еле уползли, теперь – обратно, – недовольно ворчал Сальников. – Лучше в костел, товарищ лейтенант.
– Завтра в костел, – сказал Плужников. – Надо сперва саперов пугнуть.
– Это мысль, лейтенант, – поддержал пограничник. – Шуранем немчуру и – к своим.
Но шурануть саперов не удалось. Под Плужниковым осыпались кирпичи, когда он вскочил: подвела задетая осколком нога. Он упал, и тут же прицельная очередь автомата разнесла кирпич возле его головы.
Им так и не удалось прорваться к своим, но все же они перебежали к кольцевым казармам на берегу Мухавца. Этот участок казался вымершим, в оконных проемах не было видно ни своих, ни чужих. Но раздумывать было некогда, и они вскочили в ближайший черный пролом подвала. Вскочили, прижались к стенам: немецкие сапоги протопали поверху.
– Долго совещались, – сказал Денищик, когда все стихло.
Никто не успел ответить. В темноте клацнул затвор, и хриплый голос спросил:
– Кто? Стреляю!
– Свои! – громко сказал Плужников. – Кто тут?
– Свои? – из темноты говорили с трудом, в паузах слышалось тяжелое дыхание. – Откуда?
– С улицы, – резко сказал Денищик. – Нашел время допрашивать: немцы наверху. Ты где тут?
– Не подходить, стреляю! Сколько вас?
– Вот чумовой! – возмутился Сальников. – Ну, трое нас, трое. А вас?
– Один – ко мне, остальным не двигаться.
– Один иду, – сказал Плужников. – Не стреляйте.
Растопырив руки, чтобы не наткнуться в темноте, он ушел в черную глубину подвала.
– Жрать хочу, – шепотом признался Сальников. – Супцу бы сейчас.
Денищик достал плитку шоколада, отломил четвертую часть:
– Держи.
– Откуда взял?
– Одолжил, – усмехнулся пограничник.
– То-то несладкий он.
Вернулся Плужников. Сказал тихо:
– Политрук из 455-го полка. Ноги у него перебиты, вторые сутки лежит.
– Один?
– Товарища вчера убило. Говорит, над ним – дыра на первый этаж. А там к нашим пробраться можно. Только рассвета ждать придется: темно очень.
– Обождем. Пожуй, лейтенант.
– Шоколад, что ли? А политруку?
– Есть и политруку.
– Пошли. Сальников, останешься наблюдать.
У противоположной стены лежал человек, они определили его по прерывистому дыханию и тяжелому запаху крови. Присели рядом. Плужников рассказал, как дрались в костеле, как ушли оттуда, нарвались на немцев и отлеживались потом в каменном отсеке.
– Отлеживались, значит? Молодцы, ребята: кто-то воюет, а мы – отлежимся.
Политрук говорил с трудом. Дыхание было коротким, и у него уже не было сил вздохнуть полной грудью.
– Ну и перебили бы нас там, – сказал Плужников. – Пара гранат, и все дела.
– Гранат испугался?
– Глупо погибать неохота.
– Глупо? Если убил хоть одного, смерть уже оправдана. Нас двести миллионов. Двести! Глупо, когда никого не убил.
– Там очень невыгодная позиция.
– Позиция… У нас одна позиция: не давать им покоя. Чтоб стрелял каждый камень. Знаешь, что они по радио нам кричат?
– Слыхали.
– Слыхали, да не анализировали. Сначала они просто предлагали сдаваться. Запугивали: «Сметем с лица земли». Потом: «Стреляйте комиссаров и коммунистов и переходите к нам». А вчера вечером – новая песня: «Доблестные защитники крепости». Обещают райскую жизнь всем, кто сложит оружие, даже комиссарам и коммунистам. Почему их агитация повернулась на сто восемьдесят градусов? Потому что мы стреляем. Стреляем, а не отлеживаемся.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: