Александр Тамоников - Небратья

Остальные не покидали свои посты, угрюмо взирали на молодчиков. Видимо, горожане решили, что те просто пугают.

Когда дистанция между группами сократилась до тридцати метров, пришельцы и в самом деле остановились. Все как один накачанные в спортзалах, у многих татуировки с праворадикальными символами. Из-под масок на митингующих презрительно смотрели колючие глаза.

– Кажись, плохи наши дела, – пробормотал мужчина на костылях и как-то съежился.

– Пусть мимо идут, – заявил русоволосый юноша и бледно улыбнулся. – Это не наши дела.

– Эй, ребята, вы чего задумали? – покосившись на цепочку милиционеров, спросил Виктор Юрьевич.

– Шпана какая-то, – сказала его спутница и высокомерно усмехнулась. – Попугать нас решили.

Действительно, кто, пребывающий в своем уме, будет избивать безоружных людей на виду у десятка милиционеров? Но представители правоохранительных органов вдруг как-то засмущались, стали неловко переминаться, смотрели куда угодно, только не на то, что происходило рядом с ними. Двое стражей порядка шмыгнули в здание, остальные мялись и чувствовали себя не в своей тарелке.

Молодчики не отвечали на выкрики из толпы, продолжали пожирать глазами оробевших людей, изрядная часть которых принадлежала к слабой половине человечества. Они понимали, что их психическая атака удалась.

Вдруг какой-то человек в маске гортанно выкрикнул:

– Слава Украине!

– Героям слава! – нестройным хором взревели его приятели.

– Слава нации! – каркнул тип в маске.

– Смерть врагам! – прогорланили молодчики и бросились на митингующих, размахивая цепями и дубинками.

При этом основной костяк нападавших рванулся в лоб, а несколько человек устремились во фланги с коварной целью замкнуть кольцо. Люди не сразу среагировали, впали в ступор. Когда они опомнились, на них уже налетели с трех сторон, и началось беспощадное избиение!

Истошно орали женщины, ругались мужчины. Вертелись в воздухе дубинки, мельтешили цепи. Люди вопили от боли. Первая кровь не просто пролилась, а брызнула фонтаном из раскроенной головы.

– Что вы делаете, гады?! – прокричал русоволосый юноша, закрывая голову руками. – По какому праву?!

– На правах рекламы! – заявил в ответ мускулистый громила, отпуская мощный удар.

Бейсбольная бита впечаталась в левую почку паренька. Он задохнулся от боли, повалился на бок, схватился за пострадавшую часть тела. Второй удар пришелся по бедру. Парень едва не лишился сознания от лютой боли.

Пятился с испуганным лицом инвалид на костылях. Разбитная девица в маске испустила индейский вопль, ударом ноги выбила костыль, картинно крутанулась на 180 градусов и выбросила пятку. Инвалид отлетел на несколько метров, ударился головой об землю, но сознание не потерял, на корточках пополз прочь.

Избиение продолжалось. Людей колотили азартно, смачно, не щадя кулаков и бейсбольных бит. Кровь текла из разбитых челюстей. Молодчики таскали за волосы женщин, смеялись, получали от этого колоссальное удовольствие.

– Милиция! – с надрывом кричала женщина, под глазом у которой расплывался здоровый фонарь. – Что же вы смотрите?! Милиция!

Сотрудники упомянутого ведомства предпочитали поглядывать в другую сторону. Большинство из них было равнодушно, у некоторых щеки алели от стыда.

Здоровый отморозок с оттопыренными ушами пнул по животу беременную женщину. Она повалилась на бок, закрыла руками живот. Задралось платье, обнажились голубые трусики. Молодчики загоготали. Какой шарман! Две девушки, закрываясь от ударов, бросились ее поднимать.

Внезапно в избиваемой толпе возник очаг активного сопротивления. Несколько молодых парней в залитых кровью рубашках ухитрились выстроиться цепью, закрыть собой женщин.

Среди них оказался Виктор Юрьевич. Одежда на нем была порвана, висела клочьями, из разбитой губы сочилась кровь.

Молодые люди отбивались яростно, но весьма неумело. Этим они только дразнили нападающих.

Виктор Юрьевич энергично работал кулаками, пропускал удары, но и сам несколько раз достал противника. Тип в маске отшатнулся, повалился на товарища.

Подбежала черноволосая женщина, спутница седовласого мужчины, несколько раз ударила его ногой и выкрикнула:

– Витя, отступаем! – выкрикнула она. – Убьют же! У них приказ всех прикончить!

Возможно, она немного преувеличивала, хотя как знать? Милиция продолжала соблюдать позорный «нейтралитет». Молодые активисты отчаянно отбивались, старались сдерживать натиск, но быстро теряли силы, пятились.

Вскричал от жгучей боли кучерявый паренек с разбитым лицом. Цепь прилетела ему в плечо, рука повисла парализованной плетью.

– Граждане, уходите, если можете! – прохрипел Виктор Юрьевич, из последних сил работая кулаками.

Митингующих зажали с трех сторон. Отходить можно было лишь в одном направлении – к деревянному зданию районного Дома культуры, в котором трижды в неделю показывали кино, а по субботам работала дискотека. С остальных трех сторон наседали молодчики.

Времени на то, чтобы раскинуть мозгами, у людей не оставалось. Негодяям в масках ничто не мешало полностью замкнуть кольцо, но они почему-то этого не делали. Люди отступали, падали. К ним подбегали нетопыри с закрытыми лицами, били ногами.

Возможности сопротивляться уже не было. Разрозненная толпа кинулась к Дому культуры, двери которого были гостеприимно распахнуты. Люди вбегали внутрь. Те, кто мог сопротивляться, прикрывали отход товарищей.

Молодчики радостно смеялись. У них все шло по плану! На площади остались несколько человек, они корчились от боли, пытались приподняться – беременная женщина, светловолосый юноша, калека, потерявший костыли. Погромщики хватали их за шиворот, за волосы, под радостное улюлюканье волокли к дверям «очага культуры».

Ошарашенные, избитые люди вбегали в полутемный холл. Почти все они были простыми жителями, пришедшими на площадь, чтобы выразить свое отношение к войне.

Люди слишком поздно поняли, что оказались в ловушке. Все двери, ведущие в те или иные помещения, почему-то оказались заперты, под окнами ржали разгоряченные нацисты. Лестницу наверх заблокировали стальные жалюзи.

Открытой оставалась лишь дверь в танцевальный зал, куда и стали забегать люди. Им не давали времени обдумать ситуацию. Все шло по замыслу таинственного режиссера.

Атакующие со свистом и гоготом вбегали в холл, били и пинали тех, кто зазевался. Ярость и кураж от ощущения безнаказанности уже зашкаливали. Громилы стаскивали маски – кого стесняться-то?

Двое набросились на беременную женщину, которая снова осталась одна. Она с трудом ковыляла, силы покинули ее. Бедняжка упала на колени, уперлась руками в пол, видимо, хотела встать, но уже не могла. Громилы подхватили ее и швырнули в толпу.