Антон Кротков - Штрафбат. Миссия невыполнима

После интенсивной работы с гантелями и резиной Борис уставал так, что мгновенно проваливался в сон. Некоторые товарищи по палате тоже выговаривали Нефёдову, что он мешает им спать. Но всё же большинство поправляющихся после ранений ребят Анархиста поддерживали и даже откровенно восхищались им. Авторитет его личности в советских ВВС был чрезвычайно высок. Правда, никто не понимал, чего это знаменитый ас так истязает себя, если война фактически подходит к концу. Естественно, Борис не мог никому рассказать о предстоящем ему неофициальном поединке.

Ночью, когда все засыпали, Борис до звериного рефлекса отрабатывал координацию движений по пилотированию самолёта в стремительном манёвренном поединке. Представляя все возможные элементы предстоящей схватки, Нефёдов старался закрепить их в мышечной памяти. Ведь в чрезвычайно краткосрочном реактивном воздушном бою многое делается «на автомате». Обдумывать свои решения некогда, когда счёт идёт даже не на секунды, а на их сотые.

Мысленно Борис также рисовал себе картины нужного исхода будущего боя. Словно наяву, очень ярко, он видел падающий, вражеский самолёт. Он был объят пламенем. Ощущение восторга охватывало Нефёдова. Борис запоминал это чувство, и с каждым днём вызвать его было всё проще.

В результате такой работы тело наполнилось силой и бодрой энергией. В голове укрепилось твёрдоё чувство уверенности, что удастся побить противника. Даже кости уже немолодого мужчины, как показывали рентгеновские снимки, срастались с ошеломляющей врачей скоростью, как у ребёнка…

Американец тоже напряжённо готовился к бою. Филипп очень серьёзно отнёсся к информации Макса Хана об этом русском. Похоже, ему предстоял самый серьёзный бой за карьеру. Они оба являлись хищниками экстра-класса. Хотя в природе плотоядным, стоящим на самой вершине пищевой цепочки, не свойственно сходиться в поединках на смерть. Но так уж сложились обстоятельства…

Компания наняла для своего тест-пилота команду высококлассных специалистов по спортивной подготовке, боевой тактике, психологов. В случае успеха Эсле была обещана премия в семьсот тысяч долларов. О том, что будет с ним в случае неудачи, разговора не было. Но итак было понятно, что в этом случае компания может понести астрономические многомиллиардные убытки и, конечно, не простит того, кто нанесёт ей подобный урон. В последнее время из-за участившихся отказов от производимой компанией боевой техники и обострившейся конкуренции с другими авиастроительными гигантами её позиции на рынке вооружений США существенно ослабли. Поэтому фирма просто не могла допустить, чтобы бой закончился как-то иначе, кроме как однозначной победой её самолёта и её оружия. На карту была поставлена репутация компании, её имидж в стране и в мире. Необходимо было любой ценой вернуть пошатнувшееся доверие военных, вашингтонских политиков, кардинально повлиять на общественное мнение.

Поэтому-то члены совета директоров так ухватились за предложение мистера Эслы опробовать новую ракету в бою с одним из лучших советских асов. По выражению одного из боссов компании, предстоящий бой должен был стать лучшей пиар-акцией оружия американского производства со времён атомной бомбардировки Хиросимы. Команда нью-йоркских маркетологов и рекламщиков тут же принялась за дело. Была сформирована привлекательная легенда для прессы: знаменитый ас, почти супергерой из так любимых простыми американцами комиксов, этакий «чёрный капитан Свобода», прикрывает атакованный врагом санитарный самолёт, полный раненых американских, австралийских, греческих и южнокорейских солдат. Ему противостоит один из лучших стервятников мрачного гения коммунистического антимира Сталина. Коварного и безжалостного славянина не останавливают даже огромные красные кресты на фюзеляже атакованного самолёта. Его может остановить только бесстрашный и благородный рыцарь на лучшем в мире истребителе «Сейбр». Заранее было решено, что в финале показательного боя Эсла поразит русского негодяя новейшей секретной ракетой – «серебряной пулей» или «оружием для уничтожения русских асов»…

Вначале пиарщики сделали ставку на распространение слухов. С помощью специальных оплачиваемых агентов в целевые общественные аудитории небольшими порциями вбрасывалась информация о грядущем событии. Примерно через неделю о бое заговорили в курилках минобороны, коридорах конгресса и редакциях. Это должным образом подогревало интерес общественности, создавало интригу. Но заранее о бое прессе ничего конкретного не сообщалось, чтобы не спугнуть русского противника. Тем не менее ведущие журналисты и конгрессмены были заряжены на эту новость. На одном из заседаний совета директоров North American руководитель департамента рекламы сообщил, что уже договорился с редакторами крупнейших газет страны, чтобы накануне запланированного поединка они оставили пустые места на передовицах своих изданий для главной новости дня. На истребитель Эслы было решено монтировать дополнительные специальные кинокамеры и зарядить их не обычной чёрно-белой плёнкой, которая обычно используется в авиационных кино-фотопулемётах, а дорогостоящим цветным «Кодаком». Более того, в район боёв должна была заранее отправиться группа кинооператоров, чтобы снимать бой с земли и запечатлеть упавшие горящие обломки МиГа. Готовящееся шоу должно было показать всей Америке, что нация не проиграла эту войну…

Война в Корее заканчивалась не с лучшими для Америки результатами. Несмотря на колоссальную техническую мощь государства-лидера западного мира и поддержку многочисленных союзников по ООН, одержать важную, прежде всего в моральном отношении, победу над коммунистами не удалось. Фактически противники пришли к статус-кво. Ни одна из сторон не добилась цели, ради которой, собственно, и была развязана эта бойня. После нескольких лет кровопролитнейших боёв, бесчеловеческих бомбардировок линия фронта стабилизировалась в районе 38-й параллели, разделяющей страну практически пополам.

Но если в целом отношение к войне в американском обществе можно было охарактеризовать как усталость и апатия, то воздушный сегмент корейской кампании, где американские лётчики быстро набирали очки, по-прежнему вызывал интерес. «Сейбр» стал машиной, которая позволила янки на равных драться с сильными русскими противниками.

В то время как наземные сражения почти затухли, ожесточённые схватки над «Долиной МиГов» приобрели характер международного спортивного состязания. Среди лучших «спортсменов» числились: Джо Макконнел, Пит Фернандес, Джим Джа-барр. Их фотографии не сходили с первых полос американских газет. Их известность превзошла известность асов Второй мировой войны Доминика Джентиле, младшего лейтенанта Айры Кепфорда, Томаса Макгуайра, Френсиса Габрески, Джона Мейера или Робина Олдса. Ведь последние ни в коей мере ни считали войну детской забавой или спортом и не изображали из себя голливудских звёзд.