Антон Кротков - Штрафбат. Миссия невыполнима

– Я слышал, – продолжал Хан, – что самой заветной мечтой этого дельца является перебраться в Европу или в США, чтобы организовать там новые рынки сбыта для героина с подконтрольных ему плантаций.

Борису стало ясно, что любой гроссмейстер выглядел бы наивным ребёнком рядом с этим субтильным персонажем в застиранных шортиках с голыми коленками, который двигал по доске нужных ему людей, как пешки. Борису вспомнились недавние высокопарные рассуждения талантливого актёра, который, по его словам, мечтал делать деньги в другой стране на благородных делах. Это напомнило Нефёдову известный исторический эпизод с одним американским механиком, который начинал с изобретения экономных моделей электрических лампочек накаливания, а также придумал ментоловый ингалятор для лечения астмы, остроумно назвав его «трубкой мира». А ещё этот механик мечтал построить идеальный город солнца, где не будет нищеты и голода. А так как дело было на заре авиации, то, чистый сердцем, мечтатель-технарь не ограничился одними призывами и даже начал конструировать аэропланы собственной конструкции, чтобы перевозить в свой город мечты всех желающих.

Но не этими благими делами и планами он запомнился потомкам и не за мирные приборы был произведён королевой Викторией в 1901 году в рыцари. «Если желаете самым верным способом сделать состояние, изобретите что-нибудь такое, что позволит… европейцам быстрее убивать друг друга», – говорят, что именно эта фраза, изречённая в присутствии не слишком удачливого американского предпринимателя и инженера Хайрема Максима, вдохновила его на создание своего легендарного пулемёта.

Борис вдруг осознал, что судьба и в самом деле послала ему человека, который, возможно, один в состоянии помочь ему найти сына. Однако внезапно, ещё до окончания срока отпуска, Нефёдова отозвали в часть. Положение на фронте ухудшилось настолько, что командиру эскадрильи передовых авианаводчиков срочно понадобились все его лётчики.

В последний перед отлётом день Борис предложил Гермесу продолжить шахматные занятия в Морганбурге.

– Блестящая идея, учитель! – радостно воскликнул парень и энергично затряс протянутую ему на прощание руку.

Уже на следующий день после возвращения из отпуска Борис должен был отправиться на боевое задание. Правда, командир эскадрильи назначил Нефёдова во вторую лётную смену, чтобы «курортник» успел немного освоиться во фронтовой обстановке.

Утром Борис вместе со всеми приехал на аэродром на служебном автобусе. В столовой он обратил внимание на нового человека. Это был совсем молодой парень лет восемнадцати. Несколько дней назад новобранец приехал из Европы и его назначили в эскадрилью передовых авианаводчиков для прохождения испытательного срока. Сегодня парень оказался в числе тех, кому предстояло идти в бой в числе первых. Непонятно, каким ветром занесло сюда этого птенца. Похоже, за то время, что Борис отсутствовал, обстановка на фронте стала совсем скверной, если вербовщики вместо профессионалов стали присылать подобное «пушечное мясо».

На парня было жалко смотреть. Белый, как лист бумаги, он испуганно озирался по сторонам. Есть бедняга не мог. Зрелище изрешечённых самолётов на стоянках, обыденные разговоры старожилов о том, кто и как погиб накануне, подействовали на него отрезвляюще. Мальчишка больше не думал о лёгких деньгах, которые обещали ему вербовщики. Весь романтический бред мгновенно выветрился из его головы, как только он понял, что не проживёт и недели в этом аду. Нефёдову было знакомо это ощущение противной мелкой дрожи перед опасным вылетом.

Вскоре прозвучал приказ вылетать первой смене. Но паренёк не сразу осознал, что происходит. Все уже бежали к самолётам, а он всё продолжал сидеть. Тогда к новичку быстрым злым шагом подскочил командир эскадрильи передовых авианаводчиков майор Робин Иглз и рявкнул на оробевшего подчинённого:

– Разве ты не слышал приказ, тупица?! Хватит хлюпать носом, салага! Давай шевелись, пока у меня не кончилось терпение.

Свирепый вид огромного головореза с засученными по локоть рукавами и крупными мышцами, перекатывающимися под тканью комбинезона, окончательно ошеломил мальчишку. Стажёр испуганно вскочил и побежал в указанную ему сторону. Майор погнал новобранца, то и дело рявкая ему в спину: «Убей врага! Убей! Убей!» Майор придерживался того принципа, что «начальник должен быть силен и свиреп. Если же он уговаривает, пытается убеждать, то это очень скверный, ненадежный начальник. Может быть, даже не начальник вообще…»

Когда Борис подошёл к стоянке самолёта, у сидящего в его кабине мальчишки уже была разбита губа. От всего произошедшего с ним молодой пилот совсем перестал соображать. Майор Иглз кричал ему, что необходимо делать:

– Запускайся ещё раз, дубина! Оставить! Ключ поверни, я тебе говорю! Закрылки на пятнадцать градусов.

Стажёр пытался дисциплинированно выполнять приказы, но из-за того, что мысли в его голове путались, он не мог даже запустить двигатель и привести все системы самолёта в состояние готовности к взлёту. Вскоре деморализованный молодой лётчик вообще перестал реагировать на вопли офицера.

При появлении Нефёдова майор недовольно стащил с правой руки чёрную перчатку и раздражённо буркнул:

– Что вам?

– Разрешите мне лететь вместо мальчишки. Пусть он придёт в себя.

Майору явно было неприятно, что кто-то из подчинённых поймал его на том, что он пустил в ход кулаки против новобранца. Чтобы скрыть своё смущение, он, прежде чем ответить, вынул пачку сигарет. Вскрыл ногтем целлулоидную обёртку, затем картонку, щелчком выбил сигарету, взял губами, вытащил зажигалку – и так далее. И всё нарочито неторопливо. Так прошло минуты три, не меньше. Затянувшись и выпустив кольцо синего дыма, майор посоветовал заступнику:

– Не лезьте не в своё дело! Парень уже взял аванс, пусть отрабатывает.

– Послушайте, разве вы не видите, что в таком состоянии он ни на что не годен. И потом я слышал, что у него всего-навсего лицензия пилота-любителя. Он глупо угробит и себя и машину. Вы должны отправить его домой, майор. Это в ваших же интересах.

Борис спокойно выдержал враждебный взгляд командира. Наконец, Иглз отвёл глаза.

– Да вы правы, сэр. – Гнев комэска обратился в сторону командования: – С каждый разом они присылают мне всё менее качественный материал. Это же девчонка, а не солдат. Он приволок с собой целый чемодан косметики и пользуется лавандовой водой после душа. И я не удивлюсь, если в итоге этот неженка окажется голубым. Наши боссы, видимо, считают, что раз у меня в эскадрилье самый высокий процент потерь, то мне можно посылать невесть кого.