Георгий Савицкий - Битва «тридцатьчетверок». Танкисты Сталинграда

Слева и справа в развалинах занимали позиции вооруженные охранники НКВД. Они были на посту на главной проходной завода и сейчас не покинули своих позиций. И продолжали выполнять свой долг. Вместе с вохрами готовились к бою и ополченцы.

Невидимые и неслышимые в этом хаосе разрушенных зданий выдвигались на позиции снайперы, беря на прицел каждый метр прилегающих улиц.

Вскоре на дальнем перекрестке появился легкий танк. Степан Никифорович Стеценко, поймав его в бинокль, присвистнул даже: это оказался «старый знакомый» – чешский Pz.Kpfw 38 (t) Ausf B. Трофейные легкие танки «Praga» воевали в вермахте с самого начала Второй мировой войны и зарекомендовали себя на поле боя весьма неплохо. А само гусеничное шасси немцы использовали для создания самых разных артиллерийских установок: истребителей танков, зениток, самоходных гаубиц. Другое дело, что к 1942 году он окончательно устарел. Однако в его появлении на пылающих улицах Сталинграда был свой резон: средние немецкие танки Pz.Kpfw III и Pz.Kpfw IV не смогли бы одолеть завалы из битого кирпича, обрушившихся стен домов, целых гор мусора. К тому же легкие танки в уличных боях были более эффективны из-за своей маневренности. Гитлеровцы называли такие бои «Rattenkrieg» – «Крысиная война», с немецкой четкостью определив жестокость и бескомпромиссность подобных схваток накоротке. Кроме того, у него были неплохие оптические приборы наблюдения, позволявшие вести круговой обзор поля боя.

Трофейный чешский танк с ходу открыл огонь из пушки. Легкое 37-миллиметровое орудие KwK-38 (t) тоже не отличалось могуществом своих снарядов, однако на ближней дистанции могло натворить бед. Укрывшись за броней, немецкие мотопехотинцы тоже открыли стрельбу. Трещал, заливаясь, Maschinengewechr-42, гулко бухали в пространстве между разрушенными зданиями выстрелы из карабинов «маузер».

В ответ не менее оглушительно грохнуло откуда-то сверху. Расчет противотанкового ружья «ПТРС» занял позицию на втором этаже полуразрушенного дома. Они стреляли сверху, целясь в самое уязвимое место танка – в моторный отсек на корме. Парой прицельных выстрелов «противотанкистам» удалось подбить Pz.Kpfw 38 (t) Ausf B. Сравнительно тонкая броневая шкура немецкого зверя оказалась вполне по зубам 12,7-миллиметровому творению конструктора Симонова.

Однако танк все равно продолжал стрелять, а штурмгруппа немецкой пехоты даже продвинулась вперед и закрепилась в развалинах. Обе враждующие стороны разделяли лишь полсотни метров разрушенной улицы.

Гитлеровцам даже удалось затащить на верхние этажи развороченных зданий пулеметы, и они открыли подавляющий огонь по защитникам Сталинградского тракторного завода. Под их прикрытием гитлеровская мотопехота совершила еще один рывок вперед по улице.

И вот тут-то и вступил в дело танк Степана Никифоровича Стеценко! Он довернул башню и взялся за маховик вертикальной наводки. Спаренные стволы крупнокалиберных пулеметов «ДШК» поползли вверх. Максимальный угол вертикального наведения в 85 градусов обеспечивал неплохой обстрел верхних этажей дома. Наведя прицел, Стеценко нажал на спусковую педаль.

Загрохотали крупнокалиберные пулеметы, бронебойные и бронебойно-зажигательные пули со стальным сердечником ударили по укрывшимся на верхних этажах немецким пулеметчикам.

Бронебойно-зажигательная пуля Б-32 весом в 52 грамма на скорости более километра в секунду пробивает двадцатимиллиметровый лист брони на дистанции полкилометра! Что ей какие-то кирпичные стены?!

Так что в трупах немецких пулеметчиков оказывались не только весьма увесистые куски свинца, но и обломки кирпича засохшего раствора. Причем крупнокалиберная пуля раскалывала кирпич, и «шрапнель» из его осколков летела прямо в лицо немцам. А убойности кусков кирпича и осколков деформированных крупнокалиберных пуль хватало, чтобы выбить глаза и навсегда обезобразить «арийских красавцев».

Расправившись с пулеметчиками вермахта на верхних этажах домов, Степан Никифорович принялся за залегшую на улице пехоту. Завалы щебня и битого кирпича, которые сравнительно неплохо защищали от ружейно-пулеметного огня, против крупнокалиберных пуль оказались практически бесполезными. Ведь от кирпичей и камней винтовочные пули рикошетили, а еще более легкие пули пистолетов-пулеметов так и вообще раскалывали кирпичные обломки и теряли свою кинетическую энергию. А вот тяжелые пули калибра 12,7 миллиметра сохраняли достаточную убойность, чтобы не отрикошетить от каменных завалов. В итоге – и тут появилось некоторое количество трупов немецких солдат и офицеров, приправленных кирпичной крошкой.

Уцелевшие фрицы поспешили убраться с улицы.

– Юрок! Айда сюда, поможешь мне диски перезарядить, – крикнул гвардии лейтенант Стеценко своему механику-водителю.

В одиночку таскать тяжеленные патронные диски, и – в темпе, было очень тяжело. Но для лент на полсотни патронов каждая в небольшой башне легкого зенитного танка просто не было места. Правда, на Т-90 пулеметы устанавливались с новой, более совершенной системой подачи патронов, поэтому удалось повысить скорострельность «спарки» «ДШК».

Пока танк находился на позиции, механик-водитель «подрабатывал на полставки», как выражался сам Степан Никифорович, «вторым номером» пулеметного расчета. Вместе они быстро сменили отстрелянные диски и установили новые. Общий боекомплект двух пулеметов «ДШК» составлял 480 патронов в шестнадцати дисковых магазинах. Они уже израсходовали половину из них.

– Быстрей-быстрей! Поторапливайся, Юра. – Командир танка уже защелкнул барабан в подавателе левого пулемета.

– Не лезет, зараза! – Упрямый диск не хотел становиться в приемник патронов правого пулемета. Пришлось пристукнуть по нему прикладом «ППШ» из укладки боевого отделения танка. Громкий щелчок показал, что упрямый диск все же встал на штатное место.

– Хорошо, Юрка! Сейчас фрицы налетят, а мы их и встретим! Шуруй на свое место!

– Есть, командир!

Стеценко дернул за рычаг перезарядки, досылая патроны в стволы крупнокалиберных пулеметов. Теперь он был полностью готов к встрече.

Гитлеровцы действовали шаблонно: если с ходу не удалось взять укрепленный рубеж, они вызывали артиллерию или авиацию и ровняли обороняющихся бомбами или тяжелыми снарядами. И сейчас, скорее всего, следовало ждать «лаптежников».

«Так, заходить они будут, вероятнее, вдоль улицы, чтоб потом еще и ударить из пулеметов с бреющего», – прикинул Степан Никифорович, вращая маховики горизонтальной и вертикальной наводки башни. Любят эти гады «брить», ну да ничего – теперича мы их сами и побреем, и умоем… И в гробину осиновую положим!

Знакомый звук, вызывающий только страх и ненависть у защитников Сталинграда, пришел с закопченного неба совсем скоро. Шестерка пикировщиков кружилась над кварталом, примыкающим к Сталинградскому тракторному. Характерные силуэты с обратным изломом крыльев и нелепыми «лаптями» обтекателей шасси – старый солдат не ошибся, это действительно были «Юнкерсы-87». Вот один из них выполнил переворот через крыло и сорвался в крутое пике.