Николай Куликов - Между СМЕРШем и абвером. Россия юбер аллес!

Поблагодарив фельдфебеля, Дубовцев вышел из машины, не доезжая несколько кварталов до места предполагаемой встречи. Было еще темно; одинокие прохожие не обращали на него никакого внимания (в городе было полно военных), торопясь по своим делам. Этот район Лиепаи сплошь состоял из узких старинных улочек с двух-трехэтажными домами, многочисленными закоулками, тупичками и узкими проходными дворами. Здесь было легко затеряться, уйти от слежки; но, с другой стороны, можно было запросто заблудиться — тем более приезжему. Поэтому они не случайно выбрали местом встречи ломбард неподалеку от церкви: ее высокий шпиль был виден издалека и служил своеобразным ориентиром. Несколько раз «проверившись», Иван убедился в отсутствии слежки и ровно в восемь уже прохаживался мимо того самого угла. На другой стороне улицы у входа в ломбард, который открывался в девять, уже выстроилась небольшая очередь. Это учреждение посещали не только местные жители, но и немцы, поэтому прогуливающийся напротив унтер-офицер не вызывал никаких подозрений.

Снова пошел легкий снежок, морозец был не больше трех-четырех градусов, и Валет вдруг подумал: «У нас дома сейчас морозище не меньше тридцати, а то и под сорок…» Сзади, видимо, поскользнувшись на ледяной корке, его чуть не сбил с ног какой-то высокий штатский в укороченном зимнем пальто с серым каракулевым воротником и каракулевой шапке с козырьком — так здесь обычно одевались зажиточные лавочники или чиновники средней руки из оккупационных учреждений.

— Иди за мной! — негромко сказал штатский и проследовал дальше, опираясь на трость.

«Федор!.. Жив!» — радостно забилось сердце у Валета. Пройдя метров двести, связной остановился за телефонной будкой, дожидаясь напарника.

— Немного погуляем по окрестным улицам, — произнес он с тревожной интонацией, незаметно осматриваясь по сторонам. — Рад тебя видеть!

— Я тоже. Со вчерашнего вечера места себе не находил… К одиннадцати я должен прибыть в абверкоманду на совещание, — отозвался Валет. — Так что наше время ограничено. Что у тебя?

— Плохо. На той квартире, где мы с тобой встречались, — засада гестаповцев!

— Я это понял после вчерашнего звонка. Тебе-то как удалось уйти?

Они пошли рядом, и Горячев коротко рассказал о событиях последних двух суток:

— Позавчера вечером, когда я закончил сеанс радиосвязи с Центром, вдруг позвонил Гунар. Я его по голосу сразу узнал. В общем, назвал он пароль и сразу произнес условную фразу: «Тетушка Марта заболела. Просила ее навестить. Немедленно!» Это значит — за ним слежка, и я должен был срочно покинуть квартиру. Особенно насторожило слово «немедленно» — я понял, что не должен терять ни секунды. На такой случай Гунар сообщил мне адресочек и пароль — там я мог бы временно укрыться. Но туда я не пошел. Что с Гунаром — не знаю.

— То, что не задействовал связи Гунара, — разумно! — вставил слово Дубовцев. — Если его взяли, гестапо выбьет из него все, что он знает!

— В Центре мне дали адрес — на самый крайний случай. Там проживает отец одного из наших сотрудников. Я должен был передать ему привет из Москвы, от сына, — продолжал Горячев. — Помнишь нашу встречу 28-го? Ну вот, в тот же день я навестил того человека. Он живет недалеко от морского порта — отсюда километра два, не больше. Я как чувствовал: заранее договорился, что, возможно, остановлюсь у него на несколько дней.

— Это временный вариант, на пару дней — не больше! — перебил напарника Валет. — Так что не обольщайся! Я у немцев давно, и поверь: искать они умеют. Тем более у них могут быть твои приметы.

— Но я задействовал запасной аусвайс на имя Карпова. Как видишь, сменил обличье. А Лиепая город большой — как-никак под сто тысяч населения…

— Послушай, Виктор! — досадливо поморщился Дубовцев. — Если не секрет, ты до этой командировки где служил?

— В Смоленске, в оперативно-розыскном.

— Значит, должен все очень хорошо понимать! Представь, что в такой же ситуации оказался в нашем тылу немецкий агент. За сколько бы его разыскала контрразведка в том же Смоленске?

— Двое-трое суток он бы продержался… Но это по максимуму.

— Вот видишь! Гестапо действует ничуть не хуже! Тебя надо вывезти из города — в этом единственное спасение. Других вариантов нет и быть не может! Где рация?

— Я перенес ее на новую квартиру. В последнем сообщении из Центра тебе передали инструкцию по Яковлеву.

— Что там? — нетерпеливо спросил Валет.

— Дают «добро» на его использование в операции, но только в чрезвычайных обстоятельствах. В Москве подчеркивают: в чрезвычайных!

— Сдается мне, что такие обстоятельства уже наступили! Что еще?

— Запомни: мать Яковлева зовут Анна Тимофеевна, восемьдесят шестого года рождения. В настоящее время она находится на спецпоселении в Казахстане.

— Понятно. Теперь слушай мой приказ: временно «ляжешь на дно». Из той квартиры ни ногой! И твой хозяин пусть поменьше о тебе соседям болтает.

— Я его предупредил. Да он и сам все понимает.

— Никаких сеансов радиосвязи! Только на прием. Думаю, сегодня на совещании выяснится точное время выхода подлодки на ходовые испытания.

— Я слышал, вчера под утро вас бомбили.

— К сожалению, «ракетная» лодка уцелела. С магнитной миной тоже вряд ли получится — на лодку у нас нет доступа. Значит, остается одно: надо сообщить в Москву точное время выхода «U-941S» в море…

Разведчики шли в сторону порта: Дубовцев решил проводить напарника как можно ближе к его новой квартире. Он справедливо полагал, что в обществе немецкого военнослужащего к Горячеву не будут «цепляться» хотя бы полицейские из местных. На улице все еще было темно, но народу заметно прибавилось — ближе к порту им все чаще стали встречаться военные моряки. Иван старательно отдавал честь старшим по званию. Наконец они подошли и остановились на углу улицы, застроенной одно-, двухэтажными каменными домами с обычными в этих краях красными черепичными крышами. Вдоль тротуаров росли невысокие липы, покрытые пушистым новогодним снегом.

— Чтобы меня не увидели соседи, надо прощаться, пока темно, — сказал Горячев. — Мой домик пятый с левой стороны. Легко найдешь по покосившемуся забору.

— Запомни: я заберу тебя отсюда завтра, в крайнем случае — послезавтра.

— Как ты это сделаешь?

— Пока не знаю, но что-нибудь обязательно придумаю. Где тебя будет ждать наша подлодка?

— В тридцати километрах от города. На побережье в районе Старой крепости. Торпедировав немцев, наши будут там дежурить в течение трех суток.

— Ясно. Ты обязательно должен отсюда выбраться — у меня пленка с чертежами «ФАУ».

— Молодец! — Горячев не удержался и хлопнул Валета по плечу. — Как тебе это удалось?!