Cергей Макаров - Полигон призрак

— Не так все это просто, майор. Я же понимаю, что причинил ей сильнейшую боль. А каково детям было? Напакостил я сильно, а тут вдруг спустя годы напишу — каюсь.

— Уж извини, Степан Иванович, но другого пути у тебя просто нет, — развел руками Коготь. — Ты же в атаку людей подымал в Сталинграде, награжден тремя орденами Славы. Чего тебе тушеваться?

— Говорю вам, товарищ майор, — сдавленным голосом произнес Андронов, — не все так просто и легко. Да мне в атаку легче подняться, чем после всего, что я натворил, объясняться с Аркадией. Как-то раз я уже собрался было с духом, неделю ходил и думал, что напишу ей, каждое слово взвешивал десятки раз, чтобы случайно еще раз не обидеть ее, не ранить.

— Ну, собрался — и что?

— Не успел написать. Как вам известно, отправили нас на полигон, а отсюда письма слать нельзя. Но письмо это я все же за два последних дня написал, вот оно, — Андронов вынул из кармана гимнастерки исписанные мелким почерком два листка бумаги. — Итак, возвращаюсь к тому, с чего начал, — продолжил капитан. — Если меня убьют, Владимир Николаевич, отправьте, пожалуйста, это письмо. Адрес написан сверху. И если вас не затруднит, напишите еще один листок от своего имени. Вы умный мужик. Расскажите, что говорил я с вами об этом, переживал до боли в сердце.

— Не затруднит, — спокойно сказал Коготь, — давай письмо. — Он взял листки бумаги у капитана, открыл ящик стола и положил в него письмо. — Только знай, Степан Иванович…

Андронов вытянулся на табуретке.

— Будем считать, что письмо это ты отдал мне просто на сохранение. А сачковать ты не будешь, — майор взглянул в лицо Андронову.

— В смысле? — удивился капитан.

— В самом прямом смысле. Вернемся с задания, прилетим в Москву, и ты сам, своими руками, отправишь письмо. Понял меня?

— Да я же с радостью, Владимир Николаевич. А пришел я к вам потому, что больше мне здесь некому доверить такое деликатное дело.

— Я понял, но учти, отсылать будешь сам. И все у тебя путем пойдет. Я уверен, жена тебя простит и примет.

— Вы так думаете, товарищ майор? — с надеждой взглянул Андронов.

— Если бы не думал так, то и не говорил бы. Ты же отец ее детей. И ты сказал, что она умная.

— Да, очень умная женщина, — горячо подтвердил капитан.

— Тем более она тебя простит и все поймет. Ты геройский мужик, Андронов, все осознал и поумнел. Женщины чувствуют такое.

— Спасибо вам, Владимир Николаевич, за то, что выслушали, — приободрился Андронов и встал, собираясь уходить: — Однако обещайте мне, товарищ майор, если что, вы отправите письмо по назначению. Просто так у меня спокойнее на душе будет.

— Отправлю, будь уверен, — понизил голос Коготь.

— Ну и, конечно, о нашем разговоре попрошу никому не говорить.

— Это само собой разумеется, капитан.

Группу, как всегда, подвезли, правда, на этот раз на грузовой машине, к забору из колючей проволоки, в котором была металлическая дверь. Часовой открыл ключом замок, и группа Когтя вышла за пределы полигона. Смершевцы углубились в тайгу. Майор, как обычно, шел первым, всматриваясь и вслушиваясь.

На следующий день неподалеку от озера, видневшегося впереди сквозь стволы деревьев, Коготь объявил привал.

— Два часа отдыхаем, отъедаемся и набираемся сил. Следующие пятьдесят километров пойдем без остановок, — сказал он.

Смершевцы расположились возле деревьев, сбрасывая оружие и вещмешки: нужно было дать телу полный отдых. Майор отошел чуть в сторону и сел под высоченной елью. Положив рядом автомат, он достал из вещмешка банку свиной тушенки и хлеб. Коготь открыл ножом банку и принялся жевать нехитрую солдатскую еду. «Если черт ногу не подставит, то семнадцатого выйдем в заданный квадрат. В телеграмме сказано «не позднее восемнадцатого», — размышлял майор. — Это хорошо, что мы придем на место заранее, поскольку лесник, понятное дело, не сможет явиться на встречу и быть проводником у немцев».

— О чем задумались, Владимир Николаевич? — спросил подошедший Андронов и присел рядом.

— Да так, о разном, — тихо ответил майор. — Конечно, два часа отдыха после пройденных без остановок в полной боевой пятидесяти километров — маловато. Но мы должны прийти раньше немцев, чтобы осмотреться на местности, занять хорошую позицию для наблюдения. Есть и еще одна причина.

— Лесник, который не встретит уже фашистских диверсантов? — вставил Андронов.

— Точно, Степан Иванович, ты, словно провидец, мои мысли читаешь.

— Ничего, полпути протопали, протопаем и оставшееся.

— Вроде стало прохладнее, — посмотрев по сторонам, задумчиво произнес Коготь.

— Но с другой стороны, это может и неплохо? — пожал плечами Андронов. — В жару гораздо труднее идти.

— Это точно, — согласился майор.

Два часа пролетели, будто две минуты.

— Подъем! — вставая, скомандовал Коготь.

Смершевцы встали, взяли оружие, вещмешки и двинулись друг за другом. Они обходили озеро Нельское по известной им тропе, тянувшейся через болото. С озера дул пронизывающий холодный ветер, заставлявший идти быстрее, чтобы согреться. Тяжелые свинцовые тучи, казалось, давили на землю.

Когда они обошли озеро, майор объявил десятиминутный перерыв на еду. Подкрепившись тушенкой, смершевцы продолжили путь.

Майор шел и думал: «Удалось ли Раубеху убедить свое командование снова включить его в группу немецких диверсантов? От этого будет многое зависеть».

Ближе к обеду семнадцатого июня группа Когтя добралась до нужного квадрата девять и залегла в небольшом овраге, на краю которого росло несколько больших сосен.

— Неплохое укрытие, — осмотревшись, сказал майор и добавил: — Всем быть начеку! Фрицы могут появиться в любой момент.

Коготь и Андронов обустроились возле одной из сосен и принялись изучать местность в бинокли. Примерно в двухстах метрах от оврага виднелась поляна, на которой стояли покосившиеся деревянные кресты и лежали несколько каменных надгробий.

— Вот и старое кладбище, чуть левее, — указал рукой направление Коготь.

— Вижу, майор, — отозвался Андронов.

— Где-то здесь и появятся фашисты, — тихо произнес майор.

— Только бы они случайно не вышли прямо на нас, — заметил капитан.

— Будем держать ухо востро. Если что, тихонько отойдем, — сказал Коготь.

Всю ночь и весь следующий день, восемнадцатого июня, смершевцы попеременно несли дежурство, поджидая врага.

— Что-то, Владимир Николаевич, не хотят фрицы навещать нас, — вздохнул капитан.

— Может, заблудились? — прошептал Самойлов.

— Вряд ли такие заблудятся, — хмыкнул майор.

— Но тогда где же они? — задал вопрос Андронов.

— Кто же их знает, — вздохнул Коготь, а сам подумал: «Не мог же я ошибиться в расшифровке телеграммы. Я ведь десятки раз перепроверял. Нет, тут дело в другом. Либо у фрицев что-то пошло не так, либо они изменили по каким-то причинам свои планы. Вот только этого мне еще не хватало. Попробуй отыщи их в тайге».