Михаил Скрынников - ВДВ. С неба — в бой

Под занавес боевых стрельб проводилась зачетная стрельба реактивного дивизиона по площадям. Вот это зрелище. Подобного» я не видел даже в военных фильмах, где Советская армия вела наступательные операции против немцев. Если не брать в счет архивные съемки. Нам разрешили издалека наблюдать за действиями дивизиона. С марша дивизион развернулся и занял огневые позиции. И такое началось. Страшный вой, огненные трассы, поднятая на позициях пыль. Пронзительный вой еще долго стоял в ушах. Такое не забудешь. Намного позже, в Афганистане, подобные картины повторялись часто. Реактивная артиллерия наносила удары по бандам в горах, пустыне, реже по кишлакам во избежание жертв среди мирного населения.

Обсуждение стрельб дивизиона было прервано появлением комбата и офицеров, которые были непосредственными участниками. Комбат сказал, что завтра с утра будет подведение результатов. «После обеда загружаемся в эшелон и следуем домой в Калварию. Лично я, как ваш командир, доволен результатами боевых стрельб». Конечно, Тепляков поскромничал. Батарея получила отличную оценку, что не часто бывает на подобных стрельбах.

Подведение итогов результатов стрельб проводил начальник артиллерии дивизии здесь же, в полевом лагере. Построили личный состав. Полковник поздоровался с нами, а затем назвал лучшие подразделения и их командиров. Среди перечисленных была и наша вторая батарея. Потом отличившимся солдатам и сержантам предоставили отпуск с поездкой на родину. Посмотрели бы вы на их радостные лица. Многие завидовали. Завидовали и мы, молодые солдаты, так соскучившиеся по своим родителям. Потом к трибуне стали приглашать солдат и сержантов, которым вручали грамоту за отличную стрельбу. Мне показалось, что назвали мою фамилию, но я подумал, что такое невозможно. И вдруг комбат повторил: «Скрынников, бегом к трибуне». Краснея от волнения, подбежал к начальнику артиллерии, правда, вовремя перешел на строевой шаг и подошел к нему с докладом. Калинин вручил мне за отличную стрельбу грамоту и добавил: «Ты, солдат, молодец! Так и дальше продолжай служить».

«Служу Советскому Союзу!» — повернулся через левое плечо и бегом обратно в строй. Настроение классное, комбат меня тоже поздравил. Не обидел вниманием и личный состав.

На нашу батарею выпало три отпуска, объявленные полковником Калининым, и две грамоты, Одна из них моя.

После наградного мероприятия батарея стала готовиться к отправке домой, на зимние квартиры. Личный состав пешком проследовал по знакомому маршруту с песней. Ассортимент песен в батарее был небольшой. Запевала — ефрейтор, наводчик Данилин, как и у большинства из нас, у него голоса не было, но желание петь было. Себя он считал музыкантом, не расставался с гитарой, но запевал только одну песню: «Поведут на бой нас генералы. Враг, могилу себе приготовь…», а мы дружно подхватывали припев. После обеда самоходный дивизион загрузился на эшелон. Долгое стояние на станции погрузки. Звуки гитары, храп на нарах. Мы отдыхали всю дорогу, до самой станции разгрузки, дрыхли на нарах и обсуждали стрельбы.

В расположение прибыли утром. Расставили оружие и другое имущество, которое вывозили на полигон. Старшина отвел личный состав в столовую. После завтрака объявили небольшой перекур. Офицеры в канцелярии решали какие-то проблемы. Потом нас построили и отвели в парк хранения самоходок, до нас довели порядок работы, и мы стали приводить технику в надлежащий вид.

Мне, как заряжающему, тоже был определен участок работы — очистить от грязи днище самоходки. Квадратных метров было много. К концу работы руки здорово болели. Приходилось лежать на спине и счищать засохшую грязь и ржавчину, которой прилично накопилось за время пребывания на полигоне.

К концу рабочего дня мы экипажем свою самоходку отчистили, подкрасили, и она выглядела на все сто.

Проходили очередные дни, недели, месяцы службы, и у нас, молодых людей, все меньше и меньше оставалось таинств армейской жизни. Мы уже перестали испытывать чувство страха при совершении парашютных прыжков, испробовали себя при боевых стрельбах на полигоне. У нас практически все получалось, только не так, как у бывалых воинов.

Мне оставалось лишь выполнить обязанности часового на посту с оружием.

Сразу по возвращении из Добровольского полигона, накануне первомайских праздников, наша батарея заступила в караул. Этому моменту предшествовала долгая подготовка. В состав караула были включены и молодые солдаты. Пришлось еще раз проштудировать необходимые статьи Устава гарнизонной и караульной служб, а также особые обязанности тех постов, на которых мы будем нести службу. Я должен был охранять склад боеприпасов. Он находился недалеко от военного городка, на небольшой возвышенности. Рядом были неглубокие овраги, поросшие мелким кустарником. А еще дальше озеро Ория. В выходные и будни вокруг озера собиралось много отдыхающих. И почему-то они шли именно по тем тропинкам, которые были рядом со складом боеприпасов. Естественно, часовой следил за тем, чтобы все шли в обход.

В день заступления в караул состав караула вывели на территорию караульного городка. Здесь в миниатюре были воссозданы все объекты, поэтому именно в этом месте всегда проводился практический инструктаж личного состава, который заступал на охрану важных гарнизонных объектов. Нам показали охраняемые объекты, объяснили порядок их охраны. Показали места, где отрыты окопы, и дали пояснения относительно порядка их занятия для отражения нападения на охраняемый объект. Когда комбат убедился, что личный состав подготовлен к несению службы, батарея отправилась в расположение, где мы продолжили личную подготовку: гладили, подшивали обмундирование, а после обеда немного отдохнули.

Вечером в установленное начальником гарнизона время на строевом плацу проходил развод караула и суточного наряда. Начальник караула доложил дежурному по гарнизону о готовности всех прибывших на развод к несению службы.

Дежурный по гарнизону основное внимание уделял личному составу караула и сам проводил опрос знаний положений Уставов и табеля постов. В этот раз на дежурство по гарнизону заступал старший лейтенант Полежаев, офицер соседней батареи. К молодежи он относился с особым пристрастием, тем более что мы впервые заступали на боевое дежурство. По прибытии на территорию караульного помещения нас уже в строю ожидал состав старого караула. Начальники караулов доложили один о готовности к заступлению, а другой — к сдаче караула.

Состав старого караула остался во дворе, а мы зашли в караульное помещение.

Все, кто был назначен в третью смену, в том числе и я, обязаны были принять в караульном помещении согласно описи все имущество, а также внутренний порядок.