Михаил Толкач - Десантники Великой Отечественной. К 80-летию ВДВ

Комбат Иван Жук шугнул разведку искать пологие спуски.

– Не удалось Кокорину подавить точки! – досадовал он, в бинокль высматривая путь безопаснее. Посыльный от Дмитриева: западнее деревни Пасеки обнаружен разрушенный мост через Явонь. Группа бойцов кинулась на овладение – крупнокалиберный пулемет ударил в упор!..

Бой длился больше двух часов. Ночь пошла на убыль. Белое марево полыхало в ракетах, расцвечивалось трассирующими пулями. На стороне врага обнаружились танки, врытые в землю. Их блокировать никак не удавалось. В огневую схватку вклинился гарнизон немцев из деревни Старое Сахново. Десантники же никак не могли достичь главной дороги.

Нам был слышен гром минометных выстрелов в стороне села Бобково, левее фронта нашей атаки. Как мы полагали, там билась бригада, нацелившаяся на юг.

– Дмитриев, что не слышно Шаха? – нетерпеливо спрашивал Жук.

– Кинжальный огонь, товарищ комбат. Потеряли людей…

– Вызовите ко мне Булавчика!

Командир взвода комсомолец Андрей Булавчик явился из снежной мглы в порванном маскхалате. Доложился по форме.

– Отберите отчаянных ребят и выбейте немца из окопов!

Рывок группы Булавчика был стремительным и сокрушительным. По снегу, по льду, помогая друг другу, комсомольцы забрались на срез откоса. Пошла рукопашная. Крики. Хряск. Вопли раненых. Кто-то кубарем скатился вниз. Кто-то надсадно орал: «Бей!»

Иван Иванович Жук очень жалел, что не было в критический момент под рукой 1-й стрелково-парашютной роты Ивана Мокеевича Охоты, самых ловких и напористых ребят. Рота по приказу комбрига Тарасова была отозвана в резерв штаба МВДБ-1.

Как и рассчитывали при наметках плана движения, атаки передового отряда во главе с комбатом И.И. Жуком отвлекли внимание неприятеля от главных сил парашютного соединения. Бригада и подразделения 204-й ВДБ, воспользовавшись замешательством, пошли на прорыв между деревнями Пасеки – Бобково. Замысел оправдался вполне».

Об этой же схватке на берегах Явони рассказывает и Николай Васильевич Попов, лично участвовавший в бою под Пенно.

«Наш батальон действовал правее основных сил бригады. Дрались смело, без оглядки, как присуще десантникам. И голод, и холод, и снег – не в счет!

Комбат Жук в том бою часто поминал И.М. Охоту: явно недоставало находчивых, решительных бойцов. Досадовал он и потому, что не ощущал помощи комиссара Бессонова. Тот все время держался в тени, находя отговорки и ссылки при осложнении ситуации.

Иное дело Охота. Невысокий, жилистый, с живыми глазами, чернявый, он проявлял отвагу и сметливость в бою. Бойцы уважали своего командира. Он пожалуй, первым ворвался в деревню Малое Опуево и был ранен пулей в мягкие ткани бедра. По моему указанию лейтенанта должны были эвакуировать в лагерь на болото Невий Мох. Иван Мокеевич отказался наотрез. Два самых сильных лыжника роты тащили его на лямках, а он стоял на лыжах и командовал подразделением. Двадцатипятилетний коммунист не пожелал быть среди раненых и ожидать в неизвестности свою судьбу. В среде бойцов и командиров он чувствовал себя в строю, нужным для боя. Он не искал легкого выхода из тяжкой ситуации.

Было уже под утро, полночи прошло в перестрелке и движении. Как ни сунутся ребята на тот берег из поймы реки, так встречает их смертельный огонь. Головы не поднять. Минометчики и танки врага наносили невосполнимый урон парашютистам. Лыжники в глубоком снегу малоподвижны, ползти не могут, укрыться не поспевали…»

Из боевой характеристики, написанной комбатом-1 И.И. Жуком:

«Распопов Александр Павлович, красноармеец огнеметного взвода 1-го отдельного парашютно-десантного батальона МВДБ-1, рождения 1923 года, член ВЛКСМ, уроженец поселка Александровский Завод Кизеловского района Молотовской области, улица Красная, дом 4. Там живет его отец Распопов Павел С.

Комсомолец Распопов А.П. – смелый разведчик, связной командира взвода. В бою при переправе через речку Явонь он был первым в цепи наступающих. Среди атакующих выделялся и его командир, младший лейтенант Эрдни Борисович Уланов. В группе, где бился с врагом Распопов А.П., не осталось никого в живых. Он подобрал оружие и документы товарищей и отнес в штаб батальона. Вернувшись на поле боя, он разыскал своего командира Уланова. Тот был тяжело ранен. Красноармеец потащил командира на себе, стремясь сохранить жизнь младшего лейтенанта… С большим трудом ему удалось покинуть зону поражающего огня. Но Уланов, не приходя в сознание, скончался на руках Распопова. Красноармеец закопал в снег командира, доставил в штаб батальона оружие, документы и полевую сумку Уланова Э.Б.».

Тогда же была написана И.И. Жуком и характеристика на Н.В. Попова:

«Попов Николай Васильевич, рождения 1920 года, член ВЛКСМ, образование высшее.

При переходе части через укрепленный рубеж на реке Явони и на Демянской дороге военврач Н.В. Попов под пулеметным огнем оказывал раненым помощь, был в самой гуще боя. Под артиллерийским обстрелом лично выносил раненых. Проявил мужество и хладнокровие. Достоин награждения орденом Красной Звезды».

Бывший инструктор политотдела 1-й МВДБ Николай Павлович Сиделкин пишет об этом бое:

«Нам предстояло преодолеть зимник, по которому немцы двигались из Демянска на Старую Руссу. Движение было весьма интенсивным и сильно охранялось. Вдоль шоссе, как значился зимник в наших и вражеских сводках, простирались обледенелые валы. Ночью морозы доходили до 30 градусов, а днем – ростепель до нуля. Немцы постоянно содержали шоссе в рабочем состоянии, очищая снег, сваливая его на обочины.

Представляете, вал высотой в полтора-два метра, потом впадина в ширину дороги и опять вал. Для лыжника, спешившего уйти от огня противника, проскочить незамеченным такое препятствие почти неодолимо. К тому же нужно учитывать: парашютисты МВДБ-1 к тому времени прошли на лыжах не меньше двухсот километров, спали на снегу, голодали более полумесяца и почти беспрерывно находились в огневом соприкосновении с неприятелем. Говорю об этом потому, что фраза «перейти дорогу» в тех условиях значила миновать смертельный рубеж.

Оседлать дорогу сначала должны были ребята 1-го отдельного парашютно-десантного батальона. Меня послали к Жуку представителем политотдела бригады. Лыжники этого батальона сохранили более приглядный вид: не так, как все, истощены, обмундирование менее, чем у других, изношено, вооружение исправнее. Потому и поручили ему прорыв на юг шоссе. В бой за дорогу шли напористо, глушили умело огневые и укрепленные точки охранников, единоборствовали с неподвижными танками врага. Боевая школа в демянских лесах была жестокой и с ускоренным обучением: парашютисты теперь знали, когда можно встать, а когда нужно мгновенно упасть, чтобы не угодить под удар.