Владимир Першанин - Снайперы Сталинграда

Голос начальника разведки, только что вышедшего из огня, звучал вкрадчиво и зловеще.

— Разберусь, — торопливо закивал Грошевой.

— Он теперь впереди побежит, — засмеялись остальные. — Сержант его хорошо воспитал.

А Максим Быков, доставая трофейные гранаты с длинными деревянными ручками, объяснял:

— Устройство проще некуда. Откручиваешь колпачок на рукоятке, дергаешь — и через пять секунд взрыв.

Командир взвода Чурюмов и сержанты обсуждали план дальнейших действий. Предстояло срочно выбить группу немцев из дальнего конца барака, пока они не напали первыми. Ликвидировать дзот и отделение, оседлавшее сторожевую будку.

Там по-прежнему не смолкала непрерывная стрельба. По меньшей мере вели огонь два пулемета, не считая винтовок и автоматов. Палеха и Шабанов не из тех, кто будут чего-то ждать. Значит, прижали их крепко. Да и где они находятся, толком никто не знал. Наступать в темноте — одна морока.

Начало светать, и, хотя толком еще ничего видно не было, тянуть дальше нельзя. Такое же решение принял немецкий лейтенант, возглавлявший взвод и саперное отделение. Назад пути не было. В том, что все шло так бестолково, он винил только себя. Лейтенант не сумел удержать в скоротечном ночном бою своих людей, сейчас они рассеялись и смешались с русскими, которые, кажется, тоже не спешили.

Несмотря на свой опыт и осторожность, старший лейтенант Палеха попал в сложную ситуацию, которые нередко случаются во время спешных, толком не подготовленных ночных наступлений, когда ничего не видно в пяти шагах.

Свет взлетающих сигнальных ракет с трудом пробивал завесу дождя, мокрого снега, затем снова наступала темнота. Первый взвод состоял в большинстве из бойцов, уже имевших какой-то опыт. Хорошо знал свое дело младший лейтенант Шабанов, снайпер Матвей Черных. Старшина Якобчук шел с большой неохотой. Но Палеха не оставил его вместе с ротным имуществом (какие там, к черту, тряпки!), а приказал взять ручной пулемет, которым старшина неплохо владел еще с довоенных времен.

До разрушенного барака и построек оставалось всего ничего. Предстояло рывком преодолеть глинистую плешину и сразу вступить в бой. Но взрыв сигнальной мины, на которую налетел сапер из взвода Чурюмова, мгновенно изменил ситуацию. Ракеты взлетали одна за другой, ударил пулемет, за ним второй. Барак и подходы к нему засверкали частыми вспышками.

Первый взвод оказался как на ладони. Зная, что промедление погубит людей, Палеха вместе с Шабановым бежали, скользя в грязи, от них не отставали остальные. Но кроме сигнальной, немцы успели установить несколько противопехотных мин, и двое бежавших бойцов угодили на них.

И Палеха, и Шабанов знали, что крики «Мины!» вызывают не меньший страх, чем налет вражеской авиации. Смерть пряталась в земле, и ее не было видно. Бойцу, который первый наступил на мину, оторвало ступню. Бежавшие следом видели, как кувыркнулось тело и взлетел вверх ботинок с обрывком обмотки.

Еще один взрыв опрокинул ручного пулеметчика. Он пытался отползти назад, но угодил локтем на взрыватель другой мины. Заряд разнес руку, изрешетил тело осколками.

Боец закричал, понимая, что рана смертельная. Старшина Якобчук, бежавший следом со вторым пулеметом, шарахнулся в сторону разваленного сарая и нескольких деревьев вокруг него. Но огонь был настолько плотный, что Якобчук понял — ему не добежать. Старшина, не раздумывая, плюхнулся на мокрую землю. Его помощник замешкался, трасса прошла сквозь него и опрокинула рядом со старшиной.

Бойцы, спасаясь от пулеметного огня, заползали в промоины и воронки, заполненные водой и снегом, прятались за мертвые тела. В ледяной воде долго не усидишь, а мертвые тела пулеметные очереди пробивали насквозь, доставая живых.

Палеха и еще несколько человек уже подбегали к бараку, когда из окон полетели гранаты. Старшего лейтенанта ранили осколками в голову и руку. Иван Шабанов едва увернулся от автоматной очереди. Трое-четверо бойцов были убиты или тяжело ранены.

— Ротного убили! — крикнул кто-то.

Палеху подхватили под руки и потащили прочь. Атака захлебнулась. Шабанов, Черных и Якобчук прикрывали отступление. С ними вместе оставался и Максим Быков, но снайперской стрельбы не получалось. Прицел залепило грязью, он стрелял наугад.

Зато Матвей Черных точными выстрелами свалил двоих немцев. Шабанов и Якобчук расстреляли все имевшиеся диски.

— Шабаш! Уходим.

Пришел в себя Палеха. Осколок, пробивший каску и пилотку, вырвал клок кожи на макушке. Зоя перевязала рану, а Иван Шабанов надел на него свою каску. Ротный упирался, но Кузнецова прикрикнула:

— Одевай, пока башку снова не продырявили.

— Надо продолжать атаку, — пытался подняться Палеха.

— Не получится, — замотал головой Шабанов. — Сначала надо этот чертов дзот заглушить.

— Ну так действуй. Чего ждешь?

— Уже послал троих.

Палеха бессильно откинулся на скомканную, принесенную кем-то шинель. Зоя тем временем выдернула из запястья изогнутый осколок, Палеха охнул от неожиданной боли.

— Терпи, герой. Ко мне орлом лезть пытался, а сейчас закис совсем.

— Я не закис, — отчетливо произнес старший лейтенант. — Водки нальете?

— Сто граммов, — ответила Зоя, — и очухивайся быстрее. Без тебя мы из этого болота не вылезем.

— Точно, — подтвердил старшина Якобчук.

Вместе с двумя бойцами, прячась за обвалившейся кирпичной стеной сарая, он набивал пулеметные диски. Из воронок и промоин, заполненных водой, к сараю и деревьям осторожно ползли уцелевшие бойцы взвода. Добраться удавалось не всем. Стоило неосторожно поднять голову, как пулеметная очередь находила цель.

Черных, меняя позиции, вел огонь из снайперской винтовки. Но развернуться ему не давали, а укрытия были слабые. Он сумел удачно снять автоматчика, прячась за перебитым на высоте трех метров тополем. Сменив обойму, выбирал новую цель, но пулемет всадил очередь точно в дерево. Матвея не задело пулями лишь случайно. Брызнули в разные стороны куски коры и древесины.

Острая, как стрела, щепка пробила щеку, вонзилась в язык. Выронив от боли винтовку, Черных потянул щепу, но понял, что лучше это сделать рывком. Отбросив окровавленный обломок, Матвей бессильно опустился у подножия дерева, выплевывая кровь. Остановить ее никак не удавалось. Сержант, шатаясь, побрел к сараю, где находилась санитарка Зоя Кузнецова и другие раненые.

Трое бойцов, которых младший лейтенант Шабанов послал обойти дзот с тыла, ползли умело и быстро, не обращая внимания на снежную кашу и пули над головой. Когда добрались до кустарника и обломков разбитых снарядами тополей, почувствовали себя увереннее.

— Думают сволочи за шпалами отсидеться!