Анатолий Гончар - Рискованный рейд

– В нашей зоне ответственности последние два месяца весьма успешно – в отличие от вас, оболтусов, – работает банда подрывников. Точная численность банды не известна, но приблизительно пятнадцать-двадцать рыл. Только за последние две недели: подрыв бэтээра под…той, подрыв «Урала» с вэвэшниками и последующий обстрел их колонны под…том, подрыв автобуса с кадырбой… мать их в тарандыку, диверсия на…кой электроподстанции, нападение на инженерную разведку морпехов и еще куча гадостей в том же духе. И эта сволота живет и радуется солнышку не где-нибудь, а у вас под носом. – Тяжелая пауза, и недобрый командирский взгляд, скользящий по наглым, ничуть себя не чувствующим виноватыми лицам. И ехидный вопрос: – Ну что, соколики, я за вас, что ли, буду их излавливать, а? Молчите? Понятно. И не надейтесь. Меня хрен кто в лес пустит, разве если решатся задействовать весь отряд сразу. А вы думали как? Крайняя задница всегда должна быть под рукой. Впрочем, отставить лирику. В связи с… вот, блин, даже выразиться не знаю как… – комбат задумался, – одним словом, раз мы не справляемся, к нам едет ревизор, то бишь инспектирующий – проверяющий – инструктирующий, некий полковник Супиков из штаба группировки.

– Нормальная фамилия… – пробормотал Юдин, чем тут же вызвал наигранное неудовольствие подполковника Викулова.

– Леха, ты, кажется, имел сказать нечто нехорошее про нашего инспектирующего?

– Никак нет, товарищ подполковник, подходящая фамилия, говорю, в хорошем смысле!

– Поясни, – вкрадчивым голосом потребовал комбат.

– Ну… я, – Юдин стремительно соображал, что бы такое придумать, чтобы не попасть впросак, – рассуждал так: Супиков от слова «суп», а где суп – там, значит, сытность, довольство.

– Понятно, – отмахнулся комбат, на которого рассуждения Юдина должного эффекта не произвели. – А если бы к нам ехал Попиков, то была бы полная…

Все сидевшие за столом совещания одновременно прыснули.

– Команды ржать не было, – Викулов усмехнулся. – И советую всем повторить устав, особенно свои должностные обязанности. Жо… тьфу ты, господи, Супиков ужасно любит задавать коварные вопросы…

«Великий и ужасный» полковник Супиков прилетел на следующий день в сопровождении отрядного направленца подполковника Ткачика и не известного никому майора. Он выбрался из вертолета и, небрежно кивнув встречающему его Викулову, переваливаясь с боку на бок, с важным видом прошествовал на территорию лагеря. Добравшись до отрядного плаца, Супиков, давая всем понять, как дорого его драгоценное время, приказал срочно собрать всех находившихся на тот момент в отряде командиров групп в палатке ЦБУ – Центра боевого управления.

Нельзя сказать, что кто-либо торопился, но некоторое время спустя указанная категория была собрана.

Оставшись стоять и, возможно, именно поэтому не предложив присесть собравшимся, Супиков прочел офицерам короткую, пламенную и запоминающуюся речь, в которой благодарно упомянул не покладающих рук, недосыпающих офицеров штаба группировки и не забыл пожурить вечно спящих на засадах офицеров подразделений разведки. Затем политически грамотно разъяснил всю важность скорейшего уничтожения столь сильно активизировавшихся последнее время боевиков. После чего, не обращая внимания на недовольные, если не сказать злобные, взгляды собравшихся, перешел к практическим вопросам. Первым ему попался стоявший в первой шеренге старший лейтенант (почти капитан, звание уже пришло, осталось обмыть новые звездочки) Юдин.

– Ваши должностные обязанности? – задал каверзный вопрос Супиков, при этом его взгляд так и светился неприкрытым торжеством, как бы говоря: вот ты и попался. Увы, этому предполагаемому торжеству сбыться было не суждено. Обладавший великолепной памятью Алексей отчеканил оные обязанности не хуже священника, читающего «Отче наш».

Полковник слегка скуксился, но не надолго. Его лицо тут же просветлело. Подобных вопросов он знал множество, вот только иногда, забыв повторить, путал деривацию с турбулентностью, но сейчас он таких мудреных вопросов задавать не собирался.

– Вот вы, – полковник поманил стоявшего в задних рядах лейтенанта (тоже уже практически старшего, но с такой же, как и у Юдина, проблемой) Шухова.

– Я? – искренне удивился лейтенант, никак не ожидавший, что его скромная персона вызовет интерес такого ба-альшого начальника.

– Да, вы. Ответьте мне на вопрос: каким образом вы будете приводить к нормальному бою оружие группы в условиях боевого выхода?

Услышавший такой вопрос Валера Шухов буквально остолбенел.

– На БЗ? – В первые мгновения он решил, что это шутка.

– Естественно. – В глазах Супикова стояла непоколебимая серьезность.

– Никак не буду, – буркнул задетый за живое Шухов.

– Не понял? – полковник нахмурился.

– Я что, похож на идиота?

– Что, не в состоянии ответить? – Полковник не стал разубеждать лейтенанта в сделанном им предположении.

– Да не буду я ничего на БЗ пристреливать! – упрямо повторил Шухов, понимавший, как, впрочем, и все остальные, абсурдность подобной ситуации.

– Товарищ подполковник, – проверяющий обратился к стоявшему рядом комбату, – у тебя все офицеры такие?

Супиков не уточнил, какие именно у него офицеры, и потому комбат только пожал плечами, а полковник, решив, что подловил спецов на незнании матчасти, начал учить стоявших перед ним младших офицеров «военному делу».

– Оружие на задании, – голос у полковника в этот момент был вполне лекторский, – к нормальному бою следует приводить следующим образом. Берешь кусок рубероида…

Стоявшие рядом офицеры скуксились, а старшего лейтенанта Юдина начал разбирать ржач. Особенно его умилило слово «берешь».

– Вам что-то кажется смешным? – грозно вопросил полковник давящегося смехом группника.

– Никак нет, товарищ полковник! Вы все очень верно излагаете, особенно про кусок рубероида; в следующий раз я обязательно так и сделаю!

Тут уж не выдержали и начали подхохатывать и все остальные находившиеся на ЦБУ разведчики. Дежурный по части старший прапорщик Косыгин, вынужденно находившийся там же, веселясь в открытую, и вовсе грыз телефонную трубку, чтобы не скатиться в ржачную истерику. Стоявший за спиной у полковника направленец совершенно недипломатично крутил пальцем у виска; комбат лыбился, понуро опустив голову. Даже майор, прибывший сопровождать начальника, невольно кусал губу, опасаясь не выдержать и расхохотаться, присоединившись к общему веселью.

Наконец до полковника дошло, что он сказал что-то не то, но никак не мог сообразить, как выйти из столь щекотливого положения с приличествующей его должности честью. Ситуацию спас звонок телефона ЗАС.