Алексей Нагорный - Повесть об уголовном розыске
- Название:Повесть об уголовном розыске
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Алексей Нагорный - Повесть об уголовном розыске краткое содержание
Читатели хорошо знакомы с персонажами этой повести по многосерийному телевизионному фильму "Рожденная революцией". Судьба главного героя Николая Кондратьева убедительно показывает, как из храброго, но неопытного и наивного мальчишки, пришедшего в уголовный розыск в 1918 году, вырастает умудренный знаниями профессионал, генерал МВД. Используя богатый документальный материал, авторы рассказывают о шестидесятилетней истории советской милиции, о сложной работе по раскрытию многих опасных преступлений.
Повесть об уголовном розыске - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
– Стой здесь, - Коля снял левый наручник с запястья швейцара и защелкнул его на толстом пруте лестничной ограды. - Надо бы тебя под его маузер подставить, - усмехнулся Коля. - Да ведь мы - не вы. Стой и чтобы я тебя не слышал. Второй выход есть?
Швейцар замотал головой. Коля спустился вниз и постучал, как было условлено. Громыхнули засовы, дверь мягко открылась. Внутри горел свет.
– Входи, - Седой вытянул голову, глядя в темноту.
И тогда Коля изо всех сил ударил его. Седой рухнул, как бык под ударом молота. Коля взбежал по лестнице, отцепил кольцо наручников от перил и вместе со швейцаром спустился вниз. В свободное кольцо он сунул запястье Седого и защелкнул замок. Теперь оба преступника были блокированы.
– Как очнется, - объясни ему, что беситься не стоит.
Он осмотрелся. В углу валялись кирпичи разобранной печки. Коля подошел ближе. Седой уже извлек свой тайник - большую железную шкатулку с висячим замком от почтового ящика. Коля усмехнулся такой наивной предосторожности. Он легко сбил замок рукояткой кольта и открыл крышку. Шкатулка была Доверху наполнена золотыми кольцами, серьгами, часами, кулонами и пачками сторублевок. Коля повернулся и перехватил вспыхнувший безудержной алчностью взгляд швейцара. Волк оставался волком и на краю могилы - этот закон преступного мира не менялся никогда. Коля это давно понял.
Когда конвойный с лязгом открыл двери камеры - Родькин спал. Несколько мгновений Коля стоял возле изголовья, ожидая, пока Родькин проснется, потом тронул его.
– На выход, Родькин.
– Ночью хоть покой дайте, - Родькин сел.
– С вещами. - Коля повернулся к конвойному. - Я провожу гражданина Родькина.
– Как… с вещами? - ошалело посмотрел Родькин.
– Швейцара и Седого мы взяли. Они уже здесь, в камерах. А ты ступай домой.
Родькин зарыдал.
– Я ведь не поверил Соловьеву, - давясь слезами, говорил он. - Я следил за ним. Помешать хотел. Только опоздал - вижу: ударили Слайковского. Портфель забрали и ходу! Я подбегаю, у него в виске ручка финки торчит. Я выдернул. Хотел, как лучше. А он мертвый уже. Я убежать хотел. Тут меня Седой и взял в оборот. Как мне было не признаваться? Он так и так меня бы кончил…
– А признаваться в том, чего не делал, - зачем? - грустно спросил Коля.
– Когда меня на Дворцовую доставили - замнач ОБХСС Фомичев дежурным был, - сказал Родькин. - Он мне четко объяснил, что чистосердечное признание облегчает наказание. Я его спрашиваю, а какое мне будет наказание? Он говорит: стенка. Вы бы что выбрали - Седого или стенку?
– Я бы правду выбрал, - сказал Коля. - Ты мне поверь, Родькин: правда ведь на самом деле в огне не горит и в воде не тонет, - Коля открыл дверь камеры: - Иди… И постарайся понять, что мир не из одних подлецов состоит.
Знаки "Почетного чекиста" приехал вручать заместитель наркома. Награжденных собрали в актовом зале Смольного. В третьем ряду Коля увидел шофера, который некогда привез его к Смольному. Банников тоже узнал Колю и помахал ему рукой. Когда зачитывали представление на Банникова, - Коля узнал, что тот награжден за долголетнюю деятельность, связанную с охраной государственной границы.
А потом и Коля принял из рук заместителя наркома красную сафьяновую коробочку и грамоту. Зал аплодировал, а Коля, возвращаясь на свое место, думал о том, что, наверное, все победы достаются недешево, но успех в его профессии всегда обходится слишком дорого. И еще одно обстоятельство омрачило праздник Коли: сразу же вслед за ним знак "Почетного чекиста" получил инспектор милиции Кузьмичев. И ему аплодировал зал, и он тоже шел в проходе между рядами и радостно и гордо улыбался, будто бы и в самом деле был убежден, что его награда не менее справедлива и почетна, чем кровью добытые награды остальных.
Сразу же после торжественного заседания Коля встретился с Машей, и они поехали на Смоленское кладбище.
Трава уже разрослась. Сюда давно никто не приходил. Над не успевшим еще осесть холмиком возвышался яркий, красный обелиск со звездочкой и золотела надпись: "Мария Гавриловна Кондакова". Коля снял с груди знак "Почетного чекиста" и положил его на несколько минут в изголовье могилы. Маша молча кивнула. Она поняла порыв мужа и, обычно резкая, не принимающая всякого рода напыщенную символику, на этот раз тихо и нежно провела ладонью по руке Коли.
Когда они уходили, на повороте аллеи Коля оглянулся в последний раз. Четыре обелиска над могилами друзей были уже не видны, их скрыла молодая листва, а пятый, над могилой Маруськи, стремительно рвался вверх, словно никак не хотел смириться с тем, что под ним неподвижно лежит такой живой, такой неуемно горячий человек, каким всегда, до последней секунды была сотрудница Ленинградского уголовного розыска Мария Кондакова, Маруська…
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Есть в этом мире страна, наша Советская страна, образец благородства и честности, которую от недугов охраняют не продажные твари буржуазной полицейщины, а великолепные, преданные, стальные ребята, лучшие из лучших ее сынов, готовые жизнь свою отдать за ее целость, благополучие и безопасность.
/Сергей Эйзенштейн, "Из письма к работникам советской милиции"/После возвращения из Испании Виктор получил назначение в Москву, в аппарат МУРа. Генка окончил Ленинградскую школу милиции и уехал работать в одну из центральных областей. Писал он редко и очень скупо - работа изматывала. Обстановка была достаточно напряженной, из писем было понятно, что собой парень не удовлетворен, хочет большего, однако не слишком "дальновидное", как выражался Генка, "начальство", желая жить спокойно, сдерживает его порывы, не дает выходить из рамок давно проверенного, привычного. Читая эти письма, Маша расстраивалась и каждый раз требовала от Коли, чтобы тот выкроил день-другой и съездил к сыну, помог советом, но Коля только улыбался в ответ.
– Что ты, мать, - говорил он спокойно. - Жизнь не детский сад. Он теперь не птенец, пусть сам разбирается. Вон Виктор. Пример!
– Сравнил, - вздыхала Маша. - Виктор - мужчина, закаленный и бедой и войной. А Генка еще ребенок! Себя вспомни в двадцать лет!
– Мы с тобой в двадцать уже состариться успели, - смеялся Коля. - А в Генку я верю. В грозный час он себя покажет, не сомневайся…
Шел июнь 1940 года. До начала трагедии оставался ровно год, и, конечно же, Коля даже предположить не мог, что его слова окажутся пророческими.
Утром принесли телеграмму из Москвы. Никифоров сообщал, что нарком утвердил назначение Коли на должность заместителя начальника Московского уголовного розыска.
Когда Коля вошел с телеграммой в комнату, Маша еще спала. Он сел в изголовье тахты и долго смотрел, на спокойное, по-прежнему красивое лицо жены. Время не старило ее. Она была все такая же стройная, подвижная. Никто не давал ей больше двадцати восьми, и только Коля видел, что годы берут свое.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: