Алексей Нагорный - Повесть об уголовном розыске

Вошел Виктор и молча положил на стол десять плотно заделанных в банковскую упаковку денежных пачек.

– Сверху - сторублевки, а под ними - бумага. Настоящая, с Гознака. Слушай. А если они раскроют хотя бы одну пачку?

– Не раскроют. - Коля подмигнул. - Все будет ком иль фо. Ты мне вот что скажи. Вещи практически можно вынести за один час шестнадцать минут и четыре секунды. Их вынесли за тридцать пять минут. Вывод?

– Кто-то из своих с вечера остался в магазине и все подготовил, - сказал Виктор. - Банда затратила время только на то, чтобы войти, инсценировать взлом сейфа и наружных замков и вынести упакованные чемоданы.

– Значит, кто-то из работников магазина - участник банды, - предположил Коля. - Выходит, он и убил сторожа. Тот его знал и подпустил. Потом этот тип взял ружье и пристрелил Агеева - испачкал белые ботинки в крови сторожа или Агеева и выбросил их.

– Смирнов? - не очень уверенно произнес Виктор. - Сам директор?

– Попробуем доказать, что Хасанов принес именно его ботинок, - сказал Коля. - Главное, чья кровь на этом ботинке. У меня был однажды похожий случай. Провели экспертизу, а кровь оказалась самого подозреваемого. Порезался.

– Ты веришь Магницкому? - вдруг спросил Виктор.

– Должен верить, скажем так, - спокойно ответил Коля. - Иначе зачем идти? На верную гибель?

– Риск все равно девяносто девять и девять, - сказал Виктор.

– У меня преимущество, - улыбнулся Коля. - Я готов к встрече со Смирновым, если это Смирнов. А он - не готов.

– А как ты объяснишь свое появление?

– Никак, - Коля снова улыбнулся. - Предложу добровольно сдаться и вернуть вещи.

– А он в тебя из маузера. Риск почти сто.

– Маше не проболтайся, - сказал Коля сурово. - И не читай, пожалуйста, отходную. Будь начеку - в случае чего выручишь.

…Коля и Магницкий подошли к мастерской Хвылина ровно без одной минуты два. На потертой двери с треснувшим стеклом была пришпилена кнопками рукописная вывеска: "Срочный ремонт часов всех систем". Вошли. Магницкий увидел за стойкой красивую девушку лет двадцати и расплылся в улыбке.

– Откуда в этом, так сказать, захолустье такой ангел?

– Что у вас? - хмуро спросила девушка. - Я уже закрываю.

– Нам нужен Хвылин, - вмешался Коля.

– Нам? - удивилась девушка. - Вы что-то путаете, гражданин, извините, я ухожу…

– Ну, мне, мне, - влез в разговор Магницкий. - Я не мог предупредить - этот человек со мной. Я Магницкий, из Питера.

– Дайте записку, - сказала она, подозрительно взглядывая в лицо Коли.

"Боже мой, - думал Коля почти с отчаянием. - Как же это несправедливо получается: такая девчонка славная - и матерая хищница. Вот тебе и Ломброзо!" - Коля даже улыбнулся.

Девушка прочитала записку и хотела ее сжечь, но в тот момент, когда она подняла листок к вспыхнувшей спичке, Коля выхватил записку и спрятал в карман.

– У вас, может, инфаркт через десять секунд будет, - сказал он зло и безжалостно. - А кто же примет нас и кто нам поверит без этой бумажки?

Девушка вздрогнула, словно от удара, и Колю вдруг резанула острая жалость. "Не надо бы ей этого говорить, - подумал он. - А с другой стороны, - как иначе сохранить записку-улику? А-а. Сама, в конце концов, виновата".

Они вышли на улицу. На другой стороне Коля сразу же заметил нескольких оперативников из группы прикрытия. "Не очень-то незаметны, - с неудовольствием подумал он. - Не отработано у нас это дело".

Двинулись в сторону Петровских линий.

– Как вас зовут? - спросил Коля. - Или секрет?

– Нет, не секрет. Меня зовут Ниной, - невесело усмехнулась девушка. - А вы, судя по возрасту, битый-перебитый? Сидели? Или как это… чалились?

Коля перехватил насмешливый взгляд Магницкого и покраснел:

– Плохо вас папа учил. Сами за себя слов не говорим. За нас, кто надо, скажет. Студентка небось?

– Я помогаю отцу. Работаю с ним.

– В смысле - тружусь или в смысле дела делаю? - улыбнулся Коля. Хотелось понять девчонку до конца, и Коля решил, что такие вот, лобовые, грубые вопросы сейчас как нельзя более к месту.

– Во всех смыслах, - ответила она жестко. - Страшно мне чего-то. Боюсь я вас.

– Зря, - добродушно сказал Коля. Он оглянулся: по другой стороне улицы шагал Воронцов, за ним - Виктор. Невольно Коля заразился тревогой девушки - впереди была неизвестность, да и Магницкий, как заметил Коля, давно уже праздновал труса. - Ну-ка, милый, улыбнись, - Коля взял старика под руку. - Ты чего скис, родной?

– Имейте в виду, - обернулась Нина, - с папочкой шутки плохи. Чуть что - и в заоблачный плес.

– Хороший стих, я читал, - подхватил Магницкий. - "Не надо, не надо, не надо, друзья…" - с чувством продекламировал он. - Как нельзя кстати эти слова, не правда ли, Николай Федорович? Вы, я думаю, особенно должны любить поэта Светлова. В конце концов это же ваш, так сказать, пролетарский поэт.

Коля изо всех сил наступил Магницкому на ногу. Тот вскрикнул, девушка удивленно оглянулась:

– Что с вами?

– Какой-то негодяй отдавил мне мозоль! - Магницкий чуть не плакал. - Я не могу идти!

– Нашли время рассуждать о поэзии, - сказал Нина. - Лирик. Мы уже пришли.

Коля понял, что она не заметила ошибки Магницкого.

Молча поднялись по лестнице на второй этаж. Нина вынула из сумочки ключ, открыла дверь:

– Проходите.

Коля начал вытирать ноги. Когда девушка и Магницкий ушли в комнату, Коля поставил замок на собачку и закрыл дверь.

– Ну, где вы там? - послышался грубый голос.

Коля вошел в комнату. Она была хорошо и уютно обставлена - старинный гарнитур красного дерева в стиле ампир, картины на стенах, цветистый фарфор на полочках. В "красном" углу висела богородица "Нечаяныя радости", перед ней теплилась лампада. А за столом сидел мужчина лет пятидесяти с бульдожьими щеками и выразительными глазами, которые зыркали по вошедшим, ввинчиваясь в них, словно два буравчика.

– Слушаю вас, - сказал мужчина. - Хвылин моя фамилия.

– Я Магницкий, - Иван Карлович шаркнул ножкой и поклонился. - Сам я не располагаю достаточной суммой. Но есть крупный человек, Кондратьев Николай Федорович, прошу любить и жаловать. - И Магницкий сделал жест в сторону Коли. - Ручаюсь за него, как за самого себя. Он не только все у вас возьмет, но и заплатит наличными!

Хвылин смотрел в упор, не мигая, и молчал.

– Не гоже вот так гостей потчевать, - тихо обронил Коля. - Не тот обычай.

– И я смотрю - не тот, - развел руками Хвылин. - Вроде бы православные люди зашли в православный дом. Икона висит, лампадка теплится. Что сделать-то надобно?

Магницкий нервно улыбнулся и торопливо перекрестился.

– Справа налево крест творить надобно, - насмешливо сказал Хвылин. - А ты что? - обратился он к Коле. - Или ты слишком крупный, чтобы лоб перекрестить?

– Я неверующий, - сухо сказал Коля.