Алексей Нагорный - Повесть об уголовном розыске

– Легко сказать, - протянул Басаргин.

– Мы поможем тебе. Сейчас мы сойдем и пойдем пешком. Явимся к Серафиму - после долгой разлуки, попроведать. Представимся ему блатными. Если Серафим то, что я о нем думаю, а я, брат, десять лет о нем думаю, то Потылиха уже сообщила ему, что бритого в поезде убил неизвестный блатной. Это же подтвердит и Феденька. А мы с Машей попытаемся влезть к Серафиму и в доверие, и в душу, ясно?

Басаргин почесал в затылке:

– Лихо задумано. Ну, а если Серафим ни при чем? Такой вариант, говоря научно, ты предусмотрел?

– При чем, - задумчиво сказал Коля. - Прежде чем родителям сгореть, Феденька мне сказал: "Сон вспомни, Коля… Зовешь родителей, а дозваться не можешь". Он мне за десять минут до пожара это сказал.

– А откуда он про твой сон узнал? - удивился Басаргин.

– Мать про свой сон рассказала Серафиму, а Феденька, видать, от попа узнал и перевернул. Зачем ему поп об этом рассказал? И другое было. Накануне предрекал Серафим матери большие перемены. Так и случилось. В колдовство я не верю. Значит, Серафим знал! И готовил эти перемены. А Арсений? Бандит! А ведь он давний знакомый Серафима. Я тебе прямо скажу: подозреваю я, что Серафим Феденьке велел моих родителей спалить, чтобы корень мой вырвать, чтобы меня Арсению продать в помощь - прохожих промеж глаз лупить и деньги у них отбирать. Только доказательств у меня пока нет.

– Если ты прав - будут доказательства, - сказал Басаргин. - Условимся о связи. На южной околице Грели - изба в три окошка, а на крыше жестяной петух. Хозяина Тихоном кличут. Каждый вечер после семи жду тебя там. Тебя или твоих сообщений. Тихону верь, как мне, надежный человек.

– Серафим может приделать мне хвост, - сказал Коля.

– Понял, - кивнул Басаргин. - Если что - набрось пиджак на плечо, покажись на крыльце, - я приму меры.

– Ну, прощай, - сказал Коля. - Пошли, Маша.

Он взял с телеги чемодан, мешок. Басаргин поехал по дороге, а Кондратьевы свернули на узкую лесную тропинку.

Коля и Маша вышли на площадь. Здесь ничего не изменилось за десять лет, только церковь показалась Коле маленькой и убогой.

– Вот его дом, - Коля повел взглядом в сторону Серафимовой избы.

– Не сказать, чтобы дворец, - скептически заметила Маша. - Пойдем?

– Помни, - сказал Коля, - Серафим умен, хитер, потому держи ушки на макушке, говори меньше, чтобы невзначай не сболтнуть лишнего. Легенду помнишь?

– Ты "Иван", работал с Пантелеевым, я - твоя "маруха"… Работаем под интеллигентов - с моей, конечно, помощью.

– Продаем себя Серафиму не враз, - уточнил Коля. - А сообразно с обстоятельствами. Пошли.

…Серафим в старенькой, заплатанной рясе колол дрова. Увидев Колю и Машу, поднес ладонь к глазам:

– Господи! Царица небесная! Да не возвратится униженный посрамленным!

– Возвратится человеком, - улыбнулся Коля. - Здравствуйте, батюшка.

– Здравствуй, раб божий. Здравствуйте, барышня. Как поживаете? Эх, сапоги у тебя, - сверкнул глазками Серафим. - В начальство, поди, выбился?

– В Иваны попал. Не понимаете? Знакомьтесь. Это моя… Как бы сказать, - жена. Маша.

Священник галантно поцеловал Маше руку.

– Вы, святой отец, никак кадетский корпус кончили, - пошутила Маша.

– Бог с вами, - рассмеялся Серафим. - Только семинарию. Ну, что же мы стоим? Пожалуйте, милости прошу.

Вошли в горницу. Коля и Маша словно по команде повернулись к иконам и забормотали молитву.

– Душевно рад, - сказал Серафим и подвинул гостям стулья. - Не обессудьте.

Коля смотрел на Серафима. Тот постарел, однако приобрел неожиданную благообразность, стал сдержаннее, спокойнее. А Серафим смотрел на Колю.

– Повзрослел ты, что ли? - вздохнул Серафим. - Не такой ты, как раньше, не такой.

– Десять лет прошло, - сказала Маша. - Шутка ли.

– Не шутка, - кивнул Серафим. - Но я не в том смысле. Был мне Коля ясен, как чистое стекло божьей лампадки. А сейчас, чувствую, отгородился он от меня семью барьерами, семью замками.

– Что вы, батюшка? - Коля искривил уголки рта. - Я весь тут, как на ладони. Напротив скажу: вы, батюшка, словно в скорлупу спрятались. Не чувствую вас. Однако зашли мы вас поблагодарить, поклониться.

– За что же, господи? - удивился Серафим.

– Скажу прямо, не обессудьте, - Коля придвинулся к священнику. - Арсений ваш, царствие ему небесное, мне свое дело передал.

– Какое дело? - фальшивым голосом спросил Серафим.

– Будто не знаете, - вмешалась Маша. - Гоп-стоп, не вертухайся, батюшка. Вот какое дело.

– Арсений что… умер? - спросил священник.

– Комиссары шлепнули, - умильно улыбнулся Коля. - Да что мы все вокруг да около ходим? Мы с ней, - он положил руку на плечо Маши, - на пару работаем. Если я в тебе, Серафим, не ошибся, - прими с миром. А обознался - мы дальше пойдем.

– Подумать надо, - вздохнул Серафим. - Ты только ерунды разной на мой счет не думай, это я так, в том смысле, что Арсений был для меня человек загадочный, я кое-что вспомнить должен, сообразить…

– Соображайте, батюшка, - сказала Маша, - только помните, что время посева уже прошло и настает время собирать плоды. Вы ведь любите плоды?

– Погуляйте пока, - улыбнулся Серафим. - Коля, покажи барышне нашу деревню, в поле сходите - там жаворонки волшебно поют. - Серафим закатил глаза и зачмокал губами. - А я пока насчет обеда распоряжусь и вообще.

Спустились с крыльца, вышли на площадь.

– Здесь я дрался в последний раз, - грустно сказал Коля. - Ровно вчера это было.

– Не в последний раз ты дрался. И страшно мне что-то, откровенно тебе говорю. Только ты не обращай внимания, это я так, по-бабьи.

– Хочешь уехать?

– По-моему, ты хочешь меня оскорбить, - надменно сказала Маша.

– Ну ладно, ладно, - отступил Коля. - Как тебе Серафим?

– Ты не слишком круто берешь быка за рога? - спросила Маша.

– Нет, - Коля задумался. - Если бы я начал чересчур осторожно, он бы понял, что я его щупаю не как сообщник Арсения, а как "человек в сапогах". Дались им эти сапоги.

– Деталь, которая сработает в твою пользу, - сказала Маша. - Если бы ты был "оттуда", разве бы ты надел сапоги?

– Ты опять права. Все правильно. Я знаю, кто был Арсений, я его преемник, а Серафим понимает: если он будет отрицать, что знал истинное лицо Арсения, это слишком недостоверно, и я ему не поверю. Сейчас дело в другом: Серафим лихорадочно ишет причину, по которой мы у него появились. Зачем мы пришли, - вот в чем все дело!

Они вышли за околицу. Впереди темнела небольшая роща. Это было сельское кладбище. Под вековыми деревьями, в высокой траве прятались едва заметные холмики. Коля долго ходил среди полусгнивших, покосившихся крестов, потом остановился. Маша видела, что он мучительно вспоминает о чем-то, но никак не может вспомнить, и поэтому нервничает. Маша поняла, что он ищет могилы родителей, и пришла ему на помощь. Она нежно провела ладонью по его плечу: