Георгий Савицкий - Штрафники против асов Люфтваффе. «Ведь это наше небо…»

Потом командир оторвался от беседы и посмотрел на двух совсем еще юных сержантов.

— Иван Ильич, а это кто?

— Молодое пополнение, — хмыкнул комиссар.

— Здравия желаю, товарищи сержанты! — гаркнул командир.

— Здравия желаем, товарищ майор, — дружно ответили новички, рассмотрев на его петлицах шпалы.

— Так, орлы, какое училище оканчивали? На каких машинах?

— Оренбуржское летное, ускоренный выпуск. На И-16.

— Добро, сейчас — отдыхать. А завтра дадим вам самолеты.

Пилоты пошли дальше, устраиваться на ночлег. В большой землянке летного состава остальные пилоты встретили новичков доброжелательно. Расспрашивали о житье-бытье в тылу, о последних фронтовых новостях. Но, видя, что молодые сержанты утомились с дороги, быстро оставили их в покое. Летчики забрались на деревянные двухъярусные нары и провалились в крепкий, глубокий сон.

Проснувшись утром, Александр решил побриться. Взял осколок зеркала, бритву, мыло и уже собирался выйти из землянки.

— Эй, ты что это, побриться решил? — окликнул его лейтенант с глубоким шрамом на щеке.

— А что?

— Кто ж по утрам бреется, салага? Вернуться из боя хочешь? Брейся с вечера. Или бороду отпускай, как наш Игорек. — Он указал на старшего лейтенанта, который окладистой бородой больше походил на крестьянина, каким его рисовали на плакатах. — Ему бороду начальство носить разрешило за то, что фрица пленного приволок.

— Как приволок? — спросил Юрий. — В разведку, что ль ходил?

— Да не, не в разведку. Завязалась у них с «мессером» желтоносым карусель в воздухе. Ну а Игорек, он на «яке», хрен ты его достанешь. И получилось так, что пропорол он немцу мотор. Тот хотел в сторону уйти, а Игорь его трассами как давай погонять. То справа очередь даст, то слева. Ну, тут «ганс» — лапки кверху: «Гитлер капут», — кричит и порулил на наш аэродром.

В палатку вошел комиссар.

— Смирно! Вольно! Хорош базарить! Быстро в штаб на постановку боевой задачи.

Пилоты, застегиваясь на ходу, побежали к штабному блиндажу.

— Так, товарищи летчики, я со звеном «яков» прикрываю наш передний край. Алферов, Степанов, вы на «чайках» штурмуете дороги. Ну а вы, товарищи сержанты, — обратился майор к Юрию и Саше, — заступаете на боевое дежурство. Показывать нам свое летное мастерство некогда.

Самолеты новоприбывших летчиков порадовали, мягко говоря, не очень. Понятно, они и не рассчитывали на новые «яки». Но эти «ишачки» повидали много на своем веку. Пятнистые, но не от камуфляжа, а от многочисленных перкалевых и дюралевых заплат. По бокам позади капотов накопилось немало копоти. Саня и Юра только головами покачали. К ним, прихрамывая, подошел техник в промасленном комбезе.

— Здравия желаю, орлы! — Они пожали друг другу руки. Ладонь у техника была жесткая, продубленная техническими кислотами. — Да вы не смотрите так. Машины надежные. На них наши летуны троих фрицев в землю вогнали. А звать меня Иван Филиппович.

— А где сейчас эти летуны? — осторожно спросил Юрий.

— Одного на повышение в другой полк перевели, другой в госпитале после ранения. Да не дрейфь, летуны!

— А мы и не дрейфим! — ответил Александр.

Юра лишь кивнул головой в знак солидарности с другом.

— Ну, коли так, то хватайте баллон, вон он лежит, надо самолеты сжатым воздухом заправить.

Летчики вдвоем взялись за тяжелый баллон и подтащили его поближе к самолетам. Иван Филиппович завозился со шлангами и фланцами. Через несколько минут он глянул на манометр и удовлетворенно сказал:

— Ну, вот теперь порядок. Истребители к бою готовы.

Подошел комполка вместе с комиссаром и своим ведомым.

— А сейчас — на дежурство. Ну, а мы — в воздух.

Самолеты взлетели и ушли на передовую, там, где гитлеровские войска неумолимо теснили наши разрозненные части. А на стартовой позиции остались два И-16. Пилоты сидели в кабинах, затянутые в парашютные и привязные ремни, в готовности номер один. Обстановка была тяжелой: небольшие группы немецких бомбардировщиков и истребителей бомбили и обстреливали дороги и поселки в нашем тылу и прифронтовой полосе. Да и фронта как такового не было.

Александр был очень недоволен заданием, но виду не показывал. Молодого летчика можно было понять: его новые боевые товарищи проливали кровь в то время, как они с напарником находились в относительной безопасности. Вспыльчивый Сашка Овчинников прямо-таки кипел от негодования. Ну, а Юрий Савичев в отличие от своего друга отнесся к заданию философски: они на фронте, на боевом дежурстве. Глядишь, и им по кусочку «мессера» или «Юнкерса» перепадет. Он вообще был более сдержанным, чем его напарник и старый школьный приятель. В учебных воздушных боях в училище Юрий всегда прикрывал безрассудного и напористого Сашку. Со временем у них сформировалась такая слетанность, что в воздухе они угадывали и предугадывали каждое движение друг друга. А сейчас они в напряжении ждали немецкие самолеты. Откуда-то была уверенность, что именно сегодня они попытаются напасть на аэродром.

Фашистские стервятники не заставили себя долго ждать. Из-за леса вынырнули две тройки пикирующих бомбардировщиков Ju-87. Они неторопливо, словно были полными хозяевами в небе, стали разворачиваться на боевой курс. Через секунду на аэродром посыплются бомбы… Зениток прикрытия здесь не было.

— От винта!

— Есть от винта!

— Покажем фашистским гадам, кто хозяин в нашем небе!

«Ишачки» резво разбежались по полю и взмыли в небо. Ju-87 пикировали прямо на взлетающие И-16. Немецкие пилоты самоуверенно решили на бомбардировщиках атаковать истребители. Ударили крыльевые пулеметы «Юнкерсов», но гораздо удачнее была встречная атака взлетевших на перехват истребителей. Прямо в наборе высоты Сашка в лоб атаковал немецкий пикировщик. Пулеметный огонь советского ястребка развалил неуклюжий «лаптежник» [14] «Лаптежник», или «лапотник», — так называли наши летчики немецкий пикирующий бомбардировщик Ju-87 за неубирающееся шасси, прикрытое толстыми обтекателями. на пылающие обломки. Юрий короткой меткой очередью зажег правый ведомый бомбардировщик. «Фрицы» растерялись. А наши соколы пронеслись сквозь их строй и зашли немецким стервятникам в хвост. По ним открыли огонь хвостовые стрелки, но верткие И-16 легко уворачивались от искрящихся трасс турельных пулеметов. Сблизившись с немцами на минимальную дистанцию, краснозвездные ястребки открыли огонь. Сразу два бомбардировщика с крестами и свастиками, пылающими факелами, устремились в свое последнее пике.

Фашисты запаниковали, испугались и стали сбрасывать бомбы, куда попало. Взрывы прогремели за дальним перелеском, не причинив аэродрому и ближайшей деревеньке никакого вреда.