Антон Кротков - Мертвая петля для штрафбата

Однажды Борису пришлось наблюдать за перегоном в Корею бесчисленных масс китайской пехоты. Именно перегонами, ибо плохо одетые пехотинцы не маршировали, как это принято в европейских армиях, а бежали, причём сутками, делая лишь короткие привалы Для сна. Ели славные бойцы многомиллионной армии Мао прямо на ходу. У каждого солдата за спиной имелся мешок, из которого он по приказу командира доставал сухари или рисовые шарики и жевал их, не прекращая бега. Движение армии напоминало течение полноводной реки. Насколько хватало глаз, по равнине нескончаемым потоком текла серо-зелёная в цвет солдатского обмундирования китайская армия. Глядя на это, Борис вдруг подумал, что техническое превосходство западного мира ничто в сравнении с такой силищей. И главное было даже не в подавляющем количественном превосходстве китайцев, а в принципиально другом качестве их солдата. Американский пехотинец запросто мог разорвать контракт со своим ведомством, если на передовой ему не обеспечивались приемлемые условия для жизни. В типовых договорах джи-ай [27] Солдат армии США. оговаривалась каждая мелочь вплоть до количества блоков жевательной резинки и мотков туалетной бумаги, которые должен получить в неделю каждый воюющий за свободу рядовой Соединённых Штатов. У китайцев же немногое изменилось с тех самых времён, когда военачальники приказывали утопить в реке часть собственной конницы, чтобы остальное войско быстро могло переправиться по трупам людей и лошадей на противоположный берег…

А ещё от знакомых лётчиков Борис слышал рассказы о вылазках гоминьдановских диверсантов, которые с наступлением темноты нападали на автомашины. Однажды его самого при заходе на посадку обстреляли из лесистого склона окружающих авиабазу сопок. Правда, Борис узнал об этом уже на аэродроме, когда механик показал ему несколько рваных дыр от крупнокалиберных пуль на киле его истребителя. Нефёдову довелось видеть, и как однажды на железнодорожной станции, откуда на аэродром доставлялись топливо и боеприпасы, на специально сооружённом дощатом эшафоте обезглавили двоих пойманных местной охраной шпионов. Зрелище было поистине средневековым по своей жестокости и колориту. Палач казнил приговорённых огромным топором, наподобие тех, какими мясники разделывают говяжьи туши. Он отсекал голову и тут же отбрасывал её за волосы от бревна, служащего плахой, в большую плетёную корзину…

В связи с такой напряженной обстановкой на авиабазе принимались строжайшие меры безопасности. Так, по правилам за пределами аэродрома русских должны были сопровождать китайские охранники, но так как лётчики ушли в самоволку, естественно, опекунов из местной контрразведки с ними не было. И такой расклад Бориса и Лёню вполне устраивал. Никто не указывал им, куда можно идти, а куда заходить не положено, не запрещал общаться с народом. А между тем прохожие дружелюбно улыбались белым, один из которых был одет в форму армии их страны (Лёня предпочитал ходить в самоволки в цивильном платье, чтобы не иметь дело с армейскими патрулями), громкоголосые хозяева небольших магазинчиков и ресторанов зазывали их к себе. Приход к власти коммунистов как будто не слишком отразился на жизни таких городов, как Шанхай, Мукден, Харбин. Торговля по-прежнему процветала, как и при императорах династии Цин и при японских губернаторах. Новые красные градоначальники с партбилетами КПК в кармане не спешили перекрывать полноводные реки налоговых поступлений в опустошённую многолетней войной государственную казну. Если бы не портреты Мао Цзедуна и Ленина в витринах, можно было подумать, что ты находишься, например, в Гонконге.

Борис попал в самый настоящий, как любили выражаться политработники, описывая капиталистические реалии, «город контрастов». На улицах было полно нищих и тут же бесконечные витрины магазинов, полные диковин со всего света, удивительной красоты традиционных скульптур из нефрита и деликатесов на самый изысканный вкус. На тротуарах кучками сидели в ожидании работодателя пришедшие в город на заработки крестьяне из окрестных деревень с нехитрым инструментом: пилой, топором, молотком. А мимо них проезжали великолепные лимузины местных богачей.

Из дверей лавок выбегали приказчики, настойчиво зазывая потенциальных клиентов зайти посмотреть товар. Внутри тебе прежде всего предложат сесть в удобное кресло, принесут чашку чая или кофе. Оказалось, здесь много русских — потомков белоэмигрантов из остатков войск атамана Семёнова.

Как уже успевший изучить местную жизнь и нравы, Лёня взял на себя роль экскурсовода и консультанта. Он уже знал много местных фраз, с помощью которых ловко объяснялся с коммерсантами, и вообще чувствовал себя в этой стране словно рыба в воде.

Всем офицерам группы ещё в Москве выдали подвести тысяч юаней. Все ещё шутили, что теперь они почти миллионеры и по приезде в Китай заживут на широкую ногу. Но оказалось, что из-за сильной инфляции на эти деньги ничего стоящего не купишь.

Борис узнал об этом, когда спросил у хозяина лавки, сколько тот хочет за отличную кожаную куртку на меху. Выяснилось, что куртка стоит полтора миллиона юаней. Тут подошёл «Одесса», быстро оценил обстановку и о чём-то оживлённо заговорил с торговцем. Впрочем, даже не зная языка, по интонации спорящих не сложно было догадаться, что они ожесточённо торгуются. Прошло не менее десяти минут, прежде чем сдавшийся лавочник воскликнул:

— Хао! — В этом возгласе, означающем «Хорошо!», отразилось и согласие пойти на уступку настойчивому клиенту, и восхищение его умением добиваться своего.

— Командир, я сагитировал этого «кулака» на миллион, — с гордостью сообщил Нефёдову Красавчик. — Только это не ваш размерчик. Сейчас он притащит со склада другую.

— Да я не для себя, — поворачиваясь к выходу из лавки, пояснил Нефёдов. — «Сынок» совсем без тёплых вещей приехал. Шинелька-то китайская поганенькая оказалась. Но у меня всё равно таких денег нет… Ну да ничего, я ему свою куртку пока отдам, а там что-нибудь придумаем.

— «Сынку» я сам куплю! — безапелляционно заявил Лёня. — Как-никак он мой ведомый. И вообще, я за малого теперь несу персональную ответственность.

Неожиданно Лёня извлёк из кармана толстенную пачку банкнот и деловито начал отсчитывать нужную сумму. Борис заметил, что там не только юани, но ещё доллары и, кажется, даже британские фунты. Перехватив удивлённый взгляд командира, Лёня смутился и стал оправдываться:

— Только не подумай, что я продался вражеской разведке. Всего лишь несколько невинных коммерческих операций. Оказывается, местное население весьма хорошо относится к некоторым товарам отечественного производства. Да не смотри, Батя, на меня с таким осуждением! Во все времена дальновидные люди, отправляясь в далёкие страны, прихватывали с собой набор стеклянных бус и прочих безделушек для расчёта с туземцами…